Огни Новороссийска (Повести, рассказы, очерки) - Борзенко Сергей Александрович. Страница 85

Шепетов, вновь пересевший в головной танк, полагая, что в оазисе свои, побоялся открыть ответный огонь.

Хлебников выехал вперед, выслал разведку под командованием Эрика Хэя.

Англичанин с отделением гвардейцев вернулся быстро, доложил, что в оазисе немцы. На вопрос, сколько их там, ответить не мог. Офицеры Колдстримского полка предложили посоветоваться с подушкой, то есть ждать рассвета. Хлебников не согласился с ними и отдал приказ атаковать оазис.

Вперед вырвались танки, ожившие так же, как и люди, но напоролись на противотанковый артиллерийский заслон. Подожженный танк ярко пылал, будто костер, освещая паутину колючей проволоки и круглые глинобитные хижины, крытые камышовыми крышами.

Разгорался изнурительный ночной бой. Со всех сторон, будто пальмы на гибких стволах, вырастали зеленые ракеты, раскачиваясь, гнулись к земле.

Хлебников приказал вернуть Шепетова, разделил танки на две группы и послал их в обход на оба фланга, а сам, возглавив пехоту, атаковал оазис в лоб.

— Вперед! Там вода! — кричал он, размахивая пистолетом.

Напоминание это было лишним: солдаты чуяли воду и, не пригибаясь, не оглядываясь, неудержимо рвались вперед, чтобы утолить жажду. Стиснув до боли зубы, люди бросались на пулеметы. Никто не мог сказать, откуда у них появились силы.

К рассвету оазис был взят. Небольшой гарнизон его перебит. Двадцать два солдата взяты в плен. В тени пальм шумел светлый прозрачный ручей, под соломенными навесами стояли три автоцистерны с бензином. За оградой топтался скот, в хижинах нашлись небольшие запасы муки и консервов.

Солдаты, разгоряченные боем и освеженные водой, обнимались. Ни зверь, ни птица не вынесли бы того, что вынесли эти люди.

От пленных радистов Хлебников узнал, что Роммель, заняв Тобрук, немедленно устремился за ускользнувшей от него 8-й армией. Если бы он захватил в Тобруке запасы бензина, крайне ему необходимые, то это в какой-то мере оправдало бы его пребывание в крепости, но все горючее было сожжено. Стараясь наверстать упущенное, взбешенный немецкий фельдмаршал ринулся на восток и днем 30 июня подошел к Эль-Аламейну. Его 90-я легкая дивизия при поддержке итальянской дивизии Тренто, батальона танков и пикирующих бомбардировщиков три раза бросалась в атаку на оборонительный участок, занятый южноафриканцами и 18-й индийской пехотной бригадой, но к вечеру все атаки фашистов были отбиты.

Против своего обыкновения Роммель возобновил наступление ночью и ценою больших потерь прорвал оборонительную полосу. Три дня силами трех танковых дивизий он пытался расширить прорыв, но это ему не удалось. Позиция оказалась невыгодной для атакующих.

Англичане предприняли ряд смелых контратак. На юге 13-й корпус, поддержанный 5-й новозеландской бригадой и крупными соединениями авиации, навалился на правый фланг гитлеровцев и после кровопролитного сражения смял его. Битва развернулась на протяжении шестидесяти километров от Каттара до моря.

Хлебников вынул карту. Сражение шло в тех местах, которые он недавно показывал Охинлеку.

Весь день измученный отряд Хлебникова отдыхал. Некоторые, выпив слишком много воды, как пьяные, лежали в тени пальм. Многие стонали во сне.

На пятый день в оазис прилетел немецкий самолет, опустился на плотный песок у ручья. Двух летчиков взяли в плен. Они были очень удивлены, что их допрашивают русские, и показали: «На севере разгорается колоссальная битва».

На десятый день отдыха радисты передали Хлебникову перехваченную немецкую радиограмму: 9-я австралийская и 1-я южноафриканская дивизии перешли в наступление. В сражение с той и другой стороны втягиваются крупные силы.

Ждать дольше Хлебников не мог. Надо было идти к Эль-Аламейну, вступать в бой. Помогая англичанам, он тем самым помогал Красной Армии. Он решил: пока ремонтируют танки, дать отдохнуть отряду еще двое суток, а потом двинуться на север и нанести удар с тыла по правому флангу фашистов.

Все эти дни Хлебников так же, как и солдаты, пил много воды, валялся на траве, спал. Перед сражением полагалось хорошо отдохнуть.

На тринадцатый день отряд построился в колонну, в голову которой встали танки Шепетова, и, подымая тучи пыли, двинулся по пескам на северо-восток.

Хлебников понимал, какую ответственность взял на себя. До Эль-Аламейна предстояло пройти около 600 километров через великое песчаное море, и в бой после этого надо было вступить с ходу. Он решил не торопиться и двигаться ночами, с потушенными фарами, со скоростью не больше 150 километров в сутки.

Первая половина пути прошла благополучно: только один раз появился английский самолет-разведчик, угрожающе снизился, но, видимо, по флагам и системам машин разобрав, что движутся свои, приветственно покачал крыльями и улетел на запад.

Пустыня имела свои преимущества: никаких препятствий не встречалось в пути — ни рек, ни взорванных мостов, ни гор. Единственные преграды — шеренги дюн да откосы высоких плоскогорий, среди которых умело пробирались водители танков и шоферы грузовиков. По еле уловимым переменам окраски, по изгибам гряд, по строению песчаной зыби они научились находить узкие извилистые полосы затвердевшего песка, по которому можно было двигаться быстро, почти не буксуя.

На пятую ночь после того, как покинули оазис Джарабуб, Хлебников со своим отрядом налетел на тылы итальянской дивизии «Арьете», не ожидавшей удара в спину, сжег колонну цистерн с бензином и, потеряв около пятидесяти человек убитыми, на рассвете вышел в расположение 4-й индийской дивизии.

Индийцы встретили Хлебникова восторженно и полушутя-полусерьезно сообщили ему приятную новость: по пути в Москву на самолете в Каир прибыл премьер- министр Британии Черчилль. В сопровождении маршалов Уэйвелла и Смэтса он инспектирует 8-ю армию.

Хлебников на «виллисе» отправился к Охинлеку.

В палатке английского генерала, у которой не было даже часового, царил беспорядок. На походной койке поверх одеяла лежал и храпел ординарец в ботинках, на полу стояли раскрытые чемоданы, в них кучей было навалено обмундирование, грязное белье, книги, письма и фотографии. Расстроенный Охинлек обрадовался русскому полковнику.

— Я оказался не у дел… Вместо меня премьер-министр назначил командующим моего подчиненного командира 13-го корпуса генерала Готта, — сказал Охинлек, как и тогда, в их первую встречу, машинально выбивая пальцами вечернюю зорю. — Вот послушайте, что по такому поводу писал старик. — Генерал взял из чемодана томик сонетов Шекспира, прочитал вслух:

— Но я не вижу никакого поражения. Наоборот, вам удалось заманить фашистов в заранее приготовленную ловушку, — попытался успокоить англичанина русский.

Они выпили по стакану крепкого чая, пожали друг другу руки и расстались друзьями.

Хлебников хотел увидеть Готта, но нигде не мог его разыскать, а через несколько дней узнал, что новый командующий трагически погиб: вылетел на транспортном самолете в Каир, два «мессершмитта» атаковали его в воздухе, и самолет сгорел.

Черчилль назначил командующим 8-й армией сэра Бернарда Монтгомери.

30 августа, в полночь, Роммель на участке Западно-йоркширского полка 5-й индийской дивизии атаковал голубой от лунного света, похожий на ледник гористый гребень Рувейсат, тянувшийся параллельно морю. Так началась грандиозная атака по всему фронту, в которой приняли участие все танки Африканского корпуса и около трех тысяч грузовиков пехоты. Разгадать замысел Роммеля было не так уж трудно: путем глубокого охватывающего маневра окружить английские войска, прорвать оборону на юге, ринуться на север, уничтожить бронесилы 8-й армии и разгромить оставшуюся без их поддержки пехоту.

Монтгомери разгадал этот нехитрый, уже применявшийся три месяца назад у Эль-Газалы план. Он знал, что танки фашистов идут с половинной заправкой горючего, имея секретное распоряжение заправляться бензином за счет англичан.