Медсестрица Аленушка в стране козлов (СИ) - Любославский Александр. Страница 4

— Что ж, мальчики, если вы уже засобирались домой, тогда адье, провожать нас не надо, только вызовите нам такси и вы свободны. А то, смотрите, можем продолжить у меня дома, всех приглашаю в гости.

Мужички растерянно переглянулись.

— Желание дамы — закон! В гости так в гости! Ты как Серега, может, передумаешь?

— Не, народ, извините, мне на самом деле пора.

В общем, отправились втроем. Шли пешком, благо не далеко. По пути зашли в дежурный магазин, затарились чем надо. Платил Лешик — и за ресторан и за покупки.

Никита уже спал. Тихо, стараясь не шуметь, расположились на кухне. Лешик пил умело, не пьянел. Подружки старались не отставать, Алена держалась, она вообще могла перепить любого мужика, а Полина была уже хорошо поддатой.

Попытка подруги ограничить количество наливаемого вызвало бурное негодование у Полины. "Ну черт с тобой, ты болеть завтра будешь, не я" — злорадно думала Алена.

Улучив момент, когда Лешик вышел в туалет, Алена спросила Полину, не собирается ли она домой.

— А ты Лешика со мной отпустишь?

— Да забирай, ведь договорились.

Лешик держал нейтралитет и ни той, ни другой подруге предпочтения не показывал.

Пока ждали такси, обменялись телефонами. Перед выходом Лешик замешкался и шепнул Алене: "позвони".

Поначалу неприятность казалось пустяшной. Подумаешь, разминулась с дежурным врачом. Того принесло с обходом как раз, когда Алене нужно было позвонить. Свои дела она не любила афишировать и разговаривать пошла в пустую дальнюю палату, где шел перманентный ремонт.

Ее девчата- санитарки были на месте, на все вопросы врача ответили.

Это было вечером. А утром был скандал. Вась-Вась получил втык от главного врача за то, что у него в отделении ночью дежурит только одна медсестра и та "где-то шляется в рабочее время". Втык случился сразу после оперативки и Алена не успела уйти домой, как ее вызвали к заведующему в кабинет. Там уже сидела старшая медсестра с удрученным видом.

Вась-Васю видать крепко досталось от своего начальства. Он был красный, пыхтел как паровоз и тряс обвислыми щечками. Вообще, заведующий в глазах Алены всегда выглядел комично. Ее смешил весь его облик: низенький, пузатенький, весь какой-то пухленький с комичными пижонскими узенькими усиками, никак не вязавшимися с остальной внешностью. Тонкий голос, срывавшийся при малейшем волнении на фальцет довершал образ.

Когда Вась-Вась сердился, он становился еще смешнее. Но многие из персонала

отделения его побаивались и нередко выходили после индивидуальных бесед со слезами на глазах. Хотя, надо отдать ему должное, Вась-Вась никогда не хамил и не оскорблял сотрудников и явной несправедливости не допускал.

Сегодня он вывалил на Алену весь свой репертуар негодования: потрясал кулачками, вскрикивал срывающимся голосом, патетическим тоном задавал риторические вопросы. Взбучка завершилась предложением написать на его имя обьяснительную записку. А вот это было действительно плохо. Вась-Вась тщательно собирал такие обьяснительные, хранил их и, теоретически мог пустить наверх, что автоматом обозначало выговор. Парочку обьяснительных Алена уже писала, но это было давно, и был шанс, что они утратили актуальность за давностью событий. А вот теперь будет свежачок. Но больше всего Алену раздосадовал странный, как ей казалось, вывод заведующего: что у нее в смене нет взаимовыручки — почему санитарки тут же не разыскали ее и не привели пред очи дежурному врачу. Дежурный-то доложил на пересменке главврачу, что персонал не знал, где их дежурная сестра.

Алена всегда считала своих санитарок надежными. И это ее мнение укрепляли факты их поведения в сложных и опасных ситуациях. Она знала, что и Михайловна и Настюха всегда подстрахуют и прикроют. А в "остром" психотделении, куда поступали всякие больные, в том числе агрессивные, это большого стоило. И вот теперь такое обвинение. Обидно и несправедливо! Про себя она решила, что ничего своим девчатам говорить не будет. А обьяснительную напишет, черт с ней, пусть подавятся.

В отделении жизнь текла своим чередом. Доктор Верочка ушла в декрет, но взамен никого почему-то не прислали. Какие-то версии местные эксперты в области слухов высказывали, но Алена к ним не прислушивалась. Полина была занята очередным раундом битвы с бывшей свекровью. Про Лешика она ничего не рассказывала, а расспрашивать Алена не стала. Сама она так и не позвонила, хотя завести еще один романчик была бы не против.

Сейчас ее больше доставали проблемы с собственным здоровьем, а встретиться с гинекологом никак не удавалось: то Алена была на дежурстве, то гинекологша была занята. Идти на прием абы к кому она давно зареклась и ходила, при необходимости, к одной и той же докторше, пусть не столь популярной среди пациенток, как некоторые другие, но зато своей.

Вовчик куда-то исчез, не звонил, но сейчас он был бы и некстати ввиду гинекологических проблем.

Наступил ноябрь, погода соответствовала календарю, было сыро и промозгло. Нависающая в тумане старая колокольня почему-то напоминала о тщетности бытия и неизбежности грядущих бед.

Слава богу и хозчасти, в отделении, наконец-то, затопили, персонал спрятал "дуйчики" и электрокамины по нычкам до следующих холодов. Больные повылазили из под одеял и сделали обстановку более живой и активной.

Вечером позвонила Полина и сообщила, что разговаривала сегодня с Лешиком по мобильнику. Позвонил сам, говорил о том, о сем, что типа занят с друзьями своей мастерской, свидания не назначил. "Расспрашивал о тебе" — нажимом выделила последнее слово.

— И что ж ты ему сказала?

— Сказала, что ты сильно занята, много дежурств и больные тяжелые. Правильно?

— Молодец, ты настоящая подруга. Давай, сама Лешика окучивай.

Тут Полина начала привычно ныть, дескать, у нее не получается флиртовать, пусть бы Алена ее научила. Потом еще поговорили о своем девичьем и общем, дурдомовском.

— Кстати, знаешь, почему Романчик еще не вышел?

— Нет, конечно.

— На днях выйдет, Верочка пока не в отпуске была, а на больничном, поэтому заменять нельзя было.

Прошло несколько дней. С гинекологом проблема разрешилась. Вроде ничего страшного, но опять придется пить дорогие таблетки, а куда денешься?

Вышел Роман Олегович, долгожданный. На Алену он особого впечатления не произвел: такой себе мужчинка, лет за сорок. Но ничего, подкачанный, нормально прикинутый. Наверное, жена заботливая, следит, чтобы муж хорошо выглядел.

Детально рассмотреть новичка ей удалось на следующем дневном дежурстве, во время обхода. Вась-Вась обставлял это действо как ритуальное шествие, архиерейский выход. По отделению двигалась целая процессия, состоящая из врачей, старшей, дежурной и всех свободных на данный момент медсестер, сестры-хозяйки и санитарки на подхвате.

Обряд включал в себя душевный разговор с каждой пациенткой, заумное обсуждение каких-то деталей с лечащим врачом, раздачей указаний. Все это затягивалось наполдня. Новый доктор после двух пройденных палат уже явно изнемогал, хотя и пытался виду не показывать. Он плелся позади всех, иногда проталкиваясь вперед по зову Вась-Вася. В маленькой палате, где вся свита не уместилась, Алена оказалась рядом с врачом, стоя в дверях. Она посмотрела на страдающее лицо Романа Олеговича и неожиданно для себя подмигнула ему. В ответ он тяжко вздохнул и закатил глаза. "И что так каждый раз?" — шепотом спросил он Алену. Та, также шепотом ответила: "ничего, привыкните". Тут Вась-Вась в очередной раз призвал ординатора подойти поближе, чтобы получше рассмотреть "интересную" пациентку.

Ромчик, как его сразу окрестили медсестры, вникал в работу основательно и не торопясь. С персоналом он держался подчеркнуто вежливо, называя всех на вы и по имени отчеству. На посторонн ие темы ни с кем не общался. Ни в каких других кабинетах, кроме заведующего не задерживался."Может он аутист"- шутили между собой девчата.