Купчиха. Трилогия (СИ) - Стриковская Анна Артуровна. Страница 89

Виола вдруг испугалась.

— Что такое?

Ули потупился и бросил на неё исподлобья такой взгляд, что растаяло бы и каменное сердце.

— Кажется, я невольно стал причиной смерти твоего отца, Корнелиуса Шапса.

Виола чуть не упала, Ульрих в последний момент сумел поймать её и поддержать.

— Что ты сказал? — пролепетала она чуть слышно, — Мой отец умер или мне послышалось? И как ты мог стать причиной его смерти, да ещё невольной? У меня в голове не укладывается.

Юный граф виновато вздохнул и пояснил:

— Ты всё правильно услышала. Корнелиус умер и похоронен в той самой могиле, в которой он похоронил кого-то вместо тебя. А дело было так. Я приехал в Альтенбург и пошёл по самому глупому, но надёжному пути: по официальному. Сделал запрос в городской архив и, получив ответ, заявил, что Виола Пропп урождённая Шапс никак не могла погибнуть в том обозе, так как я ехал в нём вместе с ней и вместе же с ней спасся. Она моя благодетельница и я её ищу, чтобы достойно отблагодарить за спасение. И тут завертелось. Дело показалось архивариусу необычным и он обратился к судье. Тот передал дело следователю. Выяснилось, что труп захороненной девушки опознали как Виолу двое: Корнелиус Шапс и госпожа Пропп. Если бы твой батюшка был посильнее духом, он мог бы ото всего отбрыкаться. Стоял бы на том, что мёртвая девушка его дочь, и всё. Я же не знал тебя с пелёнок и моё опознание ничего не стоило. Меня спасла некая девушка, назвавшаяся Виолой, это всё, что я мог утверждать. Но, видно, вина сильно давила на твоего отца. Он во всём сознался. Следователь не стал его задерживать, отпустил под честное слово что он придёт на суд, а сам отправился за госпожой Пропп. Это было его ошибкой. Твой отец не дожил до утра. Написал письмо с полным признанием и выпил яд.

Виола побледнела, ноги у неё подкосились и она грузно осела на землю. В последнюю минуту Ули успел подсунуть под неё сложенный плащ, до того мирно висевший у него на руке.

Юноша испугался, что Виола потеряет сознание. Он быстро встал перед ней на колени, обнял, пристроил безвольную голову себе на плечо и стал поглаживать по спине, приговаривая тихонько:

— Ну, ну, Виола, не надо, милая, успокойся, не падай в обморок, всё это случилось уже давно, зимой, а сейчас лето Твоего отца жалко, конечно, но он сам Ты ни в чём не виновата. Это всё я Ну, стукни меня как следует, только не плачь!

После этих слов девушка легонько его оттолкнула и попыталась подняться. Мутный, расфокусированный взгляд снова стал ясным. Она прошептала, ни к кому не обращаясь:

— Я сказала ему, что у него больше нет дочери Виолы. Но я не думала, что всё так обернётся. Видно, совесть в нём была жива и мучила, мучила, как гнойник, который всё никак не мог прорваться

Затем она схватила парня за лацканы и заглянула ему в глаза.

— Ты не виноват, Ули. Ты ни в чём не виноват. Ты же ничего плохого не хотел, просто искал меня и случайно раскопал эту зловонную кучу. Отец не был злодеем, просто не очень умным, слабым и бесхарактерным человеком, вот и не вынес бремени собственных предательств. Наши грехи всегда нас настигают когда мы не ждём и не готовы.

Она оперлась на его плечи и встала. Произнесла спокойно:

— Пойдём домой, уже поздно. А по дороге ты мне расскажешь что случилось с госпожой Пропп.

Ульрих тоже поднялся. Его слегка обидело то, что Виола даже не обратила внимания, как он стоял перед ней на коленях. Но по здравом размышлении пришёл к выводу, что удар был слишком силён: в этой ситуации она бы и дракона не заметила. Поэтому преувеличенно бодро заговорил:

— Я сам не был свидетелем, мне надо было торопиться в Элидиану, тем более что в Альтенбурге я узнал: Теодор ушёл туда с обозом. Я полагал, что вы не стали расставаться и поспешил следом, но оставил в Альтенбурге представителя: нанял помощника нотариуса. Он написал мне отчёт, не верить которому причин нет. В общем так. Проппиху посадили в тюрьму на пять лет. Ей повезло, что она женщина, а то бы отправили в рудники. Её сынок не слишком печалился, кажется, его устраивало то, что мамаша не сможет больше им командовать. Расстроило другое. С семьи Пропп взяли штраф в сто золотых гитов и забрали деньги твоей вдовьей доли. Тебя восстановили в правах. Если ты явишься в Альтенбург и их заявишь, в магистрате тебе обязаны выплатить положенную сумму. Сейчас эти деньги лежат в банке на счету городской администрации.

Вилька нервно захихикала:

— То, что попадает на этот счёт, там и остаётся. А Проппиха Она столько из меня крови выпила, что её судьба не может не радовать. Пусть посидит, подумает насколько хорошо и выгодно быть сволочью. Если бы не она, отец никогда бы не додумался живую дочь хоронить.

Ули слушал невнимательно, думая о том, как бы изловчиться и снова обнять Виолу. Она была такая нежная и тёплая, от неё так вкусно пахло, что у него кружилась голова. Он всё время помнил как она прекрасна, но действительность оказалась во сто раз лучше. То ли он просто забыл, то ли оседлая жизнь и хорошее питание сделали своё дело, но девушку было не узнать. Густые волосы не выглядели как пакля, а блестели, стекали на спину пышной волной и завивались кольцами на висках. Карие глазища сияли, лёгкий румянец красил щёки с очаровательными ямочками, полная грудь под тканью летнего платья взволнованно вздымалась и опускалась, маня прикоснуться Ещё тогда, в дороге, когда у них не было возможности помериться ростом, Ульрих заметил, что невысокая, ладная Виола ниже его ростом. Магички и ведьмы в университете в большинстве своём были высокими, с него, а то и повыше. Он всегда чувствовал себя с ними не в своей тарелке, а вот над милой Вилечкой он возвышался и это наполняло его гордостью.

Он использовал своё преимущество и таки набросил плащ на её плечи со словами:

— Не замёрзни, холодает.

Она благодарно кивнула и закуталась в мягкую ткань. Ули пристроил руку поверх и она её не оттолкнула. То ли не заметила, погрузившись в свои думы, то ли ей было приятно. Ему понравилось, что теперь не только она о нём заботится, он тоже имеет возможность позаботиться о ней.

Чтобы она не опомнилась и не столкнула его руку, он принялся болтать. Тема была ясна: его поиски.

— Между Гремоном и Элидианой я тебя потерял. Было ясно, что в Альтенбурге ты была вместе с Теодором. Оттуда вы тоже ушли вдвоём. Твой отец в своем признании написал, что Тео собирался тебя удочерить. Я видел ваши отношения и ни на минуту не сомневался: при первой возможности он так и поступил.

— Всё так, — согласилась Виола, — Он действительно дал мне своё имя и стал для меня настоящим отцом. Я теперь не Шапс и не Пропп, а Виола Лаура Бенье.

— Откуда Лаура? — изумился Ули, — Или это всегда было твоё второе имя?

— Нет, — тряхнула кудрями Вилька, — Лаурой звали дочь Тео, ту, которая умерла. Мне её имя досталось по наследству. И Я хотела тебя попросить То есть нет. Я хотела сначала признаться.

Ульрих оставовился вслед за Виолой, встал напротив, взял её за руки и заглянул в глаза:

— В чём, милая моя?

Он почему-то надеялся, что она признается, что влюблена в него. Наивный! Виолу тревожили совсем другие мысли.

— Меня сейчас зовут госпожа Санденс и числюсь я вдовой имперского купца Валериана Санденса. Это, конечно, подлог, я это прекрасно понимаю. Но иначе никак не удавалось меня легализовать как дочь Тео. Так как в Гремоне подтвердить свою личность я не могла, не посадив в тюрьму родного отца, то друзья Теодора из гильдии наёмников придумали такой ход. Помогли получить новые документы на основании показаний свидетелей. Объявили, что знают меня с детства, что жила я всю жизнь в Гремоне и у родных покойной жены Теодора Бенье, а замуж вышла за некоего Санденса, который погиб во время нападения на его обоз. Тео решил, что, если я вдова, то мне выгоднее всего ею и оставаться, поэтому наёмники мне даже покойного мужа подобрали. Валериан Санденс отнюдь не мифический персонаж, он действительно жил и погиб, никого не оставив. Женат не был, про родных тоже ничего не слыхать. Так как ни на какое наследство я не претендую, то никто никогда не стал бы проверять истинность моей легенды. Только те, кто знал меня раньше, могли бы быть мне опасны, подставив примерно так, как ты случайно подставил моего отца.