Купчиха. Трилогия (СИ) - Стриковская Анна Артуровна. Страница 39

— Вот вам графский город! — возмущался Теодор, — Никому ни до чего нет дела! Все только на графа надеются, а сами палец о палец не ударят. В твоём Альтенбурге такое было бы просто невозможно, я уже и не говорю об Элидиане!

Вилька только вздохнула. Она и сама вглядывалась в Эгон чтобы найти хоть что-то, достойное похвалы, и не находила. Серые дома под красными крышами? Тут такое везде, даже в деревнях. Возвышающийся над городом графский замок? Эка невидаль. Разве что можно восхититься горами в отдалении? Они действительно очень живописные. Но сказать Хельмуту что-нибудь хорошее о родном городе надо, этого требуют приличия.

И тут ей попался на глаза мальчишка, выкрикивающий:

— Последние новости! Последние новости!

С радостным визгом она бросилась к нему. Газета! Ей так не хватало именно этого чтива в течение всей поездки! Дома она первая изучала и "Вечерний Альтенбург", и "Вестник торговой гильдии", и "Хронику". Это, конечно, местная пресса, но сойдёт. Хочется знать как тут освещают появление Ульриха.

Газета, стоившая в Альтенбурге два гаста тут стоила пятнадцать, но Вилька не стала жадничать. Схватила хрупкую серую бумагу, развернула и стала читать прямо на улице. "Чудесное спасение наследника"! "Юный граф Ульрих нашёлся"! "Слёзы счастья на глазах у графини Гедвиги: я всегда верила!" и в самом низу "Напрасные хлопоты. Барон Девенеи может ехать назад".

Тео постучал девушку по плечу:

— Не знал, Виола, что ты так любишь газеты, а то бы обрадовал тебя сегодня с утра. Томас выписывал "Новости гильдии", последний номер лежит на табурете за стойкой, да и местной прессой не брезговал.

Если он хотел пошутить, то напрасно. Вильку как живой водой сбрызнули.

— Правда? Отлично. Мы с Тео возвращаемся, Хельмут, мне кажется, я тут всё осмотрела.

Стражник, которому очень нравилась жива и непосредственная Виола, пригорюнился, но довёл их до ворот постоялого двора и попрощался. Ему предстояло вернуться к своей постылой службе.

А Вилька рысью пронеслась за стойку, нашла там газеты, сгребла их все и устроилась за столом. Затем принялась за дело: разложила всё по числам и стала что-то выискивать.

— Что ты там ищешь, девочка моя? — спросил Тео.

— Информацию, — вздохнула Виола, — Меня дед приучил. Он был та ещё сволочь мой дедушка Отто Шапс, но ума ему было не занимать. Он всегда говорил: обо всём на свете написано в газете, надо только уметь читать между строк. Видишь, теперь понятно чего эта графская крыса так на тебя злилась. Обо всём тут написано, если вдуматься. Вот примерная картина. Ули нашего уже решено было считать умершим, погибшем в том нападении на обоз. Его труп найден не был, но если бы мы опоздали ещё дня на два-три, то его бы официально признали покойником. А то, что признано официально, поди опровергни! В этом случае король назначает нового наследника и носителя титула, а это, как ты понимаешь, тот самый дядя Готфрид. Давенеи, так? После чего графиня Гедвига могла бы до умопомрачения доказывать, что Ули жив и имеет все права. Её бы выкинули из замка без гаста за душой, а бедным людям лучше к судейским не соваться. Король? К королю тем более. Его величество Губерт XII очень не любит менять свои решения. В общем, дядя Тео, Ули повезло: мы с тобой успели вовремя. Если его в ближайшее время никто не прибьёт, станет графом.

Всю эту тираду она произнесла очень эмоционально, а под конец сникла.

— Ты не рада? — спросил Теодор.

— Рада наверное, — пожала плечами девушка, — Всё закончилось согласно плану и деньги мы получили. Только вот Ульрих этого не хотел. Ну да ладно, — вдруг повеселела она, — мы свою миссию выполнили. Завтра в путь!

— В путь! — повторил за ней Тео.

Когда утреннее солнце окрасило серые стены Эгона нежно-розовым цветом Виола с Теодором покинули город. Графиня не обманула: предоставила в их распоряжение двух отличных верховых кобыл и теперь наёмник со своей названной племянницей восседали на их спинах. Усовершенствованную телегу пришлось продать, она слишком сильно замедляла передвижение. Накануне вечером Тео прошёлся по городским трактирам и нашёл покупателя, не шибко выгодного, но готового расплатиться тут же живыми деньгами. Лошадей, полученных от Лассера, Тео продавать не стал. Сейчас Рыжуха с Буланкой мирно трусили за ними следом, нагруженные нехитрым походным скарбом и припасами.

И Тео, и Виола надеялись, что обратная дорога окажется легче и проедут они её быстрее.

Вилька хотела во что бы то ни стало выбросить из головы историю с графёнком, но он не отпускал, нахально лез в её мысли и она ничего не могла с этим поделать.

Она вспомнила совет дедушки Шапса: если что-то тебя мучает, проговори это. Расскажи сама себе так, как будто это случилось не с тобой. Глядишь, всё покажется тебе не более важным, чем те истории, которые печатают в газетах в виде романов с продолжением.

Этот совет не раз выручал её в прошлом, помогая пережить всё плохое и сохранять надежду на лучшее. Должно было сработать и сейчас.

Почему-то вспоминать она стала с конца и тут же возникло забавное соображение, которым она не замедлила поделиться с Теодором:

— Дядя Тео, мне кажется, что вчера этот Хельмут не просто так нас выгуливал. Ты не заметил: он делал всё, чтобы мы даже близко не подошли к замку. Похоже, госпожа Гедвига ему велела не допускать нашей новой встречи с бедняжкой Ульрихом.

Теодор пожал плечами и усмехнулся.

— Думаю, ты права.

Если бы он мог представить насколько, он бы не усмехался, а либо плакал, либо хохотал.

Надо сказать, дни перед появлением живого наследника были самыми ужасными в жизни Гедвиги. Даже день, когда она узнала о смерти мужа и сына не был для неё так тяжёл. Когда выяснилось, что чудом оставшийся в живых Катберт навсегда утратил здоровье, превратился в калеку, неспособного к деторождению и вообще может умереть в любой момент, она всё поставила на постылого незаконного сыночка своей родной сестрицы. Только он мог защитить её права. А вот смена династии лишала графиню всего. Своих денег у неё никогда не было, да и как жить в убожестве той, которая привыкла повелевать?

Но паршивец жил себе не тужил в далёкой Элидиане и возвращаться не собирался. Магом он, видите ли, будет. Поэтому и послала она наёмника привезти мальчишку домой. Эти дурака валять не будут: стукнут по голове, засунут в мешок и привезут, будь ты маг или кто похлеще. Для этого обратилась в гильдию и ей сосватали Теодора: он-де имел дело с магами и знает, как с ними обращаться.

А потом понеслось. Для начала ей сообщили, что нападению подверглись не только её родные люди. Проклятый мальчишка в своём университете тоже пострадал. Она не знала, что такое магическая кома, но понимала, что ничего хорошего. Это подтвердил и лекарь, который много лет лечил её семью. Но в гильдии успокоили: нанятый ею Теодор умеет обращаться с больными в таком состоянии. Он сможет привезти парня живым. Больным, но не мёртвым и не калекой. Наследовать сможет. Вот останется ли он магом? На это Гедвиге было плевать. Лишь бы живой! Одно плохо: выяснилось, что порталами больному в магической коме пользоваться нельзя. Теодор предложил везти мальчишку в повозке: это был единственный выход.

А закон тем временем требовал, чтобы наследник как можно скорее вступил в свои права. Отсрочка допускалась для несовершеннолетних, но и Катберт, и Ульрих таковыми не являлись. Пришлось подавать прошение королю чтобы разрешил дождаться либо выздоровления первого, либо возвращения второго. Король оказал Гедвиге неслыханную милость: предоставил отсрочку на целых четыре декады. Заодно сообщил: если за это время Катберт не выздоровеет, а Ульрих не приедет, это будет означать, что оба они не могут принять графство. Тогда наследником будет назначен Готфрид фар Давенеи.

Она так и знала! Проклятый Готфрид! Троюродный брат её покойного мужа! Десятая вода на киселе! Они всегда терпеть не могли друг друга и Гедвига прекрасно понимала: стоит Готфриду приехать и утвердиться в Эгоне, как она вылетит отсюда птичкой. На жалость этого бездушного типа надеяться было бесполезно. Его надо было опередить любой ценой.