Гады. Старая кожа (СИ) - Сергеева Александра. Страница 69

Дон переступил через скрюченное агонизирующее тело, и тут же в башке вспыхнуло предупреждение: объект «Джугу» покинул систему. На его памяти это впервые, но стабилизатор мигом понял: парня больше нет. Он ввязался в драку вместе с новыми друзьями, которых почти боготворил и вот… Дон машинально развернулся. Хотел найти взглядом тело парнишки… Его снесло чем-то тяжёлым — брюхо со всей дури впечаталось в землю. Лбом приложился так, что искры из глаз. Но тело мигом перекатилось на спину — над ним возвышался Гнер. Обе сабли воткнуты в землю по бокам. А он плющит башку щербатого худого степняка двумя палками… Двумя половинками копья. Ими же сворачивает набок морду героя, сунувшегося к нему слева. Аэгл, отшвырнул обломки, цапнул левую саблю. Правую руку, изогнувшись, протянул Дону:

— Шевелись!

Вздёрнул стабилизатора на ноги, подхватил вторую саблю, сухо бросил:

— Держись рядом.

Дон приготовился стоять с ним спиной к спине. Но вдруг всё закончилось. Система слежения показала жёлтых клопов, уползающих от белого жука в центре сетки. От его жука. Слева неподалёку копошился синий таракан «Гоб». Второй — «Фуф» — торчал к центре серой блямбы. Это он оседлал Троцкого и подгонял бегущего врага. Только бы не увлекался. Хотя вряд ли, не дурак же. Гнер закинул в ножны левую саблю, отёр ладонью лицо, приказал:

— Уходим.

К Дону с весёлым кваканьем подкатил Блюмкин: морда в крови, глаза в восторге.

— Давай подсажу, — пригнулся Гнер, подцепил его ногу и подкинул вялое тело на спину. — Здорово я тебя приложил. Вон морда вся серая. Но, ты молодец. Твой проход ко мне был ничего себе, — хвалил он уже на ходу. — Только последнего прощёлкал. Чуть копьё в спину не словил. Гоб! Уходим!

Дон не стал объяснять про Джугу. Потом. У него дико шумело в башке, звенело в ушах, а тело вот-вот растечётся киселём по спине грага. Но он доволен. Сегодня они с БЗС были заодно. Сегодня у него почти получилось. Интересно: а когда окончательно получится, сможет он навалять арму?

Глава 14

Ничего нет подозрительней хеппи-энда

Дон взасос надеялся, что кутуги обосрутся после первой стычки, как надо. Никто не считал, но система распознавания выдала приблизительную цифру вражеских потерь: семьдесят три с учётом заваленной разведки. Остальные должны были весьма убедительно расписать все ужасы свалившейся на них чёрной магии вкупе с чудищами. Иначе, как объяснить такие потери, если у противника всего три человеческие боевые единицы? Да, супер воины непревзойдённых кондиций, но три есть три. Короче, надежда Дона имела все права на жизнь, но Гнер первым её беспощадно растоптал. А кутуги прошлись по ней вторым эшелоном. Правда, следующие сутки они больше не рыпались — и даже не приближались. Но армы дружно проголосовали: кутуги не уйдут. Пришельцы не постеснялись продемонстрировать себя во всей красе — они попали в разряд очень большой опасности. А кто же пустит большую опасность гулять по собственной земле? Её не один век отвоёвывали у конкурентов, чтобы вот так просто — за здорово живёшь — отдать каким-то проходимцам. Дон предложил, мол, давайте им объясним, что мы реальные проходимцы: пройдём и пропадём навечно. Ребята посмеялись и заявили, что это даже не смешно.

А потом начали подыскивать место для второй стычки. Эту они намеревались провести на своём поле. Гнер даже прихватил Лэйру с Троцким и унёсся разведывать географию впереди. Вернулись они ночью, когда остальные толь-только сгоношили привал. Аэгл велел всем поднимать задницы и шевелить костями. Граги, сожрав последних лошадей, были не расположены к прогулкам. Но, победа над их бывшим вожаком давала о себе знать: даже Троцкий признавал лидерство Гнера в некоторых вопросах. Он плотно заправился после разведки и навтыкал сородичам для бодрости — сама Гортензия не посмела огрызаться. К выбранному генералом месту не шли, а почти бежали. Добрались уже после полуночи и упали мёртвыми. Девчонок хватило только на чай — остальное взяли на себя бодренькие, как сволочи, армы. Запекли на углях конину, сварили болтушку и встали на стражу. То есть, сели рядом с Доном и поминутно требовали отчёта о передвижениях противника. Тот вряд ли куда-то передвигался, грамотно используя ночь для восполнения сил. Кто гоняет лошадей по горам в темноте? К тому же полукилометровая зона контроля стабилизатора в горах вообще стала с гулькин нос. Мужики отстали от недотёпы и убрели в предрассветный туман в компании Блюмкина с Ромео.

Дону не дали выспаться, не дали поесть нормальной горячей пищи, и не дали высказаться, когда он узнал, что кутуги так и стоят на месте. Мужики притащили пару языков и посчитали, что стабилизатору без допроса просто не выжить. КУСа они почему-то не тронули, а сам дед самоустранился. Донн сонно пялился на крупного для степняка воина с шикарным стильным хвостом на затылке. Бородатая рожа философски настроена на грядущие испытания. Пальцы всё время где-нибудь что-нибудь расчёсывают. Уже одно это отбивало всякое желание подходить к нему ближе, чем на пять метров. Да и то с учётом направления ветра: а вдруг блохи используют его для десантирования на удалённые предметы? Второй язык перерос Руфа года на четыре — не больше. Он жутко трусил и горячо любопытствовал на лагерь чародеев. Более всего парня поразили не Троцкий с Блюмкиным: самые габаритные да колоритные. Его сразил Руф, которого взяли в кольцо Рамаз с Бестолочью. Мальчишка изо всех сил трудился, почёсывая троглодитов в самых нежных местах, которые у них ещё были. Рядом валялась Гортензия и благосклонно наквакивала старательному чесальщику что-то нежное. Было чему позавидовать.

Допрос показал, что кутуги и рады бы сдристнуть отсюда в единый миг в едином строю. Но, шехай Агрем жутко неверующий на всякие сказки, пусть они и воплотились в жизнь на глазах нескольких сотен свидетелей. А следовательно, будет казнить. Нет, казни у кутугов не что-то беспорядочное — как шехаю взбрендит. От такого шехая народ может вполне себе запросто уйти во чисто поле. Были прецеденты. Но, больно уж кутуги не уважают трусость, выискивая её следы даже в мелочах. Традиции, етить их. Заявление Гнера о том, что они тут не в набеге, а просто пробегают мимо, степняка озадачило. Прежде железные воины никогда не пробегали мимо возможности свернуть кому-нибудь шею. Баб, правда, не трогали — с собой уводили. А вот мужикам, попавшим под железный пресс, приходилось туго. Тут же немыслимый аттракцион: железным расхотелось убивать! Да и бабы им не нужны — кто ж поверит, что земля стоит на трёх слонах?

Дон терпеливо приводил аргументы в пользу их версии. Дескать, идут они стороной от головного стойбища — это раз. Идут быстро и всё время в одну сторону: на север. Это два. Идут и никого не трогают… Прынца завалили? А он сам полез нахальничать. Его бы и после этого отпустили живым-здоровым, кабы он на баб железных губу не раскатал. Всё честно: залупился — получи. Всё, как полагается: залупился не по делу — сдохни. А у вас не так? Что же до пары выживших свидетелей, что притаранили шехаю весточку, так им верить даже странно. Они всякого наплетут, лишь бы не удавили. Агрем хорошо устроился: трусам верит, а проходимцам нет. Хотя те и другие доказали на деле: первые струсили, а вторые проходят мимо. Так-то оно так — кивал степняк, внимательно разглядывая лагерь. Только вот чёрное колдовство кутуги очень сильно не уважают. А тут вон жуткие чудища на побегушках служат. Дон не выдержал этой тугомотины и спросил прямо: есть в их банде идиотов хоть один умный? Оказалось, есть. Сам шехаев сын: Бжат Агремович — бахадур и мудрец.

— Что самое печальное, — вздохнул Дон, — этот умник кристально честен. И выражает мнение большинства.

Кто б сомневался, — намекнул Гнер, что допрос проводил манипулятор. — Только толку нам с его честности? А с ума ещё меньше.

— Так пусть тащит на переговоры их мудреца, — предложил Фуф. — А то мы тут до второго конца света будем воду толочь.