Зеленый жемчуг (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев". Страница 145

Временами, когда Арсеньев вновь ее обнимал, или, когда они вместе смотрели на экран анализатора, чтобы увидеть их ребенка, Тусе даже казалось, что реальная жизнь находится там, а здесь лишь дурное наваждение. А потом она почувствовала боль. Его страдание, отчаяние и страх.

Ледяной озноб и удушье каменной броней сдавили истерзанную грудь. Кажется, что пучок спалившей легкие плазмы все еще продолжает гореть, выедая остатки кровавых ошметков альвеол. Каждая клетка организма просит кислорода, которого отчаянно не хватает, точно при сбое систем жизнеобеспечения на терпящем бедствие звездолете или слишком долгом пребывании без акваланга под водой. Странно, вроде бы аппарат искусственного дыхания никто не отключал. Видно специально держат на голодном пайке, чтобы мозг соображал хуже и реакции были медленнее. К тому же, наверняка, когда оперировали, поставили не биопротез на основе собственных тканей, а дешевый синтетик. С таким долго не живут, но им, похоже, долго и не надо.

Пульсирующие болью виски, как и все разбитое тело, покрывает холодная, противная испарина. Но пот не стереть. Руки прикручены к койке. Даже в таком жалком состоянии они продолжают его бояться. Или просто опасаются, что их драгоценный пленник лишит себя жизни до того, как следователи Кобры займутся им вплотную. Феликс уже приходил, с гадливой ухмылочкой справлялся о самочувствии, недвусмысленно намекал, что участь ребят зависит от его сговорчивости. И что теперь делать совершенно непонятно.

На этот раз трюк с Менделеевым-Клапейроном не пройдет: следователи «Кобры» — это вам не простофиля Бульдог, да и Феликс уже отнюдь не тот мальчишка, который привык все брать нахрапом. И он, конечно, знает, что от сыворотки правды теперь много проку не добьешься. У всех агентов разведки стоит блокировка, стирающая память. И все равно, в глазах этого ничтожества читается торжество.

Туся подскочила на постели, не в силах вздохнуть. Подушка уже промокла от слез, и они продолжали струиться, ничем не сдерживаемые, точно вода из подземного родника.

Арсеньев, Командор, Саня, Саша, ее Саша. Он жив. Она это точно знала, поскольку нынешнее видение, основанное не на зрительных образах, а на одних лишь ощущениях, совсем не походило на те блаженные, но лживые грезы, которые услужливо подкидывала безжалостная память. Она не вспоминала, а именно находилась в сознании. В сознании не мертвеца, а живого человека.

Ее не волновало, каким образом членам совета директоров удалось спастись и вывезти пленников. Возможно Арсеньев и барсы, о которых он вспоминал, находились на совсем другом корабле, и этот корабль, благополучно обойдя патрули, достиг Рас Альхага. Сбылись самые страшные ее предчувствия: Саша попал в плен. Но он все еще оставался жив и за него следовало бороться.

Комментарий к

VII

Коллаж к главе https://vk.com/album-148568519_245950771?z=photo-148568519_456239665%2Falbum-148568519_245950771

====== VIII ======

— Саша жив! Арсеньев жив! Все ребята живы!

Войдя в штаб спасательной операции, чтобы поделиться этой ошеломительной новостью, Туся не рассчитывала, что ей сразу поверят. Она приготовилась выслушать слова, полные горького скепсиса, обдумала встречные аргументы, она бы даже не удивилась, если бы ее назвали сумасшедшей. Но ее встретило молчание.

Савенков, Слава и Минамото глянули на нее и виновато отвели глаза. Сеньора Эстениа, рыдавшая возле панели управления, в ее сторону даже не посмотрела, придавленная и оглушенная какой-то новой бедой. Ленка, что-то лихорадочно искавшая в межсети, тоже ее не заметила.

 — Так ты уже знаешь? — уточнил Клод, горестно уставившийся в экран наблюдения, на который сейчас вывели выпуск каких-то новостей.

Туся непонимающе покачала головой. Клод уступил ей место и включил недавний репортаж на повтор. Увидев на экране голограмму мужа и его считавшихся погибшими товарищей, Туся сначала испытала облегчение и радость. Потом ее взяла оторопь: титры и прочие пояснения шли не на межъязыке, а высвечивались с помощью абугидов [1] Альянса.

 — Это «Алмаз красноречия» — центральный новостной канал Рас-Альхаг, — пояснил Клод, заметив непонимание в глазах Туси.

Она кивнула, пытаясь вникнуть, но смысл репортажа от нее ускользал.

«Доблестным бойцам подразделения «Кобра» при содействии сил быстрого реагирования в результате проведенной спецоперации удалось захватить опасных преступников, подозреваемых в терроризме и совершении других злодеяний. На счету задержанных массовые расстрелы мирных жителей, совершенные в период конфликта на Ванкувере, а также геноцид коренных народов Васуки. Кроме того, Александр Арсеньев, известный также как Командор, обвиняется в убийстве члена совета директоров корпорации «Панна Моти» высокоуважаемого доктора Карна Дриведи, совершенном при отягчающих обстоятельствах».

— Какие расстрелы мирных жителей? Какой геноцид? О чем они? — не могла взять в толк Туся. — Они что, обвиняют Сашу в том, что он пытался защитить детей от нападения варраров? Или для них преступление — это спасение людей из лап Корпорации?

— Ты разве не знаешь, что змееносцы обитают в другой реальности? — сочувственно глянул на нее Клод. — Слушай дальше.

«С задержанными работают следователи, которые в ближайшее время надеются получить признательные показания. Преступники пока запираются, но уже сегодня они предстанут перед судом, где им будут предъявлены обвинения…»

 — Выключите, пожалуйста! — взмолилась сеньора Эстениа. — Я не могу это больше слушать! Признательные показания! Вы хоть понимаете, каким образом их будут добиваться? Змееносцы даже отказались подписать конвенцию о запрете пыток!

Туся вспомнила ощущения любимого, его прикованные к койке руки, и ее лоб невольно покрылся испариной, а дыхание перехватило.

— Не будет им никакого признания! — погрозил экрану Слава. — Не на тех напали!

А ведь следы от лазерных плетей и других истязаний оставались на его теле и по сей день.

 — Смотря, как спрашивать, — вздохнул полковник Минамото. — Накачав психотропными препаратами, можно и шиноби расколоть.

 — А как же блокировка, которая стоит на сыворотку правды? — вспоминая мысли Арсеньева, спросила Туся.

Минамото и Клод уставились на нее с подозрением. Похоже, эта информация не распространялась на ее уровень доступа. Саша прежде ни о чем подобном не говорил.

 — Откуда тебе... — начал Клод, но его оборвала догадавшаяся обо всем раньше сеньора Эстениа.

 — Ты видела их? — в заплаканных глазах сеньоры Гарсиа страх мешался с надеждой.

 — Только Арсеньева, — Туся покачала головой. — Вернее даже не видела, а чувствовала, слышала его мысли.

 — Сейчас вам их всех покажут, — мрачно проговорила Ленка, которая все это время пыталась подключиться к закрытом ведомственному каналу, по которому осуществлялась трансляция из зала суда.

В новостях «Алмаза красноречия» пока шел репортаж о беспрецедентных мерах безопасности, которые были предприняты для того, чтобы доставить обвиняемых в зал суда. Бойкий журналист с упоением объяснял устройство тщательно охраняемого портала, проложенного между подземным изолятором и зданием суда, показывал бронированные капсулы, в которых подсудимых под усиленной охраной перемещали непосредственно в зал. Причем каждая капсула была сконструирована таким образом, чтобы преступник в ней не имел возможности даже пошевелиться, не то, чтобы предпринять попытку освобождения.

 — Еще до зала суда не довезли, а уже в штаны наложили! — прикинув количество вооруженной до зубов охраны, хмыкнул Семен Савенков.

 — Помнят, собаки, как мы, считай, с голой задницей проникли в офис «Панна Моти», — удовлетворенно заметил Клод.

 — А было бы здорово в самом деле утереть им нос и ребят отбить! — вскинулся Слава, которого репортаж так же, как и остальных барсов, только раззадорил.

 — Время упущено, — покачал головой полковник Минамото. — Вот если бы мы не попались на уловку и начали действовать сразу, сейчас бы все эти змеи из «Кобры» осваивали технику полета под воздействием взрывной волны.