Верум - Коул Кортни. Страница 21

- Спрашивай, Калла-Лилия.

- Я не могу, - говорю ему я. – Я боюсь.

- Не бойся меня, - отвечает он. – Я тебе не враг. А время – да.

- Как мне отсюда выбраться? – спрашиваю его я, бегая из угла в угол.

- Ты единственная, кто знает, - смеется он. – Что за глупый вопрос.

Его смех разносится эхом и я, вздрогнув, просыпаюсь.

Уходит минута, чтобы переварить сон, примириться с тем, что каким-то образом, я убегала от времени.

Как странно.

Я не могу снова заснуть, так что я одеваюсь пораньше и направляюсь в столовую, завтракать. Я ожидаю найти ее пустой, так что я неприятно удивлена, найти Элеонор уже там.

Она кивает мне со своего места во главе стола.

- Доброе утро, - вежливо приветствую ее я, и сажусь.

- Правда? – она намазывает маслом свой круассан. Я не удивлена. Честно говоря, я не ожидала ничего иного от Элеонор, чем сомнения по поводу насколько хорош будет день до того, как он вообще начался.

Прежде чем я успеваю придумать хороший ответ, голос Дэера раздается в комнате.

- Доброе утро. – Произносит он своим баритоном. Я погружаюсь в него, прежде чем ответить.

- Правда?

Я сохраняю свой голос веселым. Дэер приподнимает бровь и садится напротив меня, на предназначенное ему Элеонор место.

- Возможно, он таким будет, - говорит он мне. – Кто знает?

Когда я смотрю на него сейчас, то вижу не только его точенную челюсть и красивое лицо. Я вижу запретный плод. Того, кого люблю, но того, кого я знаю мне любить не следует… по неизвестной причине.

Этот мальчик будет твоей погибелью.

Господи помилуй. Я надкусываю плод, стараясь не зацикливаться на том, как он был в моих снах в последнее время. Никому не нужно об этом знать, кроме меня.

Он потягивает кофе и Элеонор удивляет нас, обратившись к нему.

- Ты в последнее время ездил верхом, Адэр?

Дэер медленно переводит свой взор на нее, очень очевидной неохотой.

- Нет, это никогда не было в моем вкусе. А что?

Она с призрением и неодобрением смотрит на него.

- Твоя мать хотела, чтобы ты ездил верхом.

Дэер проглатывает кофе и решительно сосредотачивает свой темный взгляд на главе рода Савиджей.

- Нет, Ричард хотел, чтобы я ездил верхом. Мама же хотела, чтобы мы угождали ему.

В его словах слышится отвращение к этому, да и к дяде тоже. Это отправляет мои мысли по спирали. Что именно сделал ему Ричард?

- Ну, в любом случае. Я знаю, что Калла не знает, как ездить верхом, и мне бы хотелось, чтобы ты ее научил. У образованных молодых дам должны быть эти навыки.

Я практически проглатываю свой виноград целиком.

- В этом нет необходимости, - давлюсь я. – Мне не нужно учиться.

- Конечно же, нужно, - парирует Элеонор, и я вижу, что дальше не будет никаких обсуждений.

Она встает и отодвигает стул, и разговор окончен. Очевидно, я научусь ездить верхом, а Финн нет, поскольку, так хочет Элеонор.

Что Элеонор хочет, Элеонор получает.

Это то, чему я учусь жестко и быстро.

Дэер пялится на меня, веселая улыбочка на его губах, и я не могу решить, что он находит смешного. То, что мне придется провести с ним время, или то, что меня контролирует Элеонор, как и всех остальных.

- Мы с таким же успехом могли бы начать этим утром, - предлагает он, надкусывая тост с джемом. Он ненароком размазывает немного джема на губе, и крошечная часть меня хочет вытереть его, но я, кончено же, сопротивляюсь желанию, поскольку он осёл.

- Отлично, - вместо этого отвечаю я, умудряясь звучать скучающей и раздраженной.

Дабы так и есть.

Я не позволю ему влиять на себя. Нет.

Это то, что я все еще себе повторяю, когда Дэер помогает мне взобраться в английское седло тридцатью минутами позже. Моя попа неграциозно тычется ему в лицо, и во мне нет ничего леди-подобного, когда я с грохотом шлепаюсь в седло. Там нет передней луки седла, чтобы схватиться, поэтому я бесцеремонно неуклюжа, когда изо всех сил стараюсь выпрямиться.

- Самое главное – сохранять баланс, - Дэер с сомнение глазеет на меня, развалившуюся на верху массивного животного. – Слегка сожми лошадь своими бедрами. Притворись, что я, Кэл.

Жар вспыхивает во мне, и я отвожу взгляд, стараясь не вспоминать, каково это – быть с ним, когда он нависает надо мной в ночи.

У меня все внутри трепещет, и губы Дэера подергиваются, будто он точно знает, о чем я думаю.

- Держи вожжи ровно, не слишком ослабляй, - продолжает он. – Сиди прямо. Не нервничай, или твоя лошадь это почувствует. Имя твоего коня – Множество Лун Юпитера. Мы зовем его Юпитер по понятным причинам. Он послушный и не сбросит тебя. Вопросы?

Дэер не ждет, он пришпоривает свою лошадь, и они срываются с места быстрой рысью. Или тем, что я думаю, называется рысью.

И я остаюсь в своей собственной версии ада.

- Мне не очень нравиться ездить верхом! – кричу я ему, но он не отвечает. Передо мной вид его спины, и даже хотя я раздражена, мне приходится восхищаться, как свободно он, кажется, держится в седле. Он не похож на ковбоя. Он выглядит как утонченный джентльмен, словно вы могли вы сунуть ему в руки палку для поло, и он был бы полностью в своей стихии.

Он приостанавливает своего коня низким тпру и поворачивается ко мне.

- Чтобы остановиться, натяни поводья и скажи тпру.

- Поняла.

Я крепко хватаю поводья.

- Ты когда-нибудь просто носишь здесь футболки, или ты всегда нарядно одет? – Поскольку на нем прямо сейчас поло с воротничком. И хотя он действительно выглядит превосходно, мне просто интересно, чувствует ли он себя здесь свободно так, как он, казалось, чувствовал себя там в Астории.

Он ухмыляется.

- Элеонор бы сказала, что это ниже нас.

- Но тебе наплевать, что думает Элеонор, - указываю я. – Вот это-то очевидно.

- Прямо сейчас я же здесь, так ведь? – Его темная бровь приподнимается, и хотя я не могу спорить, мне бы хотелось, чтобы могла. Часть меня, глубоко внутри, желает, чтобы он был здесь, потому что ему хотелось здесь быть.

- Тебе возможно и не нравиться ездить верхом, но ты в этом хорош.

Не осознавая этого, я ставлю себя под удар, и Дэер ухмыляется.

- Ты же знаешь, я хорош в езде верхом на всем.

Он произносит всем в самой провокационной манере, которую я когда-либо слышала, и он делает это нарочно, чтобы вызвать у меня реакцию. Я с трудом сглатываю.

- Уверена, никто не жаловался, - это все, что я говорю, и он поглядывает на меня.

- Насчет прошлой ночи… - начинает он, и я закатываю глаза.

- Уверена, тебе приходится начинать много разговоров с этих слов, - перебиваю я.

Он опять ухмыляется.

- Возможно. А если серьезно, я извиняюсь. То не было в хорошем состоянии. Ты не была готова поцеловать меня снова, и мне не следовала вынуждать тебя.

Как по-британски такое говорить. Кое-что в этом да его акцент, заставляют мое сердце переворачиваться.

- А мне понравилось, - тихо признаюсь я, и слова вырываются прежде, чем я успеваю забрать их обратно или скрыть.

Он явно доволен моим ответом, так что я добавляю:

- Но это ничего не меняет. Мне все еще нужно пространство.

Даже если я хочу тебя больше, чем когда-либо.

Его лицо омрачается и замолкаем. В конце концов, я больше не могу этого выносить и спрашиваю первое, что приходит в голову.

- Тебе здесь нравится? – интересуюсь я, пока мы выводим лошадей на тихую тропинку за пределами подъездной дорожки. Их копыта цокают по булыжникам, и я решаю, что я вполне хороша в этом.

- Нет, - его ответ незамедлительный и короткий. – А тебе?

- Нет, - вздыхаю я.

- Тебе следует к нему привыкнуть. Это откуда ты родом, - это все, что он предлагает.

Я снова вздыхаю.

- Тебе не нравиться ездить верхом, верно? – теперь спрашивает он, скорее вежливый, чем интересующийся.

Я отрицательно качаю головой.