Нарцисс, Звезда и Ветер (СИ) - Бересклет (Клименкова) Антонина. Страница 5

— Ты помолчать, дева, — отмахнулся от нее Кара-Курт, отбросивший свои ухмылки и шуточки. Очень внимательно он оглядел нового пленника, буравящего взглядом землю из-за стыда за свой позор. Атаман осторожно прикоснулся к его подбородку, прикрытому маской, заставил поднять голову и взглянуть себе в глаза: — О, кто же я видеть! Сам Нарцисс, прекрасный цветок из халифский сад. Любимый любовник наш повелитель.

У Рюзгара сердце сладко сжалось, стоило увидеть, как в бессильной ярости сверкнула зелень очей, прежде чем потухнуть под тенью ресниц.

— Любовник? — уловила ключевое слово Нилюфер. Взъярилась оскорбленной кошкой: — Так вот почему он решил от меня избавиться! Из ревности! Ах, ты ж ариманов пёс! Ах, ты ж хвост шайтана! Джиннова вонючая задница, вот ты кто!

Даже Кара-Курт был изумлен тем, как может ругаться благородная дева. Он брезгливо помахал рукой, и один из разбойников поспешил заткнуть принцессе рот, просто зажал ладонью. Но и лишенная возможности изрыгать проклятия, она не сдавалась, мотала головой и сердито мычала.

Между тем атаман еще не закончил разговор с мрачным пленником:

— Какая удача для я: я теперь иметь не только принцесса, но и принц! Вах, какой радость! Просто сердце петь от счастья. И для ты это тоже удача, Нарцисс, — сказал Кара-Курт, обращаясь к Зарифу. — Ты ведь теперь понимать, правда? Если б ты убивать по глупость этот милый дева, разве Зарыватель оставлять тебя живой? Как ты думать?

Рюзгар уж не стал встревать и поправлять, хотя больше всего на свете он ненавидел, когда коверкают его кличку, честно заработанную многолетней придворной службой.

— Вах, какой же вы все глупый! Ну, дева это простителен, ведь она есть юный баба, ей положен быть глупый, — рассуждал Кара-Курт, вышагивая перед пленниками. — Но ты-то! Нарцисс? Как ты позволить, чтоб халиф так ты обманывать! Какой же ты глупый. Один халиф хитрый, а вы все глупый!!! — объявил атаман, обведя пленников указующим перстом. И еще ниже склонивший голову Зариф был склонен в этом с ним согласиться.

— Но ничего, — утешил их Кара-Курт. — Мой господин Аль-Аслан ваш жизни сохранять. Он не позволить быть война между ваши два страны! Как бы халиф ни хотеть ваш родители между ними ссорить из-за ваша глупая смерть. Тем более я сам не хотеть, чтобы погибать два самый красивый под солнце цветки: Черный Нарцисс и Белый Лилия!

Кара-Курт по-хозяйски сдернул с лица Зарифа платок. И Рюзгар застонал, не сознавая, что стонет в голос. Реальность оказалась прекрасней, чем его фантазии: и скулы, и подбородок, и чувственные губы — краше любой мечты! Однако Рюзгар твердо решил, что от легкой юношеской щетины и от нежных усиков над верхней губой он заставит Нарцисса избавиться при первом же удобном случае.

Закапыватель не сразу заметил, что на его стон обратили внимание все, даже разбойники повернули головы.

— Что? — изобразил Рюзгар невинное выражение, которое на физиономии палача смотрелось страшнее любой хмурости и злобности. — Веревки тугие, в кожу впились. Больно же!

Пока все отвлеклись на него, принцесса воспользовалась моментом — и укусила державшего ее разбойника за мозолистые пальцы. Она не собиралась восхищаться красотой своего несостоявшегося убийцы! Наоборот, при виде его идеальных черт в ней всколыхнулась ответная волна ревности. Принц — ну надо же! Любовник ее жениха собственной персоной! Пусть даже она сама не желала этого брака, но оскорбительно же всё-таки!!!

Укушенный разбойник взвыл. И Нилюфер, сбросив с запястий веревки, накинулась с кулаками на Зарифа, сопровождая беспорядочные удары громкой яростной руганью базарной торговки.

— Шайтан вы за ноги! — заорал в возмущении Кара-Курт на своих разбойников. — Почему дева не связанный?!

— Мы ее связывали! — покаялись разбойники. — Но она запищала, что ей больно, и пришлось ослабить узел! Это ж дева, а мы дев связывать правильно не умеем! Страшно, вдруг косточки переломятся?! Тем более нежная принцесса!

— Вокруг мой одни идиоты! — возвел очи к небу атаман.

В итоге Нилюфер еле оттащили от изваленного в пыли Зарифа, ставшего теперь уж не Черной Смертью, а совершенно серой и пуще прежнего бледной. Переживавший за него больше всех Рюзгар вздохнул с облегчением: Нарцисс от вспышки девичьего бешенства не сильно пострадал. Она ему даже лицо не расцарапала против бабского обычая — наверное, потому что он, опешив, совершенно не сопротивлялся.

Ярость в сердце принцессы угасла так же внезапно, как вспыхнула. Нилюфер села прямо на землю и разрыдалась. Громко, со вкусом, с подвываниями, с соплями и ручьем слез по грязным щекам. Уж что-что, а деву учить рыдать не надо, это умение врожденное. Тем более необходимое для нежной капризной принцессы.

Кара-Курт от ее немелодичного разобиженного воя уши закрыл руками. И приказал отправить ее к бабам, чтобы успокоили.

Выяснилось, что лагерь разбойников был разбит совсем рядом: несколько больших общих палаток, шатер для атамана, загончик для лошадей да ручей в двух шагах. Что еще для кочевой жизни нужно?

Уставшую от собственного рёва принцессу больше не связывали. Ее отвели к женщинам разбойников, коих оказалось не так уж мало. Те как раз были заняты готовкой: кухня располагалась под простым навесом — два закопченных котла над трескучими кострами.

Поахав и поохав над несчастной девой, женщины определили ее резать лук. Всё равно слезами умывается, так хоть будет уважительная причина носом хлюпать. А то, что замуж не по своей воле идет — то разве ж горе? За халифа ведь, не за нищего какого-то отдают!

Нилюфер словам утешения кивала, за ласку и понимание вежливо благодарила. И помочь не отказалась. Благо никто не заметил, что вместо того, чтобы порезать лук выданным кухонным ножом, принцесса кромсает овощ кинжалом. Кинжал Нилюфер заранее украла у Зарифа, ради чего собственно на парня и накинулась. Она прекрасно знала, что лезвие сдобрено сильнейшим сонным зельем — сама видела, как чуть-чуть поцарапанные охранники беспробудно дрыхли, и ничем тот сладкий сон невозможно было нарушить.

Правда, чтобы затея не сорвалась на корню, пришлось принцессе еще дважды устроить показательную истерику: сначала убежала проклинать обманщика Рюзгара. Заодно выяснила, что бывшего палача предусмотрительно посадили в деревянные колодки с хитрым железным замком, так что самой Нилюфер его не вытащить, как ни старайся. Но зато стало ясно, что Рюзгара кормить никто не собирается, следовательно отравиться сонным ядом ему не грозит.

Сбегала она и к Зарифу. Прокляла его до седьмого колена, очень громко, а сама неприметно сложила пальцы в фигу, чтобы не сбылось. Нарцисс только морщился от ее воплей, ибо в ушах звенело. Шлявшиеся неподалеку и бдившие разбойники весело хрюкали и гоготали: разборки невесты и любовника! К великому облегчению для Нилюфер, атаман не стал сажать Зарифа в колодки, наградив пленника ошейником и цепью, руки великодушно оставив свободными. Нилюфер слышала распоряжение Кара-Курта, чтобы, мол, принца и принцессу кормить досыта и обходиться вежливо. Поэтому пришлось ей вцепиться своему сопернику в черную косу и под видимостью вновь затеянной драки шепнуть ему на ухо, чтобы к пище не притрагивался.

Так и вышло по ее плану: вылизав котлы дочиста, насытившись, вся банда расползлась спать. И хоть в трубы труби — просыпаться не желали.

Не особо таясь, Нилюфер прокралась к Зарифу. Тот сидел в своем уголке угрюмый, из темноты глазами сверкая. Принцессу встретил молчанием, хоть она и принесла ключик от ошейника, украденный из связки на поясе храпящего Кара-Курта.

Принцесса шепотом поторопила пленника, ибо она понятия не имела, сколько времени продлится действие сонного зелья.

Однако Нарцисс не спешил подставлять ей свою шею, чтобы разомкнула оковы.

— Зачем ты меня освобождаешь, дева? — спросил он с подозрением. — Или забыла, что я желал твоей смерти?

— У меня хорошая память, не жалуюсь, — буркнула Нилюфер. Присела перед ним на колени, ухватила упрямца за косу, нагнула к себе, так что он уткнулся лицом ей в высокую грудь прямо между дынек, и принялась искать в темноте замочную скважину на ошейнике.