Белла (ЛП) - Грэм Уинстон. Страница 76

— Где это, милорд?

— Не беспокойтесь, они знают. А если не знают, то быстро сообразят. Это на самом западе Англии, на берегу Атлантического океана, и поездка займет три дня, если ехать без остановок. Если на то пошло, мне может понадобиться человек... я не могу заставлять их спать на сиденье...

— Почему бы вам не взять Хиггинса, милорд?

— Хиггинса? Хиггинса, говорите? — Эдвард уставился на толстяка. — Вы невероятный помощник! Не знаю, как я обойдусь без вас две недели. Две недели точно, может, три, четыре, пять, десять. Хиггинс вполне подойдет. Знает толк в лошадях, а вы нет, и он прохлаждается тут днями напролет. Хиггинс поедет.

— Хорошо, милорд.

Пять минут спустя в просторной спальне в восточном крыле дома с видом на Беркли-сквер леди Изабел Фитцморис готовилась приступить к завтраку, состоящему из высокого стакана апельсинового сока, приправленного ромом, и с удивлением посмотрела на горничную, которая сообщила, что лорд Эдвард желает ее видеть. За ней возник племянник, на лице его отсутствовала привычная учтивость, он мягко взял за локоть миниатюрную возмущенную горничную и выпроводил ее.

— Тетушка Изабел. Божественное утро. Я пришел поздороваться и поделиться новостями, которые только что изменили мою жизнь. Позвольте их поведать.

— Пэтси, — позвала леди Изабел. — Будь добра, подай слуховую трубку. Ты с хорошими новостями, Эдвард? Ну давай же, рассказывай поскорее. Мне кажется, хорошие новости нам всем не помешают.

Когда слуховую трубку установили и Пэтси удалилась, Эдвард рассказал о содержании письма.

Она замолчала на некоторое время, а он надеялся, что тетушка все расслышала правильно. Круглое личико силилось вспомнить.

— Я помню, — отозвалась она, — совершенно прелестную молодую леди. Она пожила здесь с неделю или около того. Она обычно читала мне. Эдвард, я так рада за тебя.

— Эта не та леди, на которой я женюсь, — крикнул Эдвард. — Вы говорите про ее мать.

— Просто говори в трубку, — мягко упрекнула леди Изабел, — я все прекрасно слышу. Не надо кричать.

— Я сам так счастлив. Прочел ее письмо раз шесть, и каждый раз сердце переворачивалось.

— Кажется, я с ней не встречалась. Но если она такая же, как и мать, то непременно мне понравится. Помню, она рассказывала о дочери. Большая удача, счастливый случай, чудесное совпадение, что у нее такое же имя, как у меня, — усмехнулась она. — Надеюсь, ты не будешь путать нас друг с другом.

— Дорогая тетушка, — Эдвард похлопал ее по согнутым коленкам на кровати. — У Полдарков две дочери. Изабелле-Роуз, по-моему, нет двадцати, и она приобретает известность в оперном мире. Я собираюсь жениться на Клоуэнс.

— Кларенс? — спросила тетушка, допуская такую же ошибку, что и Джуд. — Разве это не мужское имя?

Уже довольно давно Харриет посоветовала Джорджу поселить Селину в каком-нибудь доме в Корнуолле, чтобы он мог присматривать за ней и внуком. Он внял этому совету, хотя не доставил Харриет удовольствия, открыто в этом признавшись. Сдержанное приглашение, чуть ли не указание, требовало выполнения жестких условий, но похоже, Селина без раздумий согласилась. Все случилось быстро.

Джордж переговорил с Гектором Трембатом перед написанием письма, и тут неожиданно освободился домик в поместье лорда Данстанвилля, почти под боком Техиди. Чуть севернее, чем хотел Джордж, но арендная плата была низкая, а место, как доложил Трембат, в отличном состоянии после внезапной кончины жильца, майора артиллерии в отставке. Джордж велел своему прихвостню заключить сделку.

К тому времени, когда Джордж решил рассказать Харриет, Селина уже была в пути.

— Что ж, почему бы и нет? — согласилась Харриет. — Лишь бы подальше от Кардью. С ней дурно обошелся твой сынок, и для богача вроде тебя не составит труда загладить вину.

— Я не заглаживаю вину, — раздраженно отозвался Джордж. — Она лишь пришла к пониманию, что выполнит мои условия.

— Какие именно?

— Что я погашаю половину ее долгов, а другую половину погасит продажа ее дома в Финсбери, или где там он находится. Что она будет жить бесплатно в арендованном мной доме, на содержание, которое я выделю, и не наберет больше долгов. Кузина и незамужняя падчерица могут жить с ней, если хотят. Но чтобы ни фартинг из ежемесячного содержания не попал в руки ее мужа. А образование ее сына будет всецело под моим руководством и контролем.

— И она приняла все эти условия?

— Да. Сейчас на пути туда вместе с кузиной, миссис Осворт. Старшая падчерица где-то за границей. Ей потребуется немало денег, чтобы это оплатить! Наверное, отчасти это способ завоевать мою поддержку. В любом случае, посмотрим...

Харриет поразмыслила.

— Ты терпеть не можешь Валентина. Интересно, почему?

Он помедлил.

— Ты не знаешь?

— До меня доходили некоторые оскорбительные слухи. В них есть хоть какая-то правда?

— Не знаю. Никто никогда не узнает.

— Но полагаю, это настраивает тебя против него?

— Это составляющая уравнения.

— Но если Валентин... вызывает подозрения, то как может их не вызвать малыш Джордж?

Джордж пожал плечами.

— Никак. Но у меня нет наследников мужского пола, как ты усиленно подчеркиваешь. У меня нет родственников с фамилией Уорлегган. Ты сама заявила, что больше не станешь рожать.

— Да, верно, — ответила она просто. — Одного набора близнецов мне вполне хватает. Так значит?..

— В одном я точно уверен: Валентин — сын Элизабет, — задумчиво произнес Джордж.

— И это служит утешением? Понимаю. Она твоя первая любовь. Твоя первая одержимость.

— Немного утешает.

— А я только раздражаю тебя и трачу твои деньги?

— Если хочешь именно так толковать, ты вольна в своем желании.

Харриет зевнула.

— Вообще-то нет. Не совсем. Не забывай, что я возглавила спасательный отряд и вызволила тебя из лап смерти.

— Не говоря уже о твоих животных, — холодно отозвался Джордж.

— Которые до сих пор на прогулке. Им пора домой.

Харриет взглянула на часы.

— Эти отвратительные слухи, Джордж, почему ты придаешь им такое значение? Тебе хочется верить, что ты в хорошем окружении. Что ж, скажу тебе, в высшем обществе почти каждый не уверен, чей он сын. А ты моралист похлеще методистов.

— Дело вообще не в моральных принципах!

— Что ж, тогда в чем? Обладание, ревность, продолжение себя в потомках? Почему ты так сильно не любишь Валентина? Даже если подозрения правдивы, это не его вина.

— О, я не могу всего тебе объяснить! И не желаю! Достаточно сказать, что он всегда доставлял мне хлопоты, мешал, насмехался над моими планами, с презрением относился ко всему, что я хотел ему дать!

Джордж хмуро глянул на солнечный день, который стали портить первые тучи.

— Возможно, я некрасиво относился к нему в детстве, возможно. Вероятно, как-то проявил свои подозрения.

— Ты спрашивал у Элизабет?

— Разумеется.

— И она отрицала?

— Разумеется. — Образ Элизабет наводнил его мысли. — Само собой. Решительно и яростно. Даже поклялась. Но позже я подумал, что она сформулировала фразу таким образом... таким образом...

Харриет вздохнула.

— Меня не удивляет, что у вас с Валентином совершенно разные взгляды. Но ты делаешь из мухи слона. Ты не можешь вызвать Элизабет из могилы, чтобы она снова поклялась! Мой тебе совет...

Харриет умолкла, услышав шаги в коридоре. Вошла Урсула с Кастором и Поллуксом, следовавшими за ней вереницей.

— Твои питомцы стареют, мама. Поллукс с трудом волочит ноги. Моросит дождь. Уф, нам он не помешает! Повсюду пыль. Я опоздала на чай?

— Потяни за шнурок звонка.

Поллукс подошел к Харриет и положил мощную морду ей на колени, затем поднял налитые кровью глаза в ожидании сочувствия. Харриет потрепала его за ушами.

Такая милая бытовая сценка, и Джордж был не так уж разочарован разговором. Харриет все еще не знала всей правды, но ее изощренное и циничное здравомыслие стало бальзамом на раны.