Звёздные врата. Пять чувств. Триллиум. Сборник. Кн. 1-13. - Нортон Андрэ. Страница 36

Он встал, жрец сзади ледяными когтями толкнул американца в спину, заставил идти вперед. Магос сделал два шага, потом повернулся и пошел назад.

– Я истинный сын Тени. Мне пришло в голову, что в деле должен участвовать и Ба-Ал. Поэтому вы сделаете выбор между черным и белым камнями. Тот, кому мой повелитель пошлет черный камень, выиграет мне пари, а тот, кто получит белый, немного подождет. Да, так гораздо лучше.

Остальные жрецы подхватили его смех. Рей видел, как Гонт принес чашку и демонстративно бросил туда два камня, один белый, другой черный. Магос снова поднял руку.

– Положи еще один белый. Если оба вытянут белые, я буду знать, что Ба-Ал желает их получить для себя. Воля Тени – наше высшее желание. Гонт будет тянуть от лица Ураноса, а Па-Тан – за чужестранца. Тяни, Гонт...

Магос взял чашку и поднял ее выше уровня глаз младшего жреца. Гонт протянул руку и показал на ладони белый камень.

Вперед вышел Па-Тан и в свою очередь запустил пальцы. Потом бросил камень на пол, тот покатился и остановился у ноги Рея. Тоже белый.

– Наш господин сказал, – нарушил молчание Магос. – Так будет по его воле.

Остальные жрецы подхватили его слова. Но Рей думал, не трюк ли это. Зачем Магосу угрожать, а потом откладывать исполнение приговора? Или действительно камни выбраны случайно и Магос настолько суеверен, чтобы остановиться, считая, что сам Ба-Ал руководил ищущими пальцами жрецов?

– Уранос. – Верховный жрец сделал шаг вперед. – Чего ты ожидаешь: алтаря и ножа или... – он помолчал... – или объятий Любящего?

– Неважно, как умирает рожденный Солнцем воин, если умирает он с Пламенем. Умирает тело, но не то, что делает человека человеком. И в смерти я побеждаю тех, кто выбрал тропу Тени, Алтарь этого дьявола, о котором ты говоришь... Любящего...

– Дьявол, о котором я говорю? – повторил Магос. – Не следует так легкомысленно отзываться о вещах, которых не знаешь, Уранос. Пусть будет Любящий, и ты призовешь в тот час свое Пламя, и оно тебе не ответит. И тогда ты будешь молить о смерти, но она придет лишь в свое время и по своему желанию. И для тебя тоже! – Впервые с того времени, как они оказались в этой комнате, верховный жрец посмотрел на Рея. – Отведите их в храм, чтобы они были под рукой, когда наступит час...

Снова прошли они по темным коридорам, в которых словно царит вечная ночь. Рей видел маслянистые капли на стенах и слизистые следы, оставленные безымянными обитателями этих подземных путей.

Потом они начали подниматься по лестнице, все выше и выше, миновали по меньшей мере два этажа и оказались в коридоре с красными стенами, со светящимися стержнями, расставленными через равные интервалы, потом прошли через зал с росписями, который Рей видел в своем сне.

– Мы в храме Ба-Ала. – Уранос заговорил впервые после того, как они ушли от Магоса. – Видишь, брат, как владыка Тени забавляется на глазах у своих поклонников?

Рей бросил на непристойные сцены взгляд и отвел глаза.

– Молчи! – Жрец злобно ударил Ураноса по губам. – Позже наступит время речей, да, и воплей, и призывов к давно угасшему Пламени. Говорят, рожденные Солнцем не знают, как просить о милости. Ты будешь кричать, как и тот муриец, что последним попал в объятия Того, Кто Ползет!

Их поместили в маленькую каморку, снова приковали к стене, и жрецы вышли.

– Какова цель Магоса? – спросил Рей, когда они остались одни. – Он разыграл представление с камнями или действительно верит, что выбор сделал Ба-Ал?

– Кто знает? – ответил Уранос. – Но если это игра, то нацеленная не на нас, я думаю. Этот Любящий.., хотел бы я знать больше.

Рей решил, что не солидарен с ним; ему бы этого не хотелось. Он прислонился головой к стене, и старая проблема вернулась с прежней силой. Почему воля удержала его в сердце вражеской страны? Какое дело он еще не завершил? С тех пор как его призвал жрец на набережной, место, которое занимала в нем воля, опустело. Может, бежала или ее изгнала сила жреца?

Зачем он здесь?

Камень за спиной холодный; Рей заблудился. На этот раз он не в лесу из гигантских деревьев, но в месте, которое не может описать, где находится не его тело, но какая-то другая его часть, плывет бесцельно и неуправляемо. Заблудился, да. Он считал, что это невозможно...

Потом.., то, чем он стал.., этот плывущий почти несуществующий клочок.., он удержан.., его притягивает в другом направлении.., притягивает воля!

Рей снова в своем теле, кожу покалывает, становится тепло, как когда-то от сверкающей воды в мурийской крепости. И снова в нем твердо укрепилась воля.., она ждет.., хотя он не знает, чего она ждет.

– Брат!

Рей повернул голову и взглянул на товарища. Уранос натянул цепь до предела и пытался коснуться Рея вытянутой рукой. Но лице его отражались забота и беспокойство.

– Что с тобой? – спросил он Рея, встретив его взгляд.

– Теперь – все в порядке, – ответил американец и понял, что сказал правду. С волей к нему вернулась уверенность. Но не надейся на нее, предупреждала осторожность.

– Ты.., ты как будто ушел из своего тела... – прошептал Уранос.

– Но я вернулся, – ответил Рей. – И еще... – Он заколебался.

– Да? – спросил Уранос.

– Мне кажется.., слушай! – Он прижался головой к стене, и ему показалось, что сквозь камень проходит звук, далекий и слабый.

Атлант тоже повернул голову, прижал к стене правое ухо и прислушался.

– Похоже на морской прибой, – спустя время сказал он.

– Что это?

Но долго рассуждать им не пришлось. Вернулись жрецы и сняли цепи со стены. А когда их вывели в главный коридор храма, звуки стали слышней, резче, словно какое-то акустическое свойство здания усиливало их. Теперь это был рев. Уранос поворачивал голову.

– Это.., это битва! – неожиданно воскликнул он.

– My! – Но как? Рей задал вопрос самому себе. У матери-земли не было времени собрать армию и нанести удар в самое сердце вражеской территории. Но может ли он быть уверен и в этом?

– Возможно. – Уранос взглянул на жреца, который держал его цепи. – Смотри внимательно на крылья свой Тени, брат из ямы. Когда Пламя пляшет, тьма уходит. И когда мать-земля очистит эту местность, негде будет укрыться твоему Темному богу...

Жрец ударил его.

– Ба-Ал не улетит, как перо на ветру. Любящий заставит тебя забыть обо всем.., скоро!

Уранос выплюнул кровь из разбитой губы.

– Позаботься о себе. Собираются духи убитых! Думаешь, они не смогут провести мстителей, не кричат на улицах о конце правления Ба-Ала? Говорю тебе: Пятистенный город пропадет с лица земли, и само название его забудется в памяти человечества. Ба-Ал снова исчезнет в яме, из которой выполз, а те, кто ему служит, останутся перед лицом света, которого боятся больше меча. А тот, кого вы призвали, будет хозяином, а не слугой, прежде чем и его отправят назад!

Он говорил не угрожая, а уверенно, словно пророк, который убежден в том, что видит будущее.

Жрец снова замахнулся, но не ударил. Рев слегка стих, послышался топот, словно кто-то бежит по коридорам. Жрец в латах поверх мантии, с бронзовым шлемом в руке выбежал из-за колонн.

– Мурийцы!... – Он задыхался. – Они затопили корабли у выхода из бухты. Две их горящие галеры пробили строй флота. Их силы высадились на севере, и кочевники с равнин восстали и присоединились к ним. Магос приказывает привести эту падаль на вершину пирамиды, чтобы он смог показать, как наша сила пожрет их.

Вот.., вот что он должен сделать, сказала воля в Рее. Это битва, в которой он послужит оружием.

Но осознание этого постепенно ослабло. Жрецы торопливо повели их с Ураносом. Вокруг них сомкнулись люди, одетые отчасти как жрецы, отчасти как воины в кольчугах. Их вывели из храма.

Здесь шум битвы слышался отчетливей, он доносился из-за стен и каналов, раздавался в доках. В городе чувствовалось напряжение, улицы заполнились солдатами, и продвижение отряда из храма замедлилось. Отчасти это напряжение объяснялось шоком, понял Рей. Атланты не ожидали удара – так молниеносно и в таком месте. Но как сумели силы мурийцев собраться так быстро и в такой тайне, как сумели захватить врага врасплох, запереть атлантов в их собственном городе?