Дальняя дорога домой. Дитя Света (СИ) - Вертинская Стася. Страница 19

Во время остановок к каравану приходили люди, что-то покупли или продавли торговцам. Фелиты наряжались в огненно-рыжые легкие костюмы и устраивали представления из танцев и песен, привлекая зевак и потенциальных покупателей. Каждый раз их выступление было разным, как говорил Арик. Лишь один танец повторялся постоянно — это был какой-то обрядовый танец, который сейчас, в отсутствие богов, не нес в себе никакой силы, но был очень красивым. Хотя я, занятая изучением окружающего, так ни разу не увидела его.

Караван останавливался на окраине или за пределами поселений. Иногда Адель или Грим ходили в города по каким-то своим делам, и изредка я просилась прогуляться с ними. В небольших поселениях на экскурсии меня выводил Арик. Ничего особенного в поселениях я не увидела, хотя по-прежнему ждала сказочных замков или чего-то подобного. Каменные домики разных размеров ничем не отличались от земных. Разве что дерево в постройке домов почти не использовали — это было дорогим удовольствием. Вымощенные фигурными плитками городские дороги напоминали мне тротуары собственного мира.

10. Танцы жрецов Пламени

Свободное время я пыталась посвятить чтению дневника испытаний ИТУ. Очень большая часть была посвящена приезду Совета. Как и ожидал старый некромант, ИТУ произвело фурор среди магов. Сармануэл много и подробно описывал, что и как он показывал вместе со своим ассистентом, и какие эмоции вызвали их действия. Здесь же он злорадствовал над своими коллегами, которые не ожидали успеха в его задумке.

Но потом дела старого мага пошли не так хорошо. Его здоровье пошатнулось. И после значительных магических нагрузок с ним случались приступы. Но и на этом беды мага не закончились.

Его устройство, как он и предполагал, впечатлило магов Совета. И каждый из них возжелал заполучить его. Споры и поединки в Совете привели к расколу магов. И Остопус — город магов-исследователей, оказался в эпицентре. Сильнейшие маги собирали армии и штурмовали крепость. Исследования пришлось прекратить. Все время Гартел проводил на стенах крепости. И лишь благодаря силе устройства вместе с гарнизоном отражал удары нападающих. А сам Сармануэл проводил свое время в лазарете, леча раненных, и пытаясь не свалиться с ног из-за собственной болезни. Город тонул в крови. Лишь видя силу магов, подкрепленную устройством, гарнизон не сдавался. Они несли минимальные по сравнению с осаждающими войсками потери, которые постоянно сталкивались еще и между собой, и верили, что выстоят сколько угодно.

Но потом беда приключилась и с Гартелом. После очередного боя всю ночь его морозило. Тело его покрылось холодным потом. И как он сказал на утро, когда получил возможность говорить — он абсолютно не чувствовал своего тела. Но утро встретило его новой битвой, и он вновь отправился на стены. Чтобы вечером вновь свалиться в беспамятстве.

Тогда Сармануэл понял, что всему виной устройство. Что-то пошло не так. Организм отвергает его, но ИТУ упорно цепляется за него, не желая покидать тело мага. Маг предположил, что разница во времени начала отвержения зависит от разницы силы магов. Он — более сильный и опытный. Потому сила в его жилах начала отвергать неестественное для него устройство намного раньше — не зря ведь все происходит после сильных магических нагрузок. Или же все-таки дело в возрасте.

Тем не менее, это знание никак не помогло им. Гартел стремительно угасал. Каждое новое заклинание словно сжигало его изнутри. Ни магические усилия, ни хирургическое вмешательство не давали результатов. Даже самостоятельные попытки извлечь устройство при помощи собственной силы не удавались. Один из магов Остопуса предложил попробовать не использовать силу ИТУ при заклинаниях, предполагая, что ему нужна подпитка силой. Но то, что раньше считали достоинством, теперь повернулось против них. Вмешательство в заклинание устройства не поддавалось контролю магов…

Теперь мой страх перед ИТУ усилился вдвойне. Единственной моей надеждой было то место, о котором говорил Элвин, где можно обнаружить устройство. Возможно, там можно его и извлечь. Я не так много пользовалась силой, и возможно ИТУ привязалось ко мне не так крепко.

Элвин… Я думала о нем постоянно. Странно, мы не так много были с ним знакомы, но я искренне переживала за него. И скучала. Я старалась не думать о том, как настанет момент, когда мы встретимся…

— Эй, ты что? — вырвал меня из дум голос Адели. — Влюбилась?

Я поймала себя на том, что сижу, прижимая дневник к груди, и улыбаюсь, пытаясь не разреветься.

— Что? Нет… Не знаю…

— Ты смотри, Арик — он у нас… непостоянный очень. Да еще и иссит…

— Что ты! Это не Арик! Я думаю о своем друге — Элвине. Мы знакомы с ним не так давно, но я… Переживаю за него.

— Ух. Ну это хорошо. — Девушка хлопком выключила светильники в повозке и легла на свой лежак. Я последовала ее примеру, укутываясь в одеяло.

Уже стемнело. Над лесом догорало лиловое закатное зарево, небо потемнело. Появлялись первые звезды.

— Расскажи, какой он, твой друг? — Послышался из темноты голос Адели.

— Он… Не знаю… Он перевозчик…

Я рассказала Адели о нашей с Элвином встрече, упустив из рассказа кучу подробностей, которые хоть как-то могли бы выдать мою принадлежность к истории с ИТУ. Заканчивала рассказ я уже заплетающимся языком. А потом уснула. И видела во сне, как спасаю Элвина от всех врагов.

На следующий день караван остановился в одном очень большом городе, который носил имя Харат. В этот раз караван расположился в самом городе на огромной ярмарочной площади. Големы остались ждать за воротами, застыв между скалами-големами других владельцев. Адель и Грим сразу же отправились к деловым партнерам. Встреча была очень важна и могла затянуться надолго, и я не могла пойти с ними вновь. Арик же был занят размещением каравана, и ему было не до экскурсий. Сама же гулять в незнакомом городе я не решилась и осталась вместе с караваном на площади.

Здесь было людно и шумно. Кроме каравана Грима, на площади расположились еще пара десятков приезжих торговцев и множество магазинов и палаток местных. По площади ходили лоточники, предлагая сладости и выпечку. Время от времени раздавалось пение или музыка. И вот на одном из концов занятой караваном Грима территории началось какое-то оживление. И я поспешила туда, чтобы развеять скуку — ведь никаких дел у меня не было.

Оживление было вызвано появлением феллитов в их яркой одежде. Тут-то я и увидела, что мужчинами феллитами были те, кого я прежде принимала за простых людей. Они не участвовали в танцах и песнях на привалах. Но в городах оставляли свои прочие дела и присоединялись к своим спутницам. Заиграла музыка, необыкновенно мелодичная. И в такт ей задвигались тела. Феллиты в их развевающейся одежде были похожи на языки пламени. Их танец — на танец огня. Они кружились, извивались, сходились и разбегаясь в стороны. На танец жрецов огня приходило посмотреть все больше народу. Наконец, и Арик, закончив свои дела, сел на край повозки рядом со своей подопечной, комментируя происходящее.

— А сейчас, — вдруг сказал мне Арик. — Наши феллиты исполнят свой ритуальный танец.

Над площадью повисла тишина. Затем тонкой струей в нее влилась музыка, к ней присоединился голос, затем еще один, второй, третий… Они пели на незнакомом языке, но мне казалось, что слова понятны, стоит лишь прислушаться к ним, уловить тонкую нить смысла. Но едва я поддалась магии песни, как разум начал обволакивать белесый туман. Не такой, какой я видела, когда меня пытался околдовать Филис. Он звал, словно прося чего-то и одновременно обещая еще больше, но был безопасен и беззащитен. Тем не менее, я дернулась, пытаясь вынырнуть из него. Но он не отпускал, упорно зовя за собой. Угасал голос Арика, который что-то мне рассказывал, но слова песни напротив, становились громче и четче, заглушая мысли…

Вокруг неё пылали огни. Они кружились в монотонном танце. Монотонном, но таком манящем. Мое тело легко повторило движение дев, окутанных пламенем, в уши влились молитвы жрецов, благословляющих священный огонь и зовущих его, просящих помощи и покровительства. А я кружилась в танце, сливаясь с музыкой и движением дев. Призрачное тело, принадлежащее, без сомнения, мне, объятое языками пламени, легко проходило сквозь тела танцовщиц, кружась в собственном, куда более энергичном и почему-то очень важном, танце. И я не могла и не хотела остановиться, прекратить эту пляску. Но вдруг голоса затихли. Музыка растворилась в огне, а тела танцующих жриц погасли и исчесли в темноте…