Купчиха. Трилогия (СИ) - Стриковская Анна Артуровна. Страница 19

Сам Тео здесь никогда и не бывал, но зато накануне с пристрастием допросил Лассера, который, будучи местным жителем, изучил тут все тропы. До границ графства Эгон его познания не доходили, только на три дня пути в ту сторону, но про остальное доложил разбуженный среди ночи Томас. Тот даже картинку прислал. Нескладную, но на ней были обозначены верные приметы, которые должны были помочь, если вдруг придётся прятаться.

«Как знал», — подумал про себя Тео, направляя лошадей по заросшей и почти сгладившейся колее.

Лошади прошли под густыми, перепелетёнными ветками склонившихся над подобием дороги деревьев, те сомкнулись за ними. Теодор наконец выдохнул. Он не стал ничего предпринимать, чтобы замести следы. Знал: пройдёт полчаса и потревоженная трава расправится, скрывая их путь.

Хоть он и обещал Виоле, что устроит привал, проехав от развилки пару лиг, но по зрелом размышлении решил, что этого будет маловато. Так что телегу он остановил только тогда, когда увидел открытое пространство с торчащими из земли обгорелыми брёвнами. Выходит, доехали до заброшенного хутора. Теперь понятно, почему забросили: сгорел, а новый отстраивать не хватило то ли денег, то ли сил, то ли желания. Зато здесь должен быть колодец.

Тео выпряг лошадей, спутал им ноги и отпустил пастись на густой зелёной травке, выросшей вокруг пепелища. Сам взял ведро, верёвку и пошёл искать колодец: чистая вода была нужна и для готовки, и для мытья.

Когда телега наконец остановилась, Виола выбралась из мира собственных мыслей. Перед ней стояла дилемма: или караулить больного, или заняться костром. Так как виконт по-прежнему мирно спал, а костёр являлся острой необходимостью, Вилька спрыгнула с телеги и начала шарить вокруг мрачных останков сгоревшего дома. Вот так. Далеко уходить не стоит: если парень вдруг проснётся и издаст какие-нибудь звуки, она услышит и прибежит.

Через полчаса всё необходимое для костра было собрано. Для розжига подошли сухие будылья бурьяна, а вместо дров Вилька набрала куски обгорелой древесины, во множестве тут валявшиеся. Древесный уголь в качестве топлива был хорош чтобы готовить на нём еду: жару давал много, а дыма и пламени всего ничего.

Пока она собирала топливо, кудлатая голова Тео всё время мелькала с другой стороны от сгоревшего строения, но Виола никак не могла понять что он там делает. Наконец, собрав нужное для костра, она решилась оставить место стоянки и отправилась на подмогу наёмнику, рассудив, что он недаром так долго там копается.

Но он уже шёл ей навстречу с ведром воды. Пояснил:

— Там колодец заилился, пришлось вычёрпывать, чтобы достать чистую и свежую воду. Та, что в ведре пока не первый сорт, но я взял для хозяйственных нужд. Сейчас погреем, помоемся, виконта нашего оботрём, а там я ещё схожу. Должна уже будет набраться новая, хорошая. На ней ты уже и чай заваришь. Да, я тут видел здоровые куски древесного угля, пойдёт для костра.

— Уже, — радостно ответила Вилька, — Я уже их набрала. Пойдём скорее, дядя Тео, я боюсь нашего спящего принца одного оставлять.

— А он спит? — с опаской спросил Тео.

— Спит, спит, — подтвердила девушка, — Как птенчик. До сих пор ни звука не издал.

Когда они дошли до места стоянки, Виола поняла, что погорячилась, утверждая, что виконт не издал ни звука. Потому что теперь он их издавал: слышны были тихие стоны, но громче них скрипела телега. Парень явно пытался ворочаться, непонятно было только сознательно или нет. Вилька шустро вскочила на бортик и замахала Теодору рукой:

— Просыпается! Ой, дядя Тео, кажется, ему надо до ветру!

Наёмник поднялся наверх вслед за девушкой. Виконт, крутясь, сбросил с себя все укрывавшие его тряпки, рубашка задралась до самых подмышек, так что он лежал практически в одних подштанниках, на которых уже расплывалось небольшое мокрое пятно. Кроме того виконту явно было холодно: беспокойные руки искали убежавшее одеяло.

Махнув Виоле, чтобы она не мешалась, Тео с недовольным вздохом развязал виконту штанцы, приподнял юношу над краем телеги и тихонько засвистел ему на ухо, намекая на то, что неплохо бы помочиться. Тот тут же среагировал: пустил струйку, но не проснулся. Когда процесс закончился, Тео вернул парня на место, поправил на нём одежду и накрыл одеялом. Менять ему сыроватые подштанники он собирался позже, после того, как обмоет и оботрёт больного. Но стоило Эгону почувствовать на себе тёплое одеяло, как он открыл глаза.

Видимо картина мира для него оказалась нарушенной, потому что реакция на Теодора была совсем не такой, как на Виолу. Если у девушки он просто попросил пить, то у мужчины спросил:

— Где я? Что со мной?

— Вы не помните? — вопросом на вопрос ответил Тео.

Но парень не повёлся на эту простую уловку. Вытаращил на Теодора свои глазищи и снова спросил, на этот раз неожиданное:

— Где потолок? Или я всё ещё на полигоне?

— Какой полигон, парень? — изумился наёмник, — Здесь на много лиг вокруг только лес.

Кажется, это заявление вогнало виконта в ступор и как следствие обратно в сон. Слишком многое требовалось понять и слишком интенсивно думать. Пока что такие умственные усилия были для больного юноши чрезмерными.

Виола тем временем разожгла костёр и, заслышав диалог, высунула голову над бортиком телеги:

— Дядя Тео, он пришёл в себя?

— Ага, и опять спать улёгся. Кажется, он думает, что всё ещё в университете. Полигон поминает. Там, кажется, это с ним и случилось.

— Что «это»? — спросила Вилька, хотя и так догадывалась, — Он там силу потерял? Во время занятий?

— На зачёте, — строго ответил Теодор, — По крайней мере мне так сказали, когда выдавали тело.

— А потолок он зачем искал?

— Думал, что в лечебнице, — фыркнул Тео, — По крайней мере мне так кажется.

Сказал и удивился: этот оборот речи он раньше не употреблял, от Виолы научился. Они путешествуют вместе не так давно, а она уже оказывает на него влияние. И вообще, с тех пор, как она появилась, жизнь стала хоть немного, но светлее. Или это иллюзия?

Девушка слезла с телеги и вернулась к костру, затем позвала Теодора:

— Дядя Тео, проверьте, может, чистая вода уже набралась? Для еды? Потому что эта будет достаточно тёплой уже через четверть часа. Помоем красавчика и будем ужинать.

Виконт снова очнулся, когда его, вымытого и переодетого в чистое, уложили отдыхать. Виола сидела рядом и чистила овощи на суп чтобы не терять зря времени. Все остальные ингредиенты уже лежали и стояли рядком на доске, включая и чашку с крупой. Спящий юноша вдруг дёрнулся и сел, не открывая глаз, да так резко, что чуть не перевернул доску с разложенными на неё продуктами.

Виола всполошилась, положила нож, отодвинула доску от греха подальше, а затем своими маленькими, но сильными руками уложила Эгона обратно.

— Тш-шшш, — зашипела она, — Тшшш. Успокойся и не бузи. Тебе лежать положено. Если что надо, скажи.

Виконт перестал сопротивляться, открыл наконец глаза и произнёс умиротворённо:

— Ведьма Красивая Как хорошо

Эти слова Вильку совсем не обрадовали.

— Какая я тебе ведьма? — недовольно зашипела она, — Я даже не магичку не тяну.

— Целительница? — в слабом голосе больного звучал тревожный вопрос.

Разгонять его тревогу враньём Вилька не собиралась. Сказала относительную, но правду.

— И не целительница. Просто попутчица. Охраннику твоему помогаю.

— Охраннику? — юноша был совсем сбит с толка.

Тогда Виола позвала Теодора, который как раз вернулся от колодца с ведром чистой воды.

— Дядя Тео, наш пациент проснулся и задаёт вопросы. Давай я еду приготовлю, а ты на них ответишь.

Наёмник не обрадовался такой перспективе: не любил он никому ничего объяснять. Ему было легче с медведем сразиться, чем растолковывать виконту что с ним случилось после того примечательного несчастного случая на университетском полигоне. Но перекладывать это на Виолу было неправильно, тем более что часть истории она знала только с его слов.