Здравствуй, ледяной принц! (СИ) - Валентеева Ольга. Страница 72
Тем вечером я, как и всегда, задержалась на работе дольше обычного. «Меня не жди», — получила смс около девяти вечера, и только тогда поехала домой. Винтер обмолвился, что они ищут какого-то горе-мага, который пытался изобрести новый вид нежити. Видимо, нашли и приготовились поймать.
Дома было темно и тихо. Я разулась, сняла курточку и села на диван. Нет, это не дело. Вот так бегать друг от друга вместо того, чтобы сесть и поговорить. Завтра же…
Что «завтра», додумать не успела. Сердце кольнуло так, что стало больно дышать, а брачная печать, которая почти не давала о себе знать в моем мире, раскалилась, обжигая кожу, а потом обдала холодом. Винтер! Я тут же схватилась за телефон — мне никто не ответил. Только длинные гудки один за другим, а потом и вовсе: «Абонент не может принять ваш звонок». Вин!
Я заметалась по квартире, сметая все на своем пути. Куда идти? Где его искать? Что произошло? Звонить Зарицкому? Тот тоже не отвечал. И все наши ссоры с Винтером неожиданно показались такими мелочными и глупыми! Дура! Какая же я дура!
Прошел час, а я все еще не могла дозвониться ни до кого из тех, кто должен был быть рядом с мужем. За это время я едва с ума не сошла. И не поехала в управление только потому, что понимала — это бессмысленно. Мне никто ничего не скажет. Сам Винтер крайне скупо рассказывал о работе — начальство запрещало. Вин, ну где же ты?
Когда послышался щелчок дверного замка, я едва не подпрыгнула — и тут же помчалась в прихожую.
— Винтер! — Чуть не сбила мужа с ног. — Ты где был? Я чуть с ума не сошла! Почему не отвечаешь на звонок? Я… Вин, ты в порядке?
— Да, — он поморщился, снимая куртку. — Оказывается, искусственно созданная нежить — это очень неприятно.
— Тебя ранили? Серьезно? Не молчи!
— Отравили. Ничего серьезного, царапина. Но с ядом, поэтому пока противоядие нашли, пока мне вкололи. Много времени надо, Ален.
— Завтра же увольняешься! — выпалила я.
— Нет.
И так посмотрел на меня, что сразу поняла — вопрос исчерпан. Ясно, надо подвести его к этой мысли как-то иначе.
— Послушай, Вин, — увлекла мужа в гостиную, — ты вот настаиваешь на ребенке.
— Я не настаиваю!
— Прямо — да, но я не слепая. Как ты думаешь, дорогой мой, смогу ли я родить здорового ребенка, если буду каждый вечер нервничать так, как сегодня!
Не сдержалась, что уж там. Но Винтер не разозлился, только улыбнулся:
— Зачем отвечать на риторический вопрос?
Ах, так! Риторический, значит? Ладно, будет ему не риторический! И пусть только не переведется на более спокойную работу. Поцеловала мужа так, чтобы мигом потерял способность мне язвить. Подействовало — Винтер ответил на поцелуй, да как ответил! Похоже, зря мы две недели видели друг друга только спящими. Это было необыкновенно сладко, и я таяла в его объятиях. Растворялась, умирала — и оживала снова. Люблю! Люблю этого невыносимого, невозможного мужчину, который стал моим миром. И когда он спорит со мной, и когда соглашается — все равно люблю. Не люблю только, когда рискует собой, потому что тогда я умираю от страха.
— Люблю тебя, — прошептал Винтер, подхватывая меня на руки.
— Да?
— Да!
— И я тебя люблю, Вин. Больше жизни.
А утром за окнами сыпал последний снег ушедшей зимы. У меня был выходной. У Винтера, учитывая ранение, тоже, поэтому мы сидели у окна, придвинув кресла и закутавшись в плед. Я опустила голову на плечо Винтера и наслаждалась теплом, а он смотрел на летящие снежинки и думал о чем-то своем.
— Ален…
— Что? — подняла голову.
— А если бы мы не встретились? Что тогда?
— Не знаю, — пожала плечами. — Мы ведь встретились. К чему вопросы?
И правда, к чему? Разве я знала тогда, в предновогодние дни, что чудо вот-вот свалится мне на голову, заключит в объятия и никуда не отпустит? Невообразимое чудо с голубыми глазами, ледяной магией и любящим сердцем? Мой единственный, мой ледяной принц.
Конец