Синий лед (СИ) - Ланской Георгий Александрович. Страница 46

— Спасибо, — прошелестела Ирина бескровными губами, понюхала цветы и иронично дернула бровями, отчего сходство с голливудской дивой стало абсолютным. — Но, честное слово, не нужно таких церемоний. Я же знаю, что ты Олега на дух не выносила.

— Олег был своеобразным человеком, — пожала плечами Юля.

— Да козлом он был, — невесело рассмеялась Ирина. — Козлом и бабником. Такой смерти, конечно, я бы не пожелала, но собаке собачья смерть. Проходи. Будешь пирог со скумбрией?

— Буду, — храбро ответила Юля. — Обожаю пироги со скумбрией. А заодно и о делах наших скорбных покалякаем.

Проводив гостью в столовую, совмещенную с кухней, Ирина занялась столом, не заметив, как Юля воровато оглядывается по сторонам. По пути нигде даже намека на скорбь не было, что казалось совсем неприличным. Ай да вдова! Хотя, что удивительного, если она называет мужа козлом при шапочно знакомой?

За столом, пока Панарина резала пирог, Юля вынула из пластиковой папки договор о купле-продаже машины и протянула Ирине.

— Что это? — спросила та, нахмурившись. Пробежав глазами первую страницу, она недоуменно подняла глаза на гостью.

— Около года назад Олег купил в нашем салоне машину, — принялась вдохновенно врать Юля. — Но работал у нас на тот момент не очень чистоплотный человек. Недавно я нашла эти документы, стала проверять и не могу найти перевода средств. Печать салона стоит, но нет чека, и нет подписи Олега.

Ирина подала Юле пирог, налила чай и, вновь взяв документы в руки, пролистала договор. Ковыряя пирог вилкой, Юля ждала, пока Панарина дойдет до фамилии Колчиной.

Договор, естественно, был липой, точнее его финальная стадия. Распечатав последнюю страницу заново, Юля шлепнула печать, оставив место для подписи клиента чистым, а на линии подписи продавца черкнув невнятную закорючку, заново скрепила листы. Теперь казалось, что сделка не завершена, на что Юля и рассчитывала. Далеко не факт, что вдовица пустила бы ее на порог исключительно из-за соболезнований. Открытые счета — совсем другое дело, особенно, если в них фигурировала фамилия соперницы. Юля рассчитывала, что ей удастся выбить Панарину из седла, и, судя по гримасе ненависти, на мгновение появившейся на безжизненном невзрачном лице, это удалось.

— Не понимаю, при чем тут Олег, если машина оформлялась на Жанну, — холодно произнесла Ирина, протягивая Юле договор. — Может, попробуешь спросить с нее?

— За авто Олег платил, — вздохнула Юля. — Это точно. Откуда бабки у бедной визажистки? Да и помню я, что он в салоне был. Понимаю, что тебе эта тема неприятна, но, может быть, ты посмотришь в бумагах мужа? Я ничего не буду забирать, мне просто нужна копия чека, а я попробую поискать еще. Будет хоть во что ткнуть носом бухгалтерию.

— С каких пор ты занимаешься финансами? — удивилась Ирина. — Ты вроде бы исключительно по маркетингу работала.

Для домохозяйки, почти не появляющейся в светском обществе города Панарина была чересчур хорошо осведомлена. Юля насторожилась и решила добавить гущи в образ сладкой идиотки.

— Кризис, — пожала плечами она. — Финансовый директор, видишь, какую кашу заварил, и сбежал, теперь разгребаем, как можем. Ир, я тебя прошу, пожалуйста, поищи.

Панарина помедлила, а потом, пожав плечами, вышла. Взяв в руки чашку, Юля огляделась по сторонам. Что-то в обстановке этого дома ей не нравилось.

Внешне все было пристойно, но какие-то отдельные детали выбивались из общей картины. Панарина подала чай в красивых фарфоровых чашках, в воздухе витал аромат свежего кофе, а на плите стояла немытая турка, но рядом на столе находилась початая банка растворимого «Нескафе». В мойке, донышком вверх, стояла дешевая кружка со знаком Весов. Юля торопливо дернула дверцу под мойкой и заглянула в мусорное ведро, разглядев на груде мусора небольшую квадратную коробочку темно-синего цвета. Хмыкнув, Юля торопливо вернулась на прежнее место.

— Я ничего не нашла, — сказала Панарина, входя в столовую. — Но я еще не везде смотрела. Может, где-то еще документы валяются, можно на работе спросить. Вряд ли он притащил бы домой документы на покупку машины любовницы.

— Ты знала, что он спит с Колчиной? — сочувственно спросила Юля. Панарина вяло махнула рукой.

— Господи, да кто же этого не знал? — презрительно произнесла она. — Ленивый только. И каждый считал нужным открыть мне на это глаза. Она однажды даже сюда заявилась, визжала под воротами, как бешеная. Охрана выставила ее вон, а Олег побежал успокаивать эту неврастеничку.

Юля помолчала и даже положила руку на руку Панариной. Та сглотнула, часто задышала и задрала голову к потолку, смаргивая подступившие слезы.

— Что же сейчас будет со всем этим? — спросила Юля.

— Что ты имеешь в виду?

— Наследство, естественно, — ответила гостья и неопределенно махнула рукой, изобразив пальцем «мертвую петлю». — Дом, счета в банке, машины. Не думаю, что Колчина сдастся без боя.

— Причем тут Колчина? — удивилась Панарина. — Да, Олег не оставил завещания, но я вообще-то его законная жена. Разве у нас любовницы имею права на нажитое?

— Имеют, — саркастически усмехнулась Юля, — если у них есть дети.

Панарина вытаращила глаза.

— Дети? Ты хочешь сказать…

— Ну да, — подтвердила Юля. — Жанна родила дочь. Не знаю, от Олега или нет, но ребенок у нее есть. Если окажется, что это дочь Олега, она потребует свою долю. От нее чего угодно можно ждать, поверь мне.

Это была бомба, брошенная наугад. Подозрения взорвались в Юле почти сразу, а после мародерского набега на хозяйский мусор только укрепились. И теперь оставалось только ждать с настороженностью кошки, когда хозяйка себя выдаст. Панарина сидела с отсутствующим видом, пялилась в стену и вроде бы даже синела.

— Ира, может, воды? — забеспокоилась Юля.

— Не надо… — слабо отмахнулась Ирина, но Юля, не послушав, побежала к крану и набрала прямо из него воды в щербатую кружку со знаком Весов. Панарина послушно выпила воду, звякнув зубами о фарфор. — Ребенок, ну, надо же… Вот, значит, почему…

— Что — почему? — настойчиво спросила Юля. Ирина допила в воду и уставилась в пол невидящим взором.

— В последнее время на эту дрянь Олег стал тратить огромные деньги, — глухо произнесла она. — Я, конечно, давно знала об их связи, но махнула рукой. Любовь прошла, мужики мне опостылели, а жизнь вполне устраивала. Так что мне было наплевать, с кем спит Олег. Подружки у него как перчатки менялись. Но эта продержалась дольше всех. Олег был словно околдован Жанной, даже во сне бормотал ее имя. Но примерно год назад, что-то изменилось. Да, я помню, летом он лег в больницу, а после начались звонки Колчиной.

— Что она хотела?

— Денег, естественно, — усмехнулась Ирина, поднимая стылое лицо. — Естественно, денег, проклятущих, желанных. Все, Юленька, всегда упирается в деньги. Любовь к ним всегда перевесит любовь к человеку, каким бы прекрасным он не был. Не знаю, сколько она хотела, но Олег после ее звонков ходил сам не свой, злился и орал. Я старалась не попадаться ему на глаза.

Она ненадолго замолчала. Юля погладила ее по плечу и как бы невзначай спросила:

— А в больнице он с чем лежал?

— Ребра сломал, — равнодушно ответила Панарина. — На стройке упал, где-то был пролет недоделан, ну, Олег со второго этажа и сверзился. Еще ведь понесло его на эту стройку вечером… Знаешь, мне кажется, она его шантажировала.

— Чем? Ребенком? — Юля фыркнула и покачала головой, — Прости, конечно, но мне кажется, что Олега было трудно прижать к стене алиментами.

Ирина вяло улыбнулась.

— Ты не поверишь, но Олег был до ужаса сентиментальным человеком. Детей очень любил и временами на детских площадках просто замирал, глядя на чужих отпрысков. Мы по молодости очнеь хотели, но не вышло. Два выкидыша подряд, потом я почти доносила, но на восьмом месяце попала в больницу, ребенок родился мертвым. Мы перестали пытаться. Врачи сказали: больше я не выдержу. Олег очень переживал. Это на работе он был жестким и жестоким, а в семье никого не хотел обидеть. Даже изменяя, он старался деликатничать, задабривал меня подарками, впрочем, уж ты меня понимаешь.