Купчиха. Трилогия (СИ) - Стриковская Анна Артуровна. Страница 138

Тут раздался новый стук в дверь, но далеко не такой требовательный, как герцогский. Регина вскочила и, шепнув что-то мужу на ухо, умчалась.

— Похоже, нам обед из трактира принесли, — пояснил бывший наёмник, — Вы уж не взыщите, друзья, особенно ты, Ансельм. Домашними яствами мы тебя как-нибудь в другой раз попотчуем. А сегодня моя дочь только-только стала матерью, принесла мне внука, Эдмона. Поэтому еда из трактира. Сейчас её принесут, я достану вино и отметим это дело.

Ансельм не стал возражать, просто достал из своей сумки пару бутылок вина и сказал:

— Не надо никуда ходить, у меня всё с собой. Хотел распить за нашу дружбу, но это подождёт. Выпьем за твою дочь и её сына. Она такая же храбрая, как ты, и очень красивая. Если малыш Эдмон унаследовал эти два качества, у него будет яркая жизнь.

Лисимах грустно усмехнулся.

— Ты ещё не знаешь, какая она умная. В голове у твоей красавицы просто совет министров и счётная палата вместе. Если малыш унаследует хоть половину ума своей мамы, он станет великим человеком, даже если ему не достанутся ни храбрость, ни красота.

Тут распахнулась дверь, куда упорхнула Регина, и трактирный слуга стал выставлять на выдвижную доску буфета лотки и судки, а затем быстро и сноровисто сервировал обед. Тео недоумевал, куда поедвалась его жена, но неясный момент не затянулся. Слуга ещё крутился у стола, заканчивая приготовления к обеду, а в столовую вошли женщины. Первой шла Виола с младенцем на руках. Сейчас она была аккуратно причёсана и одета и винно-красный капот с глухой застёжкой спереди и вышитыми по подолу цветами. Эдмон был завёрнут в красное одеяльце в тон маминому капоту, как и полагалось мальчику. Считалось, что это цвет мужчины. Девочке же пристало белое.

Ансельм вскочил и Теодор его представил.

Виола смущённо улыбнулась. Сказала:

— Я рада приветствовать вас в нашем доме, господин Ансельм. Отец столько хорошего о вас рассказывал и так беспокоился, что эта история могла закончиться для вас дурно…

Ансельм вскочил, сверкая глазами, и заговорил с жаром:

— Напротив, прекрасная Виола, она закончилась для меня просто великолепно! Наши приключения мне засчитали как практику на отлично и выдали диплом. А господа из Коллегии тут же предложили работу. Я до сих пор не искал Теодора только потому, что не мог: проходил подготовку в специальной школе. Ну, знаете, законодательство, права и обязанности, методы ведения допроса, техника следствия, вещественные доказательства… Но как только мне присвоили звание и дали работу в городе, я тут же стал искать друга, с которым мы столько пережили. И вот, как видите нашёл, да ещё в такой счастливый час, когда он обрёл семью, о которой мечтал: дочь, внука и жену.

Виола резко обернулась к Регине. Та опустила глаза, а затем снова подняла на подругу и в них сиял нежный голубой свет.

— Ты всё правильно расслышала, Виола. Мы с твоим отцом не только мальчика зарегистрировали, а зашли по дороге в храм Доброй матери. Ты ведь не против?

— Да я обеими руками за! — воскликнула Вилька, — Наконец-то! А то я думала, что вы никогда не соберётесь и очень расстраивалась. Но вы — молодцы. Не стали говорить, просто взяли и сделали! Здорово! Теперь мы все — одна семья!

Она сунула младенца Теодору со словами: "Подержи внука!" и бросилась обнимать Регину. Ансельм, представлявший встречу с другом совершенно иначе и неожиданно попавший на семейное торжество, чувствовал себя неловко и подумывал, чтобы сейчас откланяться и прийти в другой раз. Не так уж это сложно. Выходной бывает раз в декаду, а до Кассена от столицы час пути.

Но тут Виола наконец решила, что наобнималась, и снова переключила своё внимание на новоприбывшего.

— Анселм, извините, но эти поганцы не сказали мне, что собираются пожениться. Спасибо, что не скрыли, как собрались назвать моего сыночка, — она снова взяла у Тео кулёк и с нежностью заглянула в детское личико, — Но вы не стесняйтесь. Садитесь, угощайтесь. Сегодня есть много поводов для радости.

Все думали, что она уйдёт, не станет сидеть со всеми за столом, Лисимах даже попытался её увести, но Виола не далась. Просто заставила бедного целителя притащить ей удобное кресло из кабинета и большую шаль. Свернулась на кресле как кошечка, шалью привязала к себе кулёк с Эдмоном, а сама взяла тарелку и набросилась на еду. Даже целитель не нашёл к чему придраться. Если только к нарушению приличий, но о чём вообще могла идти речь в такой день?

Подкрепившись, Вилька вцепилась в нового знакомого. Её интересовало: что теперь будет? Можно ли наказать герцога и удастся ли заставить его отцепиться от Регины. Тот поначалу никак не мог усвоить, кто кем кому приходится и зачем герцогу жена Тео, но потом сообразил и даже сумел толково ответить на все вопросы.

По мнению Ансельма герцог действовал глупо. Он находился на чужой территории, там, где следовало действовать по закону. А он решил орудовать по привычке, так, как ему удобнее. Если бы он просто привёл молодцов и они сломали бы дверь, то городской страже он мог бы запорошить глаза золотой пылью. Дал бы патрулю десяток гитов и они бы не заметили нарушения. А он мага привёл. В этом была его ошибка. Коллегия предпочитала взымать с нарушителя мзду в рамках закона: в виде штрафа, особенно если в дело были замешаны не маги. Тут как раз такой случай. Проникновение в чужой дом с использованием магии и магическое же нападение на хозяйку.

Свидетельства Ансельма для особого суда Коллегии будет достаточно. Магу вынесут порицание и запретят служить у герцога. Это всё, он в данном случае не считается виноватым. Вот если бы наступили неблагоприятные последствия… Тогда он ответил бы за применение вредного заклинания лично. Сейчас же вся ответственность ложится на того, кто отдавал приказы. Так как герцог не маг, то отделается штрафом, но сумма будет впечатляющей. Двести гитов, триста — как решат судьи.

Да, если в суде утверждать, что действия герцога напугали только что родившую мага женщину, то можно будет говорить о компенсации. Обычно её присуждают в размере двух, а то и трёх штрафов. Останетесь довольны.

У Виолы засверкали глазки. Она никогда не проходила мимо возможности получить доход. А стрясти денежки с обидевшего её гада считала просто своей святой обязанностью. Её беспокоила только необходимость явиться на суд. До столовой-то она добралась, а вот выйти их дому пока не сможет. Ансельм её успокоил: он знает одного крючкотовора. Если его нанять за десять процентов от отсуженной компенсации, он выгрызет из герцога максимум. А показания Виолы можно будет записать на кристалл. Если она при этом будет сидеть в кровати и прижимать к груди малыша, денежки, считай, уже у неё в кармане. Мать юного мага с младенцем на руках — от этой картины растают сердца даже у таких жестоких людей, как судьи Коллегии. И ничего противозаконного Ансельм в том не видит, наоборот, сплошное торжество справедливости.

Сидевший рядом Тео прислушался и уверенно поддержал мнение своего дорогого друга. Недавно родившую женщину никто в суд не потащит, а Коллегия всегда славилась тем, что разбирала дела без проволочек. Так что пусть Ансельм тащит сюда своего крючкотовора. Его сейчас больше волнует вопрос: что герцог может сделать Регине? Каковы его права?

— Никаких, — бодро заверил Ансельм, — от слова совсем. Да, у высшей знати дочери находятся под покровительством отца и возвращаются к нему в случае вдовства. Они могут выдать их замуж по своему усмотрению и дочки должны подчиниться. Но только признанные! Регину же отец пока не признал. Быстро это не делается, особенно в случае, если новообретённый ребёнок уже вырос и стал совершеннолетним. Нужно отправлять прошение королю с изложением всех обстоятельств дела, ждать ответа, потом проводить ритуал принятия в род… Вряд ли что-либо из этого списка было выполнено. Герцог привык действовать нахрапом и почему-то уверен, что все должны ему подчиняться.

Виола задумалась, а затем потребовала, чтобы ей объяснили. Если, например, герцог, всё же решит пойти по официальному пути: подаст прошение королю и получит его одобрение, может ли он аннулировать брак Тео и Гины? Или добиться развода на том основании, что дочь не получила одобрения отца?