Вампиры Восточной Европы - Волков Александр Владимирович. Страница 7

Голова Медузы. Картина П.П. Рубенса (1617).

Кровавая жертва, по толкованию М. Элиаде, повторяла предвечный божественный акт и обеспечивала обновление мира, возрождение жизни и сплоченность общества. В интерпретации отца Александра Шмемана человек древности «в своих жертвах, в этих бесчисленных приношениях, закланиях, всесожжениях, пускай впотьмах, пускай дико и первобытно, но искал и жаждал Того, Кого не может перестать искать». Согласно отцу Александру Меню, кровь жертвы, почитавшейся в первобытном мире воплощением божества, соединяла участников обряда под «знаком сопричастия Высшему» [10].

Эти трактовки, выражающие снисходительное отношение к участникам кровавых обрядов, не учитывают еще один смысл жертвоприношений. Кровь в них служила не только воспоминанием об акте творения, не только знаком единения кого-то с кем-то — она реально подпитывала божества, которым приносились жертвы. Кровь придавала нуждающемуся в ней богу жизненную силу, энергию, молодость, а здоровье бога в свою очередь гарантировало миру обновление и процветание.

Среди адресатов жертвоприношений кровопийцы занимали не последнее место. Гимн, который, согласно египетской Книге мертвых, усопший адресует Осирису и его судилищу, включает следующие строки:

В разделе «Текстов пирамид», описывающем апофеоз царя и его продвижение к высшему могуществу, выведено некое божество, дерзко лишающее остальных богов их волшебной власти. Среди прочего оно «ест красную кровь».

В тибетской Книге мертвых упомянуты «гневные божества», они же — «58 пьющих кровь божеств». Бхагаван Вайра-Херук, появляющийся на девятый день после смерти человека, держит в руке человеческий череп, а его мать Вайра-Кротишаурима подносит ко рту сына раковину, наполненную кровью. Темно-зеленая Гхасмари выпивает из черепа кровь, предварительно размешивая ее с помощью дорье (священный предмет). Умерший должен использовать соответствующие молитвы, чтобы выразить свою признательность этим богам.

Греки приносят в жертву Поликсену. Тирренская амфора (570–550).

По некоторым данным, буддийский бог смерти Яма, распорядитель ада, определявший судьбу умерших, поддерживал свое существование питием крови людей. Полубожества якшини (женский род якши) испытывали тягу к детской крови. Ритуал буддийского тантризма призывает «отдать свою плоть тем, кто голоден, свою кровь тем, кто жаждет». Сиддх, решившийся на медитацию чод («расчленение»), обрекает свое тело на растерзание: «Энергия медитации вызывает богиню с обнаженной саблей, которая прыгает жертве на голову, отрубает ее и расчленяет тело; после чего демоны и дикие звери, набросившись на свежий труп, пожирают его и пьют человеческую кровь».

То действие, которое выпитая кровь оказывает на обитателей потустороннего мира, демонстрирует опыт Одиссея в Аиде. По совету Цирцеи он идет проконсультироваться с Тиресием, провидцем из Фив. Пребывая среди теней, Тиресий тем не менее не лишен дара памяти и провидения, но ему нужна жертвенная кровь, чтобы реализовать свой дар. Одиссей выливает в яму кровь овец, и подобно тому, как вампиры набрасываются на человека, к яме слетается множество обезумевших теней. Обнажив меч, герой отгоняет призраков, хотя среди них находится и его умершая мать, не узнающая сына:

Наконец появляется Тиресий и, отведав крови, изрекает свое пророчество. Лишь после этого к яме подпускают изнывающих от жажды призраков. Напившаяся мать видит сына и рассказывает ему о событиях, происшедших на родной Итаке. Одиссей пытается обнять ее, но ловит руками воздух.

Жуткой «кормежке» мертвецов впоследствии было дано символическое толкование, как и феномену жертвоприношений в целом: «Мифический образ Одиссея, воскрешающего души подземных обитателей кровью, конечно, предполагает, что мифическое сознание, породившее его, имело интуицию вечной жизни, воскрешения, духовного состояния и всемогущества даже всего неодушевленного (например, крови) и т. д.» [12]. Зачем приписывать мифическому сознанию «интуицию всемогущества неодушевленного», если кровь в нем отнюдь не лишена души?

Мень также видит в жертвенной крови, даруемой Одиссеем духам, необходимое им «опытное знание». Но для чего это знание понадобилось тени Ахиллеса (Пелида), призываемой его сыном Неоптолемом? Никаких указаний от Пелида не ждут, греки уже получили их и теперь хотят умилостивить призрак кровью Поликсены, чтобы благополучно вернуться домой: «О Пелид, о мой отец, те чары, что приводят к нам мертвецов, ты не отринь. Явись ты девичьей напиться крови чистой» (Еврипид. «Гекуба». Действие 2, явление 7). Смысл этого действа очевиден: услуга за услугу, душу за душу, жизнь за жизнь.

Тиресий перед Одиссеем. Картина И.Г. Фюсли (1785).

По свидетельству Титмара Мерзебургского (XI в.), прибалтийские славяне «смягчали гнев богов» кровью людей и животных. Напитавшийся кровью бог приходил в благодушное настроение, как человек после сытного обеда. Гельмольд из Босау в «Славянской хронике» (XII в.) утверждал, что кровь христиан «доставляет особенное наслаждение» языческим богам, а боги эти, как и у греков, «легче вызываются посредством крови» [13].

В хронике Дудона (Дудо) из Сен-Кантена (XI в.) готы, поклоняясь богу Тору, приносят ему в жертву не овец и быков, а человеческую кровь, наиболее для него драгоценную: «По жребию жреца выбранных людей самым жестоким образом с помощью упряжки быков разом опрокидывали на землю, затем каждому наносился один страшный удар по голове. Когда жертва была распростерта на земле, варвары отыскивали слева сердечную жилу или вену; кровь убитого вытекала, а они, по своему обычаю, намазывали ею головы себе и своим воинам…»

Эрлик, владыка царства мертвых и герой космогонических мифов монгольских народов и саяно-алтайских тюрок, питается кровавой пищей, пьет внутреннюю легочную кровь (в бурятском языке слово «эрлик» прямо употребляется в значении «кровожадный»). Согласно верованиям якутов, шаман, проходящий испытание в преисподней, становится добычей своих предков, которые вспарывают ему живот, пьют его кровь и едят мясо. Лишь те из духов, до которых долетели капли крови и кусочки мяса будущего шамана, в состоянии помочь ему в дальнейшем (в полном согласии с практикой сиддхов и мифом об Одиссее).

Ацтеки и майя во время войны обращались с молитвой к одному из главных богов Тецкатлипоке: «Властитель битв, всем известно, что замышляется, предписывается и устраивается большая война. Бог войны открывает уста, жаждущие поглотить кровь многих, которые должны пасть в этой войне». В результате захваченные в битве враги подвергались ритуальным пыткам, завершавшимся их смертью. Бог солнца Тонатиу для поддержания сил и сохранения молодости должен был ежедневно получать кровь жертв, иначе во время путешествия ночью по подземному миру он мог умереть. Индейцы Вирджинии убивали детей для того, чтобы оки (дух) высосал из их левой груди кровь.