Материнский инстинкт (СИ) - Грачева Татьяна Васильевна. Страница 4

— Кофе вам не повредит.

Женщина вздрогнула и резко подняла голову. На щеке и носу отпечатались кнопки от клавиатуры.

— Спасибо, — натянуто выдавила она, рассеяно разглядывая неожиданно появившегося собеседника. — С сахаром?

— Две ложки, но на всякий случай не размешивал. — Демьян окинул взглядом новые предметы на столе и добавил: — Хотя, сладкое вы любите.

Яна молча сгребла со стола фантики от конфет и устало улыбнулась.

— Что-то я вас не припомню. Вы с другой кафедры? — Пристальный взгляд мужчины её раздражал. Его лицо показалось странным и некрасивым, но голос завораживал. Низкий, глубокий, с лёгкой вибрацией, а дикция удивительно четкая. Слова выкладывались, будто камни в фундамент, веско и правильно.

— Меня зовут Демьян Владленович. Я с этой кафедры, просто у нас ещё не было возможности познакомиться. Только вчера я вернулся из командировки.

Собеседница кивала, но мужчина был уверен, что она не слушает и завтра его отчество снова видоизменится, например, во Владимировича.

— Яна. — Она привстала и по-мужски протянула руку.

Демьян пожал узкую жёсткую кисть, отметив, что женщина не спешит выдёргивать пальцы.

— Ким, Ли или Пак?

Мужчина буквально прожигал рентгеновским взглядом, но Яна не отводила глаз и даже не смутилась от такого пристального внимания.

— Почему не Мун или Цой? — Её голос выражал равнодушие, словно женщина из вежливости поддерживает разговор.

Пальцы, наконец, разжались, она села, неосознанно выровняла книги в стопке и вставила разбросанные ручки в пенал.

— Потому что сорок пять процентов корейцев носят эти три фамилии. — Демьян отметил, что при внешнем спокойствии и почти неподвижности Яна постукивает левой ногой по ножке стула.

— В принципе, верно. Ли. Не говорите Диплодоку, что я спала. — Она сделала пару глотков кофе и снова улеглась на клавиатуре.

Демьян вернулся к своему ноутбуку. Пока Яна дремала, он несколько раз поглядывал в её сторону. Деталей, составляющих характер этой женщины, было много, даже с избытком, только вот цельный образ никак не складывался. До сегодняшнего дня мужчина был уверен, что в тупик его ставят только пьяные люди, видимо, ошибался.

Увлечённый подготовкой доклада, Демьян не обратил внимания на звонок и не успел подготовиться к возвращению Карины. Девушка влетела в комнату, но увидев спящую лаборантку, резко остановилась.

— Янка, полундра! Динозавра идет!

Женщина резко села и пригладила волосы, взгляд всё ещё оставался затуманенным. Она встряхнула головой и пробормотала:

— Колокольчик на шею ей надо, а ещё лучше Царь-колокол.

Карина засмеялась и хотела поддержать шутку лаборантки, как услышала недовольный голос Демьяна.

— Кое в чем я согласен с Софьей Даниловной. То, что вы спите на работе — недопустимо.

Вошла Диплодок, придирчиво оглядела лица преподавателей, заметив помятую щёку Яны, недовольно скривилась.

Опережая поток возмущений, лаборантка быстро выпалила:

— Я собираюсь в столовку в соседний корпус, кому-нибудь что-нибудь принести?

На какое-то время повисла пауза, в тишине громкое ворчание голодного желудка Софьи Даниловны, подсказало, что она оставит негодование на потом.

— Если будут пирожки с яйцами, возьми четыре штучки и ватрушку с творогом. — Она задумалась, вспоминая меню на четверг. — И диетический капустный салат.

Яна схватила сумку и собралась уходить, когда её остановил возглас Карины.

— Сегодня после заседания кафедры будем резать торт. Я сегодня именинница, между прочим.

Яна кивнула, решив, что напоминание было сделано ради подарка, который, кстати, ещё не был куплен. Собранные деньги вручили ей ещё вчера, но выкроить время на выполнение поручения не получилось.

После съедобного поднесения, Диплодок подобрела и оставила потоки недовольства на следующий раз. Новая лаборантка давала много поводов для нравоучений и возмущения, поэтому ждать в любом случае долго не придётся.

К заседанию кафедры, а точнее к празднованию после него, Карина обновила прическу и макияж, даже успела сделать маникюр. Меньше часа назад она вышла из салона красоты, но уже на одном ногте красовался двойной слой пластыря. Никто никогда не видел, что бы у девушки все десять ногтей были в полном комплекте, словно она изначально делала такой оригинальный маникюр.

Демьян наблюдал за непоседливой девушкой, проигрывая в голове возможные варианты отказа. «Самое ужасное, что нам ещё работать вместе, эта инфантильность и гормоны вышибают из её головы адекватные мысли. Я ни разу не показывал свой интерес, с чего вдруг она решила, что её агрессивный флирт увенчается успехом? Как же непробиваемы бывают женщины, когда руководствуются чувствами».

Когда заведующий кафедрой Арсений Павлович зачитал последний доклад, время близилось к восьми вечера, за окном повисли сумерки, а дождливая погода в паре с монотонностью заседания навевали сон.

Еле дождавшись окончания нуднейшего мероприятия, Карина вскочила и потащила Яну за руку.

— Нужно торт порезать и всякое там съестное сервировать.

Остальные преподавательницы молча поплелись следом.

Пока женщины накрывали на стол, мужчины вышли на улицу покурить. Демьян отправился вслед за ними, хотя не курил и даже не пробовал. Ещё с детства он проявлял редкостную рассудительность, отказываясь от вредных привычек в пользу здоровья. Сейчас же он решил, что лучше подышать едким дымом, чем дать имениннице лишний повод для заигрывания.

Поздравление началось с того, что Карине вручили огромного белого медведя. Девушка радостно взвизгнула и кинулась всех обнимать, дойдя до Демьяна она заговорчески шепнула ему на ухо:

— Я знала, что вы догадаетесь, о чём я мечтаю.

Мужчина немного отстранился.

— Это идея Яны, я предлагал энциклопедию.

— Шутник, — смутилась девушка, даже не засомневавшись в своей гипотезе.

Когда первая пустая бутылка вина перекочевала под стол, веселье вышло на новый уровень. Включили музыку, разговоры стали свободнее и разнообразились анекдотами. Демьян не пил и сосредоточенно наблюдал за подвыпившими коллегами. Уже в который раз он убеждался, что узнать истинное «я» человека можно напоив его. Вроде приличный воспитанный индивид оказывался хамом и пошляком, стоило только разбавить кровь спиртом. Мысленно всех людей Демьян разделил на пять категорий, положив в основу классификации именно пьяное поведение. Первую группу составили «Шутники» — под действием алкоголя самые приятные особи. Любители веселиться, танцевать и всячески развлекаться, главное безобидные. Вторая группа — «Драчуны». Этим стоило чуть-чуть принять на грудь, как у них начинали чесаться кулаки, женщины тут же припоминали прежние обиды и начинали скандал. «Плаксы» принимались нудить и жаловаться на своё несчастное существование. В отличие от предыдущей группы эти слезливые личности были не опасны, но очень уж неприятны. У «Любовников» срывало тормоза, они тут же открывали сезон охоты на противоположный пол. Если хватало силы воли, то пьяные приключения заканчивались стыдливыми воспоминаниями о поцелуях в тёмных коридорах, но иногда и в чужих постелях. «Сурки» руководствовались одним единственным инстинктом: нажрался — спи. Словно у них срабатывал предохранитель, защищающий от необдуманных и возможно постыдных поступков. Карина явно относилась к «любовникам» и это ещё больше осложняло ситуацию.

Яна всего два раза подносила к губам стакан с шампанским, но Демьян заметил, что она только смачивала губы, а не пила. Её пальцы нервно постукивали по столу. Автоматически женщина провела левой ладонью по правой кисти и, остановившись на безымянном пальце, словно прокрутила невидимое кольцо, тут же непроизвольно отдёрнула руку и продолжила нервозную дробь по столешнице. Виктор, сидевший справа от неё, упорно уговаривал женщину выпить и сам не отставал. Под воздействием алкоголя он раскрепостился, выпрямил плечи и осмелился проявить свой знаменитый пошлый юмор. Его взгляд блуждал, внимательно осматривая собеседницу. Развернувшись всем телом, он даже наклонился вперёд, чтобы не упустить ни одного её слова или взгляда, лицо украсилось широкой улыбкой, даже голос изменился, став более низким и хриплым. До сегодняшнего дня Демьян был уверен, что тихий, замкнутый коллега обычный «сурок», но сейчас он явно проявлял признаки «любовника». Яна нравилась ему, и он даже не скрывал своей симпатии, а вот женщина чувствовала себя неловко и нервничала. Отстранялась, отводила взгляд и постоянно переставляла предметы на столе.