Красиво сломан (ЛП) - Мур Порша. Страница 41

Как и ожидалось, говорить со своим отцом или с Лизой у него и в мыслях желания не появляется. Они оба звонят несколько раз в день. Не вместе, насколько мне известно. Я сказала мистеру Скотту, что Крису нужно время. Наверное, много времени. Ну, а что сказать Лизе, я не знаю. Не думаю, что они когда-нибудь вернутся к прежним отношениям. Он не хочет говорить даже с Эйданом, почти не разговаривает со мной. Крис делает только одну привычную вещь: играет на гитаре. А ещё он не выключает мой iPad, что немного странно, так как он никогда не занимался электроникой. Каждый день в течение нескольких часов и это не раздражает.

— Он похож на зомби, и я понятия не имею, что делать. Я не могу сказать ему, что понимаю его чувства, и всё будет хорошо. Его отец изменял матери с его же лучшей подругой, от которого она в тайне родила ребёнка. Как это можно пережить? Его семья разрушена. Теперь, когда я смотрю на него, я не вижу ни Криса, ни Кэла, — говорю я Хелен. Её не было в городе с тех пор, как я вернулась в Чикаго, и мне так приятно иметь возможность поговорить с ней сейчас. — ... и это может показаться сумасшедшим, но всякий раз, когда я покидаю дом, у меня появляется странное чувство, что за мной следят, — говорю я ей, смеясь над абсурдностью сказанного. — Мне кажется, я начинаю сходить с ума, — говорю я, делая глоток кофе из бистро в вестибюле нашего здания.

— Ты не сходишь с ума, Лорен. Ты находилась под большим давлением, и я благодарю тебя за то, что ты так хорошо держишься, — говорит она, сжимая мою руку.

— Что с ним? Если Кэл его альтер и помогает ему, когда происходит подобное, то где он? — судорожно спрашиваю я.

— Я считаю, что Кристофер эмоционально закрылся. Он полностью отмежевался от реальности. Он заблокировал Кэла. Как раз это я имею в виду, когда говорю, что Кэл и Крис – одно целое. Даже когда Кэл не находится на ведущей позиции своего сознательного состояния, подсознательно он всегда с Крисом. Не может быть Криса без Кэла и Кэла без Криса. Они оба составляют человека, которого ты знаешь и любишь, — объясняет она, и я глубоко вздыхаю.

— Так что же нам делать? Как мы можем их исправить? Он же не может оставаться таким вечно? — спрашиваю с тревогой.

— Мне нужно увидеть, как далеко он зашёл, — отвечает она.

— Он сказал мне, что ни с кем не хочет видеться или разговаривать, — говорю ей.

— Если он не проявляет никаких эмоций, тогда не проявит и гнева с раздражением или разочарованием, — отвечает Хелен.

***

Когда мы входим, Крис почти не обращает на нас внимания. Его взгляд всё ещё прикован к телевизору, он смотрит «Ник Джуниор», как и до моего ухода (прим. пер.: Nick Jr. — американский телеканал для детей дошкольного возраста).

— Привет, малыш, — говорю я весело. Он ничего не отвечает, как обычно, только слегка кивает.

— Кристофер, я так рада тебя видеть, — с энтузиазмом начинает Хелен. Когда он не отвечает, она поднимает Кэйлен.

— Привет, красавица. Я так скучала по тебе, — приседает она, целуя Кэйлен в щёку.

— Как же она похожа на тебя, Кристофер, — говорит Хелен, вставая перед ним. Он ничего не отвечает. — Я сожалею о том, что случилось с твоими родителями, — продолжает она, садясь рядом с ним. Он переводит взгляд на меня, а потом возвращает его на телевизор.

— Я же сказал тебе, что не хочу ни с кем разговаривать, — говорит Крис тем же монотонным голосом, который он начал использовать с тех пор, как мы переступили порог нашего дома. С того самого момента его тон не опускался и не поднимался.

— Лорен говорила, но я знала, что ты сделаешь для меня исключение, — игриво щебечет Хелен.

— Чего ты хочешь, доктор Лайс, — говорит он стойко.

— Я пришла посмотреть, как у тебя дела. Что я могу сделать, чтобы помочь тебе.

— Мне не нужна помощь, я никогда не чувствовал себя так хорошо. Я в полном порядке, — говорит он, хватая пульт рядом с собой и переключает канал. Терпение, которое я сдерживала последние две недели, начинает ослабевать.

— Ты не в порядке, Крис! — я вмешиваюсь. Разочарование перевешивает терпение, которое держалось на ниточке всё это время. Он мельком смотрит на меня, но ничего не говорит. Хелен бросает на меня предупреждающий взгляд, и я вздыхаю, садясь на диван напротив них.

— Как тебе в Чикаго? — спрашивает она, меняя тему.

— Всё в порядке, — отвечает он.

— Ничего не заставляет скучать по дому?

— Теперь это мой дом, — говорит он, отражая все удары.

— Счастлив ли ты, Крис? Приносят ли тебе счастье Лорен и Кэйлен? — продолжает Хелен, и это единственный вопрос, на который я хотела бы услышать ответ.

— Я не хочу говорить о них с тобой, — говорит он, вставая с дивана и уходя на кухню. Я следую за ним.

— Хорошо, поговори со мной об этом. Ты счастлив здесь, с нами? — спрашиваю его, в то время он проверяет холодильник с таким видом, как будто меня здесь нет. С той самой ночи он обращается со мной, как с предметом мебели.

— Я здесь, — небрежно говорит он.

— Ты? — смотрю ему в глаза. Я размахиваю перед ним рукой, а он просто обходит меня и возвращается на своё место перед телевизором со своей содовой в руке. Я качаю головой и смеюсь над собой.

— Хелен, я не собираюсь с тобой разговаривать. Ты можешь начинать подниматься и уходить, когда будешь готова, — говорит он тем же безразличным тоном, от которого мне хочется кричать.

— Я бы хотела, чтобы она осталась, — говорю я раздражённо.

— Неважно, — он делает глоток своего напитка. Затем садится рядом с Кэйлен на пол и начинает играть с ней и её кубиками.

— Лорен, мне нужно идти, но перед этим я сбегаю и захвачу кое-что из машины для тебя, — говорит Хелен, вставая и идя к двери.

— Мне сходить с тобой? — интересуюсь со вздохом.

— Нет, это займёт всего минуту, — отвечает она перед уходом. Я сажусь на диван, сложив руки, и наблюдаю за его жизнью в мире, частью которого больше никто не является. Даже мне не позволено быть его частью. Ну, Крис хотя бы общается с Кэйлен.

— Я хочу, чтобы ты поговорил со мной, — говорю я вслух.

— Я разговариваю с тобой, — быстро отвечает он. Но он может говорить, только когда я спрашиваю его о чём-то. Похоже на швыряние камня о кирпичную стену.

— Ты отвечаешь мне. Это не разговор.

— Не знал, что есть разница, — говорит Крис, сосредоточив всё внимание на стенке, которую он строит из маленьких кубиков Кэйлен. У него и без этой достаточно стен. Если бы рядом не было дочери, я бы пошла и пнула его чудо-постройку. Я пыталась быть терпеливой, понимающей и покорной, но он уже довёл меня до края. Он не может думать, что я буду жить с человеком, похожим на робота. Он просыпается, принимает душ, ест, готовит, играет с Кэйлен, смотрит телевизор и играет на гитаре, но даже не передо мной. Просто уходит в гостевую комнату. А потом ложится спать со мной в одну постель, но даже не притрагивается ко мне, мы в огромной двуспальной кровати, и между нами вполне могут поместиться эти маленькие Близнецы, которых показывают в старых телешоу – вот настолько далеко мы друг от друга. Я могу жить с Крисом, я могу жить с Кэлом, но кем бы не являлся этот человек, я не могу этого сделать. Я думала, Хелен может помочь, но как она это сделает, если он отказывается говорить и с ней. Через несколько минут мой телефон вибрирует. Хелен просит встретиться с ней в кафе.

— Я вернусь, — информирую его, хватая ключи.

— Ага, — односложно отвечает он, даже не глядя на меня. Ожидаемо, но всё равно хочется закричать. Спустившись в лобби-кафе, я обнаруживаю Хелен снаружи.

— Теперь понимаешь, о чём я? — говорю я, когда добираюсь до неё.

— Понимаю. Но этого стоило ожидать, учитывая произошедшее. Он вообще с тобой не разговаривает? — интересуется она.

— Всё примерно так, как было при тебе. Крис полностью закрылся от меня, — я пожимаю плечами, пытаясь не показывать, насколько мне больно.

— Ты должна понимать, что у Криса был сильный моральный ориентир, который базировался на семье. Он был очень близок с отцом. Крис считал его образцом для подражания. Его ценности, его убеждения – всё вытекает из этих отношений. Личность, которую он выстроил, стояла именно на этом фундаменте, а теперь вся его структура потерпела крах. Он сомневается во всём, что когда-либо знал или считал правильным, — объясняет она.