Леший (СИ) - Стародубов Алексей. Страница 49

Собираясь на встречу, Геннадий пытался представить, как именно будут выглядеть приезжие торговцы. К его сожалению, по описаниям местных жителей сделать это было довольно проблематично. Однако все его фантазии оказались довольно далеки от оригинала. Первым впечатлением юноши было, что он снова оказался в памятном ему цыганском поселке. Это сходство усиливалось за счет обилия золотых украшений, пестрой одежды и откровенно пройдошистых лиц.

Однако под этим впечатлением молодой человек находился совсем не долго. Почти сразу он машинально отметил, что почему-то не видит ни одной цыганки в цветастых юбках, и в этот момент наваждение безвозвратно ушло. Юноша огляделся вокруг уже более внимательно, и сразу понял, что во встречающей их на торжище толпе только несколько человек действительно внешне походили на цыган. Все остальные явно были местными жителями. Но из-за того, что "цыгане" так сильно выделялись и притягивали к себе взгляд, они производили впечатление целой толпы.

Естественно, у Геннадия стразу возникли сомнения в том, что "цыгане" действительно являются настоящими цыганами. Золотых украшений хватало, но вблизи сразу была видна несхожесть с современными ювелирными изделиями. Кроме того, цветастая одежда, в которой преобладали различные оттенки синего, фиолетового и красного, оказалась вовсе не привычными пиджаками или рубахами. Это были скроенные на манер пончо плащи из украшенной вышивкой материи, под которыми почти не было видно нижней одежды.

Разглядывая толпу, Геннадий увидел еще одну причину своей невольной ошибки. В отличие от других увиденных в этом мире аборигенов лица "цыган" были выбриты, из-за чего эти лица выглядели вполне по-земному. В антропологии юноша совершенно не разбирался. Поэтому, видя по южному смуглые и горбоносые лица, подсознательно подобрал наиболее похожий типаж.

Мысленно перебрав иные подходящие варианты, молодой человек предположил, что торговцы могут быть местными вариантами турок или греков. Однако в его представлении турки были неразрывно связаны с цветастыми халатами, бородами и чалмами. Да и классические греки, по его мнению, наверняка должны были выглядеть по-другому — в обязательных белых туниках и хитонах, в оригинальных сандалиях с ремешками, и с солидными завитыми бородами.

Это несоответствие заставляло Геннадия сомневаться в собственных выводах. Но с другой стороны юноша был почти полностью уверен, что география другого мира имела сходство с земной. В свою очередь это означало, что сравнительно недалеко отсюда, на берегах Черного моря, сейчас могли жить те же племена, что и на Земле. То есть вполне реально было встретить местных греков или турок.

Выяснить, какие именно предположения на самом деле являются верными, можно было хорошенько расспросить самих "цыган". Для этого не понадобилось бы даже прибегать к услугам переводчиков, так как Геннадий к этому времени говорил на местном языке не хуже, чем сами торговцы. Однако, чтобы не мешать Нальму, который взял на себя ведение переговоров, вопросы для удовлетворения собственного любопытства молодой человек решил пока отложить.

Впрочем, за конечный результат юноша не переживал. По словам Нальма, предварительное согласие на путешествие "хозяина леса" вместе с чужеземными купцами им было уже получено. Встреча на торжище должна была только закрепить эту договоренность. В этом вопросе молодой человек полностью полагался на своего компаньона, поэтому за процессом переговоров практически не следил. Вместо этого Геннадий с увлечением рассматривал детали одежды торговцев.

Увлекшись наблюдениями, он едва не пропустил обращенный к нему вопрос. Но благодаря своей способности к запоминанию юноше не было нужды переспрашивать. Один из торговцев интересовался, не может ли "хозяин леса" показать для всех свою невероятную силу.

Так как возможность какой-либо демонстрации молодой человек с Нальмом предварительно не обговаривал, то на какое-то мгновение он слегка растерялся, не зная, как реагировать на вопрос. Однако, заметив проступившую на лице торговца иронично-презрительную гримасу, Геннадий неожиданно почувствовал прилив самой настоящей ярости.

— Показать?! Сейчас будет тебе показ! Настоящее авиашоу… — с трудом сдерживая переполнявшие его чувства, произнес юноша.

Улыбавшийся торговец неожиданно для всех исчез. Впрочем, уже через мгновение пропажа была обнаружена несколькими метрами выше — с невероятно жутким криком торговец падал вниз. Но когда до земли оставалось совсем немного, он вдруг на секунду завис и вопреки силе притяжения полетел уже наверх.

— Хорошо летит! Настоящий орел! — с довольным видом прокомментировал молодой человек, но видя просящий взгляд Нальма, он все же решил прервать свою демонстрацию. — Пожалуй, хватит с него на сегодня.

В очередной раз зависнув внизу, торговец не полетел снова наверх, а довольно плавно опустился на землю. Лежа на траве, он не пытался встать, а лишь судорожно открывал рот, хотя никаких звуков при этом уже не издавал.

— Что-то я совсем нервный стал. Вспылил из-за какой-то ерунды, — вполголоса произнес Геннадий, ощущая запоздалое чувство вины.

До этого момента молча стоявшая толпа понемногу стала оживать. Геннадий уже не раз имел возможность убедиться, что аборигены сравнительно спокойно относятся к его необычным способностям. Однако реакция зрителей на довольно жестокое представление юношу откровенно удивила. Наиболее распространенным среди них проявлением чувств было искреннее любопытство, а многие вдобавок довольно громко восхищались увиденному зрелищу. Опаска и настороженность была заметна на лицах всего у пары человек во всей толпе. Среди шумно радовавшихся зрелищу людей юноша заметил не только одних местных жителей, но и некоторых торговцев.

Далее Геннадий уже нисколько не удивился тому, что прерванные переговоры были продолжены, как ни в чем небывало. О пострадавшем торговце никто не упоминал, как будто его вовсе не существовало, хотя тот лежал буквально под ногами. При этом в сторону лежавшего на земле человека посматривали довольно редко и без какого-либо сочувствия.

Как позднее пояснил юноше Нальм, тот мутный тип, так задевший своим поведением юношу, среди торговцев был мелкой сошкой на подхвате. Что-то наподобие приказчика, занимавшегося продажей товара розничным покупателям. Соответственно, действовал он не по собственной инициативе, а явно выполнял чужой приказ. Компаньон юноши предположил, что торговцы желали не только получить наглядное подтверждение возможностей "хозяина леса", но и хотели попробовать стребовать что-нибудь в том случае, если из-за этого один из них пострадает.

Вот только, по словам Нальма, все сложилось как нельзя более удачно. Объект демонстрации не только остался жив, но и даже не получил никаких явных ран и увечий, тем самым лишив торговцев удобного предлога что-либо требовать. Находясь под сильным впечатлением от представления, они не стали пытаться пробовать что-то с этого получить. А вот компаньон юноши, пользуясь удобным моментом, сумел стрясти с них много дополнительных уступок. В том числе и взял с них обещание помочь приобрести достойное жилье в их поселение. Хотя первоначальная договоренность была только в том, что торговцы предоставляли на своих кораблях место для "хозяина леса" и его сопровождающих.

Самому Геннадию еще один дом, тем более построенный по стандартам аборигенов, был совершенно не нужен. Но Нальм все же сумел убедить его в полезности подобной покупки. После того, как он узнал, что "хозяин леса" способен перемещать на большие расстояния грузы и людей, то загорелся идеей серьезно расширить торговлю "диковинками". Своего сына Нальм собирался отправить в плавание вместе с Геннадием, чтобы Берик мог самостоятельно заниматься делами торговли, а дом в поселение на берегу моря был нужен в качестве базы.

Возражений против планов компаньона у молодого человека не было. Он и сам был не против подобного развития. Там более что от него требовалось только принципиальное согласие и дополнительные поставки. Обо всем остальном должен был позаботиться сам Нальм. Последнее было для Геннадия особенно важно, так как времени для реализации многочисленных планов и задумок у него решительно не хватало.