Звёздные врата. Пять чувств. Триллиум. Сборник. Кн. 1-13. - Нортон Андрэ. Страница 59

Но это не подвал, который он покинул накануне ночью (неужели это было только вчера?); Время потеряло смысл. Он сидел, положив левую руку на колени, и тупо осматривался.

Каменные стены, сложенные из грубо обработанных блоков, но так плотно пригнанные друг к другу, что не остается щелей, уходят вверх. Первая мысль – платформа на дне высохшего колодца.

Но выше, в шести футах, в стене пролом, через него светит солнце. Это возможность выбраться. Блейк встал, голова у него слегка кружилась. Платформа не очень устойчива; когда он перемещается, она под ним покачивается. Она лежит на груде почерневшего мусора, из которого торчит обожженный и потрескавшийся конец балки. Теперь Блейк увидел, что на стенах тоже видны следы пожара. Огонь, должно быть, уничтожил сердцевину этого сооружения. Наверно, это было очень давно, потому что когда Блейк пнул балку, она рассыпалась в порошок.

Это, несомненно, не подвал Скаппы. Он уверен, что это и не мир, из которого бежал Прандж. Разве что преступник действовал из развалин вдали от жилых мест.

Движимый этой слабой надеждой, Блейк обошел окружность стены. Ноги его почти по лодыжку уходили в обгоревшие остатки, но, насколько он мог судить, выхода на уровне поверхности нет. Должно быть, выход находится выше. Блейк взглянул на щель: она достаточно широка, чтобы он смог выбраться. Другое дело, сможет ли он добраться до нее при помощи одной руки?

Блейк снова сел на платформу. Теперь он испытывал сильный голод. Он провел сухим языком по еще более сухим губам. Ему нужна еда и вода. Может, опять довериться случайности и пустить в ход платформу, надеясь попасть на свой уровень или уровень агентов? Или продолжать осматриваться?

Если Прандж устроил базы вдоль всей линии, на которую настроена платформа, где бы Блейк ни высадился, его могут поджидать неприятности. Он помнил предупреждение агентов: существуют уровни, на которые не решаются вступить даже подготовленные исследователи, – радиоактивные миры или такие, где человечество в попытке выжить вступило на другой, отчаянный путь.

Здесь тихо. Развалины свидетельствуют, что, возможно, место это покинуто и относительно безопасно. Он может отдохнуть, собраться с мыслями, обдумать план. Но прежде всего – еда, тепло – он вздрогнул на ветерке, проходящем через разбитую стену.

Блейк подошел к стене. С трудом удалось ему подняться. Но какое-то время спустя, дрожа от слабости, он стоял на земле, ошеломленно глядя по сторонам.

Под ногами у него мостовая; местами, где ветер смел снег, она видна. Снег сугробами намело у основания башен, у стволов голых, лишенных листвы деревьев. Но это не улица. Вокруг башни плиты, а между ними пучки высохшей коричневой травы. Очевидно, здесь очень давно никто не ходил.

Блейк опустился на колено, набрал снега и облизал его с онемевших пальцев. Но глаза его продолжали переходить от башни к башне, от деревьев к кустам. На снегу нет следов – ни людей, ни животных. И ни звука, если не считать свиста ветра в разбитых башнях.

Блейк с трудом нарвал травы с промерзшей почвы, собрал несколько ветвей, полусгнивших палок. Надо развести костер – тепло. У него в кармане коробок спичек. Он поднес огонек к высохшей траве. Похоже, с легкой улыбкой подумал Блейк, он не так уж беспомощен в этом обличье Робинзона Крузо.

Трава загорелась, полузамерзшее тело и посиневшие руки с радостью ощутили тепло. Блейк обнаружил, что возвращается чувствительность к левой руке. Но когда он попытался пошевелить ею, сильно заболело плечо. Однако никакой раны или крови он не видел.

Он неуклюже снял рубашку, потом белье, пытаясь отыскать рану. Под ключицей красное пятно, похожее на ожог. Ну, сейчас он с этим ничего не может сделать.

Он снова оделся. Внимательней оглядел окружающее. Разрушенные башни – он насчитал их десять вблизи – не расположены в привычном порядке, как на улицах города. И никаких других зданий, кроме этих башен, не видно. В башни можно попасть только сверху, ни одного окна в них нет. Это свидетельствует о необходимости обороняться, причем от очень серьезного противника. Но башня, из которой он только что выбрался, все же была захвачена – захвачена и сожжена.

Народ, живший в состоянии постоянной осады. Народ, павший жертвой своего врага давным-давно.

Но где же враг? Может, захватчики, или осаждающие, одержав победу, ушли, удовлетворившись полным уничтожением побежденных? Он не видел никаких признаков восстановления развалин.

Блейк полизал еще снега. Нужно что-то поесть. Это место погрузилось в дикость. Кролики, птицы должны жить повсюду. Он никогда не охотился, а теперь даже не мог представить себе, что может сделать с одной здоровой рукой. Но у него есть огонь и нож. И если человек давно ушел из этих развалин, тут должно быть много мелких животных и они не должны бояться, их легко убить. Он пнул груду замерзших камней и выбрал несколько, удобных для броска. Человек, умеющий играть в бейсбол, сумеет попасть и в кролика.

Блейк подбросил в костер несколько больших веток, чтобы они горели подольше, и пошел к дальней башне, разбитая вершина которой напоминала два зуба, торчащие в утреннем небе. Она послужит ориентиром. Блейк шел, оглядываясь в поисках дичи.

Смущало дикое пение ветра. Иногда оно поднималось до крика, словно кричали пустые глотки башен и щели, сквозь которые падают камни. Дважды Блейк прятался: звуки так напоминали крик человека. Но ничего не видел.

Его подбодрили следы голубя на снегу, а потом, у основания башни, след какого-то маленького зверька. Но Блейк, со своей неопытностью, не смог определить, кому принадлежит этот след. Однако сейчас любое животное означает пищу, и он пошел по следу.

След привел к другой башне, у которой обвалилась часть стены. Блейк уловил запах логова. Но его больше заинтересовало другое.

Внутри следы недавнего падения камней. И это падение обнажило древнее хранилище. Блейка оглушил шум крыльев голубей и других птиц. В каменном ящике зерно. На такое он и не рассчитывал. Блейк был уверен, что птицы скоро вернутся. Набрав горсть зерна, он присел у стены, жевал зерно и ждал.

Он прав: первыми вернулись голуби, жадные до еды. Блейк завязал в углы платка небольшие камни. На зерно села толстая белая птица…

Час спустя Блейк умылся снегом. Мясо без соли, пусть и чуть прожаренное, не самая аппетитная еда в мире. А во рту по-прежнему пыльный вкус зерна. Но он больше не голоден. И к тому же Блейк испытывал глубокое внутреннее удовлетворение. Агенты использовали его в своей игре против Пранджа. Преступник обманул его.

Но он ушел от Пранджа! И здесь, без оружия, без знаний, сумел раздобыть еду и тепло. Благодаря только себе самому. К нему вернулась некоторая уверенность.

Что покончило с этим городом? Конечно, война. Но какая война? Кто с кем воевал? Может, жители башен были того же вида, что и он сам, их победили дикари, которые не захотели воспользоваться завоеванным. Может, последний оплот цивилизации в этом мире?

Блейк испытывал любопытство. Ему хотелось исследовать, узнать. Автоматически протянул он руку за новой веткой и остановился. К чему костер? Он должен вернуться к платформе и снова попробовать…

Он застыл, настолько пораженный, что забыл о кинжале у себя на поясе. Вверху яростно кричал ветер. Но Блейк ничего не слышал, ничего не видел, кроме существа, которое вползло в щель. В глазах существа отражался огонь костра.

Глава 8

Он увидел дракона из немецкого фольклора, само олицетворение кошмара. Около семи футов длиной, суставчатый, раздутая голова составляет примерно треть длины многоногого тела. Огонь отражается в блестящих глазах – единственной черте этой безносой безротой морды, если ее можно назвать мордой.

Блейк шаг за шагом отступал, а тварь осторожно продвигалась вперед. Он не мог сказать, привлек ли дракона костер или приманкой послужил он сам. Дракон двигался хоть и медленно, но гибкими движениями, которые свидетельствуют, что его нападение отразить будет нелегко.