Напряжение сходится - Ильин Владимир Алексеевич. Страница 7
— А кто дед? — Поинтересовалась Ника.
— «Виртуоз».
— У-у, нет. Я бы не рекомендовала. — Категорично покачала она головой. — А у Самойловых есть дед — виртуоз? — Не смогла сдержать она любопытства в глазах.
— У Самойловых — ни одного.
— А как же, — обескураженно и даже словно обидевшись на неправду, протянула Ника.
— Зато у меня — два. — С силой потер я руками виски. — Да что за несправедливость-то! Один ведь нормальный, но стихия огонь.
— Огонь? Как у меня… — Произнесла она, как Тоня перед витриной с красивым платьем своего размера.
— А второй — тот еще дед, — проигнорировал я до поры ее мечтания.
— В общем, виртуозы — сразу не вариант, — собралась Ника, перейдя на деловой тон. — Ищи кого попроще.
— Есть «Мастер», но там «Вода». — Со вздохом, припомнил я. — И пытать не надо.
— Родственник?
— Бабушка.
— Самойловых?
— Нет.
— А-а… У тебя еще много таких родственников? — Со странным выражением лица, словно пытаясь угадать — разыгрываю ли, уточнила Ника.
— Полно, — рубанул я. — Приемный я.
Значит, будем похищать кого-нибудь за рубежом. Потому что родня не вариант — недолюбливаю я ее.
— Тогда понятно…
— Что понятно? — Сбился я с мысли, уловив некую грусть и сожаление в голосе девушки.
— Знаешь, когда тот человек хотел дать мне денег, чтобы я никогда к тебе больше не подходила, я чувствовала себя очень виноватой, — скрестив руки на груди, отвела Ника взгляд.
— Постой, какой человек? — Поднял я бровь.
— …Я подумала, это твой человек. Подумала, что ты очень обиделся на мои слова, раз предлагаешь сорок миллионов, лишь бы я никогда к тебе не приближалась.
— Какие еще сорок миллионов? — остановил я ее, весьма обескураженный полученной информацией, перегородив дорогу и тронув за плечо.
— Наверное, лучше бы я взяла эти деньги? — Посмотрела Ника, чуть наклонив голову и прикусив губы.
— Деньги, разумеется, лучше бы взяла. — Попенял я ей. — Нет в тебе хозяйственной жилки!
— Значит, ты… — Вскинулась девушка.
— Это значит, что желание того человека ничего для меня не решает, — перебил я ее.
— Это ведь твоя родня, да? Два «Виртуоза», «мастер», ты же не врешь? — Напряженно искали правду ее глаза.
— Слушай, у всех есть свои недостатки, — вздохнул я примирительно. — У меня вот — родня. У тебя — способность выкинуть артефакт за три миллиарда.
— Они не хотят меня видеть рядом с тобой.
— Допускаю, именно так. — Вынужден был я согласиться.
— Кто ты, вообще, такой? — Задала она вопрос, которые нормальные люди задают обычно при первой встрече.
А не после того, как за спиной остаются тигры, прорванная плотина и упавший самолет.
— Да обычный человек с обычными проблемами, — осталось только развести руками.
— Обычный… Проблемами… — Эхом отозвалась Ника и, обогнув меня, потерянно пошла дальше, глядя под ноги и произнеся с горечью. — Что ты знаешь про проблемы..
— Ника, да подожди ты, — чертыхнулся я еле слышно и двинулся рядом с ней. — Ну, хочешь, не глядя поменяемся всеми проблемами, а?
— У меня шесть миллионов штрафа за метро, арестованное помещение ресторана и миллион рублей неустоек.
— П-ф, — повторил я звук, в ее языке означавший пренебрежение. — Так меняемся?
Ника настороженно покосилась на меня.
— Вот, посмотри, — обрадовался я хоть такому вниманию и протянул ей сотовый телефон со спешно открытым файлом на экране.
— Это что еще за набор цифр? — Механически протянула она руку к корпусу, заметив в правом углу девятизначную сумму, выделенную жирным черным шрифтом.
— Это — за упавший самолет, ущерб экологии и работы по вывозу обломков, — бодро отозвался я. — Меняемся?
— Так! Убери это от меня, — отдернула она руки от сотового, покосившись на экран с опаской. — Двести миллионов? Они с ума сошли?!
— Тут еще со скидкой, — пожал я плечами. — Нормально.
— И что теперь будет? — Посмотрела Ника робко, как та девчонка возле разбитого школьного окна и мячика.
— Да ничего, — хмыкнул я задумчиво. — Мороженое подорожает.
— Мороженое?
— Ага. Копеек на сорок, — приценился я к жаре, по прогнозам установившейся недели на две.
Магазины вряд ли создали достаточные запасы, опасаясь холодного сезона, так что будет повод взвинтить отпускные цены. Для первого транша будет достаточно, а с семьей Артема можно будет рассчитаться чуть позже.
— От тебя никогда нельзя ждать серьезности. — Посетовала девушка, покачав головой. — Тем не менее, я бы не стала на твоем месте обмениваться со мной проблемами. Даже сейчас.
— Что снова не так? — Проявил я терпение.
— Еще три миллиарда за вещь, которую Борис Игнатьевич может потребовать вернуть в любой момент, — вновь понурила она голову.
— Это которая, чтобы меня убить? — Напомнил я девушке важное обстоятельство.
— Да. Ты ведь жив.
Ну, знаете ли — еле подавил я возмущение, и вместо него выдрал листочек из тетрадки для лекций, после чего записал на нем телефон по памяти.
— Вот. Позвони по нему, там все решат.
— Это твои друзья? — С затаенной надеждой спросила Ника, приняв листок в руки.
— Это управление собственной безопасности ИСБ.
— Максим, я не смогу, — уронила она руку с листком в ладони.
— Позвонить?
— Тягаться с ним. С ИСБ. Мне проще найти и отдать. Извини, — отвела она взгляд в сторону. — Я — не ты.
— Это распространенная проблема. — Согласно кивнул я. — У многих такая же.
— Хватит паясничать! — Притопнула она ножкой. — Может, на твоем месте все кажется легко и несерьезно! Но если мир вертится вокруг тебя, это не означает, что у остальных так же!
— Так, а ну прекратить панику, — поднял я руку. — Ника, я сейчас попрошу тебя сделать очень важное дело.
Девушка настороженно посмотрела в мою сторону.
— Встань, будь так добра, на мое место, — указал я рядом с собой. — Ну же, смелее.
Вокруг активно ходили люди, но фирменное столичное равнодушие позволяло оставаться наедине даже в толпе.
— Максим, я…
— Я тебя очень прошу. — Настоял я. — Согласись, я очень редко о чем-то прошу.
Ника осторожно ступила рядом, касаясь меня платьем. Отшагнул в сторону, проследил, чтобы девушка встала ровно на мои старые следы.
— Ну как тебе? — Поинтересовался, стоя тут же.
— Ч-что?
— Легко и несерьезно ли тебе на моем месте?
— Максим, не обижайся.
— Чувствуешь, как мир крутится вокруг?
— Я наговорила лишнего.
— Так чувствуешь или нет? — Проявил я настойчивость.
— Нет. — Прозвучал грустный голос, явно расстроенный тем, как пошла беседа.
— Значит, слабо раскручиваешь, — попенял я ей и присел рядом. — Садись на мое плечо.
— Максим..
— Садись, я удержу, — настоял я.
И стоило ощутить на себе приятную тяжесть, встал во весь рост и закружился.
— Чувствуешь, как мир крутится вокруг тебя? — Спросил я сквозь улыбку.
Потому что Ника взвизгнула от неожиданности и приобняла за голову. И потому что я видел и ее улыбку тоже.
— Чувствуешь? — Грозно переспросил я, ускорившись.
— Да! — Ответили мне с легкой, но веселой паникой.
— И он будет крутиться дальше, — остановился я и посмотрел наверх. — Только для этого придется оставаться на моем плече и дальше.
— Дай мне спуститься, люди смотрят.
— Пусть смотрят, как тебе легко и несерьезно.
— У нормальных людей на плече ангел-хранитель. А у тебя — психиатр. — Фыркнула Ника, качнув носочком туфли. — Нет, правда, дай спуститься. Ко мне работники домой должны приехать, я опаздываю.
— Ладно, — чуть присел я и перенес ее на асфальт. — Что за работники?
— Да так, мебель перенести. — Будучи в хорошем настроении, отмахнулась она.
— Сказала бы, мы с Артемом сами помогли.
— С Шуйским-то? — Посмотрела она с опаской.
— Ну, не с Артемом, так я бы Игоря Долгорукого позвал.
— Княжича? Мебель?
— Ну, он же не инвалид, — недоуменно посмотрел я на нее. — Помог бы, конечно.