Талорис - Пехов Алексей. Страница 2

– Ты знаешь, что ситуация на западе куда хуже, чем здесь. На перевалах все готово к встрече, а врата защищать можно бесконечно долго.

Барон посмотрел зло:

– Вот что я тебе скажу, родич. Их можно было бы защищать бесконечно долго, оставь Тион на них створки. Но ему приспичило все разрушить из-за своего противостояния со Скованным. И теперь там дорога, через которую пройдет гигант, не говоря уже об обычных людях. Нас спасает лишь узкий мост, еще более узкая тропа и двенадцать оборонительных башен, где сидят почти все наши лучники. Я смогу сдерживать врага месяц, ну два. Но потом стрелы кончатся, а наши силы истощатся, и они пройдут дальше. Ты же это понимаешь.

– Я напишу герцогу, – предложил Дэйт.

– Напиши, – не стал возражать да Мере. – Отправлю письмо со слугой, пока Северная дорога еще не захвачена.

– Червь важен. Ущелье защищается испокон веков. Туда нет хода чужакам. Ты же не собираешься нарушить законы предков?

– Шаутт взял бы этих предков! Мы защищаем дикое ущелье из-за законов прошлой эпохи. Впрочем, приказ герцога. – Барон помахал сложенной бумагой. – Он делит баталию, забери его Шестеро. Ты отправляешься к Червю.

Дэйт вздохнул:

– Примерно это я и хотел тебе предложить. Мы не можем так рисковать и оставить этот путь свободным. Ты же знаешь, что собирается сделать кузен герцога?

– Предатель при поддержке фихшейзцев намерен пройти Червем на вершину Поцелуя Рассвета и обрушить с нее нависающий над долиной Камень белых львов. Я никогда там не был? А ты?

– И я. Однако говорят, что обломок скалы достаточно велик, чтобы упасть на ледник и сдвинуть его с места.

– Падали камни и раньше.

– Но, если у него получится, лед и гигантские валуны устремятся в долины юга, снося все на пути. В том числе и опорные башни Драбатских врат. Если у него получится, мы сдадим юг.

– Шанс невелик.

– Такое уже проделывали однажды, – напомнил Дэйт.

– Тысячу лет назад! Войс и Тион привели ледник в движение с помощью магии, и он в порошок перемолол кости целой армии. Но у Эрика-то магии нет.

– У него есть люди, решительность, молотки и кирки. Родственник нашего славного герцога всегда был беспринципным сукиным сыном и если он пошел на предательство – то ради того, чтобы сесть на Львиный трон, убьет и соотечественников.

Да Мере помолчал, устало потер лицо:

– Мы спорим о пустом. Я могу сколько угодно не верить в то, что такое случится, но это не отменяет приказа герцога. К тому же, несмотря на мое недоверие и это дурное ворчание, прости дурака, я уже давно отправил туда рабочих рушить мосты. Ну ты и сам знаешь. Короче, все уже решено. Ты выступаешь к Червю и будешь защищать каменщиков, пока они сломают там все, до чего дотянутся их руки.

– Сколько я могу взять людей?

– Пять десятков. К твоим оставшимся.

Это было разумно. Тропы под землей узкие и, чтобы сдерживать противника, не нужна огромная армия.

– И наемников. Южан.

– Бери стрелков.

– Что с огнем?

– Там большой запас угля. Люди работают уже две недели. Запасы пополняют постоянно, еще принесли масло, к тому же у меня хранились… – Барон помедлил и сказал с неохотой: – Несколько артефактов прошлой эпохи. Они дают свет. Тусклый, конечно. Но, если топливо закончится, это поможет вам не остаться во мраке.

Дэйт подумал, посмотрел на высокое небо, мечтая избавиться от опостылевших доспехов.

– Вещи прошлой эпохи. Не знал, что у тебя что-то есть.

– Хм.

– Ну, значит, пустим кровь тем, кто решит туда сунуться.

– И да помогут вам Шестеро.

– Вэйрэн, – поправил его Дэйт.

Да Мере прищурился:

– Я не верю в новых богов.

– И я. Но герцог верит. Как и многие в стране теперь. Они идут за Вэйрэном. Шестеро не могли защитить нас от шауттов, а его сила смогла.

– Простолюдинка. Вся война из-за девки. Когда ее подстрелили, я даже обрадовался, но она воскресла, словно таувин из старых легенд. Впрочем, давай молиться всем, кто готов нас услышать.

К вечеру насыпь выросла до двух ярдов, полностью защищая фронт укрепившейся баталии. Ее левый фланг прикрывала речка, бегущая с предгорий, а правый – густой дикий кустарник и придорожная канава с ручьем. Ни одна конница, если только ее командиры не идиоты, не пойдет на штурм при таком рельефе, да еще и в горку.

Бой завязался уже в глубоких сумерках. Сперва на расстояние навесной стрельбы подошли четыре сотни лучников, опустошивших колчаны, но не причинили баталии серьезного вреда – люди прятались за башенными щитами и павезами, погибших оказалось не больше десятка. Затем в атаку двинулись спешившиеся рыцари Фихшейза, и на подходе их встретили «Виноградные шершни» – три сотни наемников-арбалетчиков из Треттини, проредив первые ряды и сбив напор, а после, когда враг все же ринулся на штурм, пытаясь забраться на насыпь, его «приняли» добрые пики, гостеприимные алебарды, ласковые полэксы и милосердные гизармы в товариществе с участливыми годендагами.

Ломая панцири, пробивая шлемы, заливая склон кровью, они заставили фихшейзцев откатиться назад, оставив убитых и раненых. Последних пришлось добивать и отволакивать крюками в поле, подальше от стоянки.

Когда стемнело, стороны успокоились до самого утра. Барон установил ночные дежурства, приказал освещать насыпь и следить за флангами, если враг все же задумал какую-то подлость. По периметру реки и ручья расставили секреты, и только после этого люди смогли хоть немного отдохнуть и расслабиться.

Дэйт наконец-то снял с себя броню и даже искупался в реке, несмотря на нытье оруженосца Дикая, который беспокоился о своем господине по поводу и без повода.

– Хватит трястись за меня, – сказал ему начальник охраны герцога, пока помощник держал зажженный фонарь. – Ты хуже, чем три моих дочери, беспокоящиеся о своем скором замужестве.

Это немного пристыдило парня и тот перестал причитать, и лишь недовольно сопел да держал шестопер наготове, пока его господин залезал в холодную воду.

Мастер Рилли, командир наемных стрелков, пришел к костру, когда Дэйт вытирался отрезом ткани, стуча зубами и негромко ругаясь. На воине была простая вельветовая куртка и короткие штаны, открывавшие волосатые лодыжки. Он явился босым, а щегольский алый берет был засунут за широкий пояс, на котором висел фальчион со старенькой рукояткой.

Невысокий, улыбчивый капитан арбалетчиков не отказался ни от вина, ни от жареных куриных крылышек и насладился ужином в компании приближенных Дэйта.

– Сиор, – сказал этот чернявый щуплый треттинец, ковыряясь палочкой в зубах после ужина. – Барон приказал отправить с вами какое-то количество моих славных братьев.

– Вы недовольны этим.

Последовало невозмутимое пожатие плеч:

– Отчасти. Теперь мне придется разделить людей. Это снизит эффективность отряда, приведет к лишним потерям, а на моих лейтенантов лягут дополнительные обязанности. Да и у меня седых волос прибавится.

– Но да Мере щедро платит и не задерживает жалованье.

– Верно, – нехотя согласился наемник. – Он честен и без сожаления отдает марки за наши риски. И не против, чтобы ребята шуровали по вещам покойных врагов, да хранят их души Шестеро. Но… подземелье не входило в условия контракта.

– К тому же сам герцог обещал всем наемным отрядам премию после окончания войны. Он держит обещания. А я – его слово на этой стороне горного хребта, – напомнил Дэйт.

– Интересно выслушать ваше предложение, – прищурился Рилли, начав понимать, куда тот клонит.

– И вот вам мое слово. Те, кто пойдут с нами к Червю, получат двойную выплату. Сразу.

Треттинец вздохнул так, словно ему сообщили о тяжелой болезни любимой бабушки.

– Мы не горим желанием лезть под землю, сиор. Жители Треттини ценят небо, простор и свежий воздух. – Капитан наемников взмахнул зубочисткой, словно та должна была подтвердить его слова. – Под землей люди должны оказываться, лишь попав в могилу. К тому же Червь, как я слышал от солдат, место древнее, помнящее прошлую эпоху. Мало ли что может скрываться во мраке… Знаете ведь, как опасны вещи и места из прошлого.