Связанные Любовью (ЛП) - Рейли Кора. Страница 17

— Так в чем же дело?

Она покачала головой и повела меня из спальни вниз, затем в одну из гостевых спален. Там лежал прямоугольный сверток примерно пять на пятнадцать футов в диаметре. Я остановился в замешательстве. Я ожидал увидеть дорогую выпивку или часы, как большинство жен покупают мужьям, но понятия не имел, что это такое.

Ария потянула меня за руку и подвела ближе.

— Ты не распакуешь его?

Я отпустил ее руку и взял пакет. Он был всего в пару дюймов толщиной и не такой тяжелый, как я ожидал.

Ария рассмеялась.

— Он не кусается, поверь мне.

Я сорвала подарочную упаковку и застыл, ошеломленный. Это был холст с граффити. На заднем плане виднелся силуэт Нью-Йорка, а спереди красными буквами был выведен девиз семьи.

— Когда ты сказал мне, что любишь граффити от Бэнкси и других художников, я подумала, что было бы неплохо получить такое искусство для твоего офиса.

Я уставился на Арию. Она прикусила губу. Незадолго до Рождества мы вместе гуляли по Нью-Йорку, и я показал ей свое любимое граффити, единственное искусство, которое меня хоть немного волновало, но я не думал, что она помнит.

— Где ты его взяла?

— Мы с Ромеро пытались выяснить, кто такой Бэнкси, но это было невозможно, поэтому я связалась с несколькими менее скрытными художниками граффити в городе и попросила их создать для меня произведение искусства.

Ария замолчала.

— Тебе не нравится? Я думала, что что-то личное будет лучше, чем просто купить тебе что-то дорогое, как часы, тем более, что это похоже на то, если ты купишь себе свой собственный подарок и тем более это твои деньги....

Пошатываясь, я подошел к ней, обхватил ладонями ее лицо и страстно поцеловал. Когда я отстранился, ее брови сморщились в замешательстве.

— Это наши деньги, Ария, не мои. Все, что у меня есть, тоже твое.

— Так что, я практически Капо, — поддразнила она, и я усмехнулся.

— Ты правишь моим сердцем, так что в каком-то смысле да.

Я сделал паузу, потому что понял, что это правда. Никто никогда не обладал властью надо мной, не так, как Ария, и это было самой страшной вещью в этом мире, потому что никто никогда не мог узнать.

— Так тебе нравится подарок?

— Да, черт возьми. Это прекрасно. Как я смогу сделать лучше подарок на твой день рождения?

Ария усмехнулась.

— У тебя есть еще месяц, чтобы что-то придумать.

— Отлично, — пробормотал я. — Никакое давление.

Ее глаза светились весельем.

— Ты большой мальчик,крутой гангстер, печально известный плохой мальчик.

Я наклонился, мой голос был низким и мрачным.

— Плохой мальчик, да?

Она обвила мою шею руками.

— Я действительно не знаю, почему люди боятся тебя, ты такой милый.

Я фыркнул, потому что никто никогда не называл меня так, и никто бы не назвал, если бы знал, что для них хорошо.

— Они боятся меня, потому что я плохой мальчик, любимая.

Плохое даже не начинало покрывать это.

Ария кивнула с легкой улыбкой.

— Я знаю, и знаешь что? — она понизила голос. — В спальне мне иногда нравится, когда ты ведешь себя как плохой мальчик.

— Господи, Ария.

Я крепко поцеловал ее.

Ария всегда будет видеть только мою ручную сторону.

Ария

— Черт побери! — крик Луки разбудил меня. Матрас сдвинулся под его весом, и я повернулась, моргая, чтобы снова заснуть. Лука одевался, зажав телефон между плечом и ухом и натягивая штаны.

— Буду через пятнадцать минут. Черт!

Я встревоженно села. Лука положил мобильник, надел рубашку на кобуру и, поморщившись, повернулся ко мне. — Кто-то бросил коктейль Молотова в один из борделей семьи. Две шлюхи сильно обгорели, вся мебель сгорела. Там полиция и пожарные. Я должен пойти и ограничить ущерб.

Я медленно кивнула, подавляя разочарование. Он подошел ко мне, быстро поцеловал и ушёл.

Я прикусила губу, прогоняя боль. Это был мой день рождения.

Я выскользнул из кровати, потянулась за мобильником и увидела сообщение Джианны. Как только она увидела, что я в сети, зазвонил телефон. Поговорив с Джианной, Фабиано и Лили, я почувствовала себя лучше и оделась.

Я знала, что Луке нужно позаботиться о делах семьи, если он хочет быть хорошим Капо, и все же мне было интересно, забыл ли он вообще о моем дне рождения. Я спустилась вниз, где за стойкой сидел Ромеро. Заметив меня, он улыбнулся и встал.

— С Днем рождения, Ария.

Я ответила ему слабой улыбкой, и выражение его лица еще больше смягчилось.

— Лука вернется, как только закончит.

Я пожала плечами и налила себе кофе. Одиночество нахлынуло на меня. У меня не было друзей в Нью-Йорке. Как жена Капо, люди в нашем кругу не относились ко мне как к нормальному человеку, и я не могла дружить с посторонними. Проглотив эмоции, я сделала глоток кофе.

Лифт звякнул, и Ромеро встал передо мной, но расслабился, когда Марианна вошла, неся торт. Ее темно-серые волосы были, как обычно, стянуты сеткой, а платье облегало ее пухлое тело и пышную грудь. Ее материнское лицо расплылось в широкой улыбке, и, поставив торт, она крепко обняла меня.

— С Днем рождения, бамбина. Я испекла для тебя миндальный торт. Лука сказал, что это твое любимое.

Она нахмурилась, глядя на Ромеро.

— Кстати, где он?

— Дела, — просто ответил Ромеро.

Марианна не задавала вопросов.

— Лука попросил тебя испечь торт?

— Он так и сделал.

Марианна отрезала три куска торта, затем достала тарелки, протянула их Ромеро и мне и оставила одну себе. Я должна была признать, что торт был лучшим, что я ела за очень долгое время. Марианна была богиней на кухне.

Марианна коснулась моей щеки.

— У тебя грустный вид. Почему бы тебе не пойти и не повеселиться с Ромеро?

Я хотела провести день с Лукой, но так как этого не должно было случиться, я кивнула. Ромеро повел меня обедать в хороший ресторан, а потом я пошла в "трофейную жену" и потратила тысячи в "Центурии-21", моем любимом универмаге на Манхэттене. Мы вернулись в пентхаус после быстрого ужина в маленьком бистро. Я не стала доставать новую одежду из сумок, вместо этого схватила шерстяное одеяло и книгу и направилась на террасу, где свернулась калачиком на стуле. Ромеро не присоединился ко мне, вероятно, уловив мое мрачное настроение. Я позволила своему взгляду блуждать по горизонту, несколько слез выскользнули, я подтянула ноги и крепко обхватила их руками.

Звук открывающейся двери привлек мое внимание к французским окнам, и Лука вышел на террасу, его лицо исказилось от сожаления, когда его глаза остановились на моем лице. Я быстро вытерла слезы и встала, но Лука схватил меня и поцеловал. — С Днем рождения, принцесса. Жаль, что я не мог провести день с тобой.

— Ромеро отвлек меня, — сказала я, слегка пожав плечами.

Лука покачал головой.

— Этого недостаточно. — он отнес меня в спальню. Мои глаза остановились на кровати. На нем лежал букет белых роз и сверток. Я улыбнулась и поцеловала Луку в шею, прежде чем он опустил меня на землю. Я понюхала розы, взяла сверток и развернула его. Внутри оказалась красная бархатная шкатулка, которую я открыла. На серой подушке лежал браслет из розового золота. Девятнадцать бриллиантов были вставлены в гладкую розово золотую поверхность.

— Поверни его, — тихо сказал Лука.

Я сделала, как он сказал и нашла слова, выгравированные на внутренней стороне браслета.

В самый темный час, ты мой свет.

Сглотнув, я посмотрела в теплые глаза Луки. Он схватил рубашку, натянул ее через голову и обернулся. Я застыла, когда увидела новую татуировку на его лопатке, зеркально отражающую татуировку Фамильи. Кожа все еще была красной.

Я начала читатт замысловатые черные чернильные буквы.

Я пойду туда, куда идешь ты, какой бы темной ни была дорога.

Слова, которые я сказала Луке вскоре после нашей свадьбы. Он помнил их. Я глубоко вздохнула, сжав губы, но не плакать было проигранной битвой. Две татуировки по обе стороны сердца. Лука повернулся и подошел ко мне, вытирая слезы. Он прижал мою ладонь к своей фамильярной татуировке над сердцем.