Рождество в Лондоне, Новый Год в Москве (СИ) - Хаан Ашира. Страница 16

Уже занесла руку, чтобы дать хаму пощечину, но почувствовала знакомый вкус огня и меда, ощутила знакомую волну тепла, растекающуюся по всему телу до самых кончиков пальцев и так уже привычно – когда успела! – растаяла в невероятно крепких, отчаянных объятьях, что уже и не понадобилось смотреть в пронзительно-серые глаза, чтобы узнать Алекса.

– Что ты здесь делаешь?.. – целоваться в России зимой на ветру занятие на редкость экстремальное, и я почувствовала, как мои губы мгновенно замерзли, едва я оторвалась от него.

– Ищу тебя, – просто ответил он. – Обошел всю Москву за твоими фотографиями в Инстаграме. Только думал, что уже догнал, а ты снова исчезала.

– Что ты вообще делаешь в Москве? Зачем ты прилетел?

– Пойдем… – он увлек меня под защиту деревьев и достал из-за пазухи фляжку. – Выпей, а то замерзнешь.

Кромка фляжки сначала обожгла губы холодом, а потом вкусом того самого огненного виски. Алекс держал меня так крепко, что было неудобно пить, но я не жаловалась.

– Сегодня с утра включил камин и заметил там внутри что-то странное. Залез внутрь, а там…

Он выудил из кармана мой носок и вытряхнул на ладонь белое керамическое кольцо.

– Это…

– Это твой подарок. Я сначала не понял, что это и зачем ты мне его оставила. Что за намеки?

Я от смущения уткнулась носом в его пальто.

– Эй, – он наклонился и снова нежно поцеловал меня в губы, пахнущие виски. – Я же сказал – сначала. А потом вспомнил…

– Ты же любишь метро, – начала объяснять я. – Я не знала, что еще тебе подарить, чтобы тебе понравилось.

– И подарила мне кольцо-билет из московского метро, потому что вспомнила, что я собирал жетоны, я понял, – Алекс поцеловал меня еще раз. – Никогда я еще так стремительно не понимал, каким был идиотом.

– Почему? – прошептала я, не поднимая на него глаз.

– Потому что когда ты ушла, я разозлился. Подумал, что ошибся в тебе, что тебе, может стало стыдно и на самом деле ты хотела все-таки меня охомутать… Не знаю! Я просто разозлился и даже думать об этом не стал! А когда увидел твой подарок… Мне всегда на Рождество дарили свитера, алкоголь, шоколад и дорогие галстуки. В детстве – «лего» и роботов. Но никто никогда не дарил настоящий подарок. Такой, по которому понятно, что человек правда хотел, чтобы мне понравилось.

Я окончательно смутилась и опустила голову.

Он был слишком нереальным здесь, в Москве. Там он был частью сказки, а здесь? Зачем он здесь? Он принадлежит другому миру. Чужому миру.

– Прости меня… – вдруг горячо прошептал он мне на ухо. – Я вообще не подумал, как мои подозрения могут обидеть тебя. Ты ведь даже не догадывалась, что я себе навыдумывал. Наверное, это было очень больно.

– Очень, – тихо сказала я. Так тихо, что он не должен был услышать.

Но услышал.

Стиснул в объятьях так, что снова затрещали кости, уткнулся в макушку и ничего больше не сказал.

Так мы и стояли, наверное, целую вечность, пока не раздался звонок мобильного. Не моего. Минуту или две мы пытались его игнорировать, но телефон продолжал звонить.

Алекс тяжело вздохнул, выпустил меня из объятий, но ладонь в руке все-таки оставил и сжал крепко, чтобы не убежала.

– Да! Ник, вот ты вообще не вовремя!

Но пока он слушал, что говорил Коля, выражение его лица менялось. С досады на возмущение, с возмущения на изумление, с изумления на… сложное какое-то чувство, которое я не смогла прочитать и даже подергала его за руку.

– Да, сейчас, – пробормотал Алекс и в трубку: – Ник, повтори это для моей… Для моей Кати.

И он включил громкую связь.

– Семенова, ты меня прости, если что, это я во всем виноват, – голос у Коли был вроде бы виноватый, но больше хитрый. – Я как тебя у Вестминстера увидел, так сразу все и придумал. Я вообще быстро соображаю, когда надо.

– …и когда не надо, – в пространство добавил Алекс. – Он своими быстрыми мозгами свой бизнес и построил, но такого я не ожидал.

– Алекс просто годами ходит на свидания, но все не то, понимаешь, у англичанок культурный код другой. А этот псих родился с русской душой, ему нужна русская девушка. Но они же все меркантильные, как он решил после института.

Я бросила взгляд на Алекса. Тот сделал виноватое лицо. Но мою ладонь не выпустил. Наоборот – перехватил меня за талию и прижал к себе и наклонился, чтобы поцеловать.

– Эй, вы там слушаете или целуетесь? – прозорливо возмутился в телефоне Петров. – В общем, я знал, что Алекс будет делать, прости меня тоже, если ты его простила, но у меня были свои планы. И они сработали! Если бы не этот идиот!

– Я идиот, – покаянно прошептал мне в волосы Алекс. – Вообще не отрицаю.

– В общем, я как узнал, что он все-таки полетел за тобой, сразу напряг все свои связи и завтра-послезавтра получишь визу невесты.

– Я?! – кажется, мне отказал голос. Получилось сиплое карканье. Алекс выключил громкую связь и поднес телефон к уху:

– Друг, ты немного торопишься, – неловко сказал он. – Все-таки я еще…

И замер, слушая, что ему ответили.

Мне захотелось сразу куда-нибудь исчезнуть. И перед глазами снова стало все расплываться. Да ну вас нафиг с вашими безумными качелями, я же загадала – не верить сероглазым британцам.

– Понял, – сказал Алекс и вдруг улыбнулся. – Да, крутитесь как хотите, а похороны завтра, я помню этот анекдот, да. Пока. И… спасибо тебе.

Он отключил телефон и стал в нем что-то искать. У меня начали замерзать ноги, губы и сердце, потому что вся эта история превращалась в банальное «Я, конечно, летел к тебе из другой страны, но давай не будем торопиться». Я согласна на банальное… но только не в Новый год. В Новый год я хочу чудес и на меньшее не согласна. Так что я вот прямо сейчас поцелую Алекса, чтобы запомнить его вкус виски и огня и поеду домой. У меня еще крекеры недоеденные.

– Смотри, – Алекс нашел то, что искал и повернул ко мне экран: – Нас с тобой Донна тайком сфотографировала. Ник говорит, он это фото к документам приложил, ни у кого не будет сомнений, что у нас отношения.

На фотографии я сижу на краю постели с чашкой в руках, Алекс стоит у двери, полуобернувшись ко мне – это было в тот вечер, когда он принес мне сэндвичи – и мы так смотрим друг на друга… Так, будто всего мира не существует. Ни Петрова, который маячит на краю кадра, ни тайного фотографа. Я даже не понимала в тот момент, что уже была влюблена в него.

– Я даже не понимал в тот момент, что уже был влюблен в тебя, – повторил мои мысли Алекс.

– Донна же меня ненавидит? – вспомнила я.

– Она моя близняшка, – засмеялся Алекс, убрал телефон в карман и притянул меня к себе, чтобы заключить в свои ломающие кости объятия. – Такая же невыносимая, предубежденная и вредная. Вы с ней подружитесь.

Он начал меня целовать, а я все никак не могла вспомнить, что же забыла спросить? Что-то из того телефонного разговора.

– Подожди!

Алекс оторвался от меня и посмотрел вопросительно.

– Что там за похороны?

– Хм… – он огляделся по сторонам. Мы стояли в темной аллее. Где-то далеко бухали фейерверки, шумела толпа, над Москва-рекой взмывали и рассыпались облака сверкающих звезд, но здесь мы были одни.

Тогда он встал на одно колено и взял мои руки в свои.

– Вообще-то я хотел сделать это в тепле и рядом с кроватью. Но раз ты такая любопытная, придется так.

– Что?! – я не могла поверить. Нет. Нет. Нет.

Алекс достал из кармана мой носок, из него белое керамическое колечко, положил его на ладонь и протянул мне:

– Катерина Семенова, не окажете ли мне честь стать моей женой и окончательно запутать моего друга в количестве твоих фамилий?

– А при чем тут похороны-то?!

– Дело в том, что Ник уже все заказал. Крутись как хочешь, но у нас свадьба в церкви Сент-Брайд седьмого января.

– В той самой?

– Не хочу рисковать, – пояснил Алекс, взял мою руку, стянул с нее перчатку и надел кольцо. – Ты согласна.