Замурованный труп - Горес Джо. Страница 8

Джойс Леонард Тайгер — 1600, Фелл-стрит;

Харольд Дж. Уиллетс — 736, Седьмая авеню;

Фред Чэмберс — бар «Фрейкс», угол Десятой авеню и Клемент.

Эти три адреса находились в Западном районе ричмондского округа. Пройдя по ним, Барт должен был миновать парк «Золотые Ворота» и через округ Сансет направиться на юг, к границе Сан-Матео. По пути он мог посетить еще двух клиентов:

Кеннета Хемовича — 191, Стиллингс-авеню;

Тимоти Райана — 11, Джастин-Драйв.

Конечно, зачастую полученные где-либо сведения заставляют отклоняться от намеченного маршрута. Но начинать по крайней мере надо, имея план действий. Однако намеченный Баллардом маршрут не охватывал адреса одного из заветной шестерки:

Чарлза М. Гриффина — 3877, бульвар Кастро-Вэлли, долина Кастро-Вэлли.

Человек, обвинявшийся в растрате, на беду жил в Ист-Бее. Хеслипу было поручено проверить рабочий адрес Гриффина — подземный гараж на Первой стрит, который, разумеется, к ночи уже будет закрыт. Что ж, мистера Гриффина придется оставить на завтра.

Глава 6

Джойс Леонард Тайгер

Фелл-стрит находится за Центральной, по другую сторону парка Пэнхэндл, в трущобном районе Хейт-Эшбери, где инстинкт продолжения рода приводил к убийствам, ограблениям, насилию и наркомании. Хотя подозреваемая и числится белой, этот район преимущественно населен черными.

Сидя в машине, Баллард прочитал единственный отчет, ибо Хеслип получил это задание всего лишь два дня назад. Миссис Шёрли Джексон, хозяйка дома 1600 по Фелл-стрит, сообщила, что разыскиваемая исчезла в предыдущую среду, задолжав ей четыреста долларов. Ее настоящее имя — Джойс Леонард. Но жила она с черным, которого звали Тайгер. Миссис Джексон не знала, что это — имя, фамилия или прозвище. Ранним вечером Тайгер обычно выходил вместе со своей, так сказать, подопечной, затем та по нескольку раз возвращалась с мужчинами, каждый из которых пребывал у нее от пятнадцати минут до часа, а затем уходил. После визита последнего посетителя Тайгер возвращался.

Мария Магдалина была настоящей труженицей, как сказал бы старый детектив О'Баннон.

Хеслип проверил также и место работы Джойс Леонард — бухгалтерию компании «Бетлехем стил» на углу Третьей улицы и Иллинойс. По неуказанной причине труженица уволилась еще в прошлом году. Счастливого тебе Рождества!

Кроме этого, было отмечено только, что ее мать, Тельма Барнес, живет в Стоктоне.

Баллард проверил имена на почтовых ящиках в безвкусно пышном вестибюле дешевого нового дома. Ни Леонард. Ни Тайгера. Его часы показывали 10.42. Он нажал на звонок под табличкой с надписью: «Менеджер».

Миссис Шёрли Джексон то ли была новобрачной, то ли муж ее надолго уходил в море. Все время, пока шел разговор, она сидела на ручке его кресла, млея от его откровенно сексуальных ласк. Все они — сама женщина, ее муж и руки ее мужа, — казалось, были совершенно безразличны к присутствию Балларда.

— Я уже сказала джентльмену из вашей компании, что в один прекрасный день, когда меня не было дома, она потихонечку смылась.

— "Кадиллак"? — вдруг переспросил мистер Джексон, худой, печального вида негр, от прикосновения длинных костлявых пальцев которого словно электрическим током пронзало тело его жены. — Эта женщина меняла машины как перчатки, каждую неделю у нее появлялась новая. Я помню два «форда», два «меркьюри», затем «додж». И наконец, «кадиллак».

— В прошлом месяце мне пришлось помочь ей подняться по лестнице, — поддержала разговор его жена, небольшого росточка, кругленькая, миловидная, вся сияющая, как лакированный черный сапожок. Ножки и ручки у нее были удивительно стройные, а груди неотступно влекли к себе деловито снующие мужнины руки. — Они подрались с Тайгером, и тот вышиб ей два зуба.

— После этого мужчины перестали к ней приходить? — поинтересовался Баллард.

— Только на пару дней.

— Она и без зубов была симпатюшкой, — заметил Джексон, продолжая работать руками. — Да, симпатюшкой. Несколько шишек и ушибов... — Он вдруг замолчал, затем добавил: — Они с Тайгером по ночам всегда лупили друг дружку и крушили мебель.

— Кто-нибудь видел, как она съехала? — спросил Баллард, делая пометки на золотистом картоне бланка, заполненного Хеслипом.

— Блоджетты, — быстро подсказал Джексон. — Они видели, как подъезжал здоровенный красный фургон. И на что им такой здоровенный, когда они почти всю мебель расколошматили, просто ума не приложу. За рулем сидел негр. Так говорит миссис Блоджетт.

— Но почему ты ничего не сказал мне об этом? — спросила миссис Джексон. Неожиданно резкие нотки в ее голосе заставили деловито снующие пальцы остановиться.

— Забыл, моя сладкая.

— Если бы только я знала, что ты и эта миссис Блоджетт...

— Может, тот грузовик принадлежал фирме «Грузовые перевозки»? — спросил Баллард. Эта транспортная компания располагалась как раз на Станьян-стрит, недалеко от больницы первой помощи, куда сперва отвезли Барта, а контора находилась по соседству, и Ларри знал, что их фургоны окрашены в красный цвет.

— Наверное, — просиял мистер Джексон, обрадованный возможностью отвлечь внимание жены от своей скромной особы.

Баллард убрал свернутый бланк за козырек машины. Поискать фургон, конечно же, стоило, но сделать это можно было лишь на следующий день.

Харольд Дж. Уиллетс

Баллард поставил машину у бровки тротуара на Седьмой авеню. За его спиной, на Фултон, сверкали огни, но на Седьмой было совершенно темно и тихо. В одиннадцать часов вечера здесь всегда безлюдно.

Харольд Дж. Уиллетс, молодой расист. Последнее дело, над которым работал Хеслип.

Хорошо бы на этом расследование кончилось. Конечно, нет никакой уверенности, что Уиллетс расколется, признается в совершенном им преступлении, однако человек, который проломил другому голову, естественно, станет нервничать при допросе, особенно если проламывание голов не является его профессией. Ведь Уиллетс — водитель хлебного фургона.

И все же, перед тем как выйти из машины, Баллард почувствовал, что у него засосало под ложечкой. В таких случаях обычно помогают рутинные занятия. Ты делаешь то же, что и всегда. К тому же тебе всего двадцать пять, ты весишь сто восемьдесят четыре фунта, носишь пиджак пятьдесят четвертого размера. Превосходный Левый край в школе, даже и сейчас свободными вечерами — гандбол, а по уик-эндам — подводное плавание. Что-что, а постоять за себя ты сможешь.

Но то же самое, причем с еще большим основанием, можно было сказать и о Барте. Он хмыкнул и вышел из машины.

Оказалось, что Уиллетса нет дома, и напряжение сразу же спало.

У соседей горел свет, и пятиминутной беседы оказалось вполне достаточно, чтобы выяснить все необходимое. Накануне ночью Уиллетс провел у них два часа — с ноля пятнадцати до двух пятнадцати, возмущаясь этим сукиным сыном негром, который отобрал у него автомобиль. Соседи сказали, что у них нет права отнимать автомобили, это произвол, и сегодня Харри отправился к адвокату.

— У них есть такое право, — категорически заявил Баллард.

— Откуда вы знаете?

— Я один из них.

Итак, в списке осталось только пятеро подозреваемых.

Фред Чэмберс

Из записей Хеслипа явствовало, что Чэмберс шесть вечеров в неделю играет в рок-ансамбле в баре «Фрейкс». Может, это только прикрытие. Чего и ждать от подонка, который трахнул человека монтировкой и выкрал обратно свою машину с банковской стоянки.

Хеслип следил за Чэмберсом три ночи. Однажды тот взял такси, дважды ездил со своими друзьями в три различных места, но не к себе домой. Хеслип даже не говорил с ним, ибо получил распоряжение избегать личного контакта.

Конечно, этот подонок вполне способен на подобное преступление. Увидев, что Барт изъял его «бьюик», он мог бы последовать за ним, неожиданно напасть и забрать обратно машину, а заодно и все бланки, чтобы уничтожить следы произведенного изъятия. Думая, что Барт мертв, он мог также попытаться инсценировать убийство как дорожное происшествие.