Джокер - Шалыгин Вячеслав. Страница 11

У тропического пляжа практически нет изъянов. Белоснежный песок из мельчайшей коралловой крошки, массивные стволы кокосовых пальм и длиннолистые кроны где-то высоко над головой, синее море, плавно перетекающее в белесо-голубое небо, и золотая монета горячего солнца в зените – разве не идеальная картина?

В пальмовой тени прячутся упавшие мохнатые орехи угрожающих размеров, а чуть дальше от береговой линии, между бурыми стволами все тех же кокосовых гигантов, сплетают свой лабиринт заросли всевозможной зелени. Здесь есть и пышные низкорослые кустарники с узловатыми ветвями, и мясистые колючие суккуленты в три метра высотой, и высокие благородные гевеи. Хотя наиболее привлекательные здесь снова пальмы, пусть не такие мощные, как на берегу, зато украшенные причудливыми цветами и гроздьями бананов.

Звуковой фон тропического побережья тоже самый разный. Кроме шелеста пальмовых листьев и плеска прибоя, он состоит из едва слышного шума ветерка, пения птиц и трещотки ящерок. Изредка жужжат насекомые и попискивают какие-то мелкие животные в зарослях.

В тени здесь жара, на солнце – пекло, но это совершенно не пугает. Ведь рядом ласковое море, в котором можно охладиться, когда пожелаешь. Вода в нем тоже теплая, как в ванночке для младенца, но, если мокрую кожу овевает легкий ветерок, пусть и горячий, чувствуешь облегчение, это однозначно.

А еще неподалеку, в тридцати шагах по тропе, прорезающей зеленый лабиринт, течет ручей с пресной водой. Там можно смыть морскую соль и напиться. Райское местечко, разве нет?

Жаль, что это лишь симуляция.

Сотник тактической разведки Нео Красс поднял с песка, на котором сидел, тонкую веточку и повертел в пальцах. Создатели иллюзии позаботились о мельчайших деталях. Где-то на песке валялись щепки, где-то дал росток давно упавший кокос, а райские птицы не всегда пели, иногда они устраивали скандалы и верещали совсем не музыкально.

Эти мелочи придавали иллюзорному пляжу бодрости, но все-таки не приближали его к реальному. Нео хорошо помнил, что такое тропический остров на самом деле. Да, во многом он был таким, как здесь, но все-таки другим.

В симуляции не хватало натуральных запахов и жизненной энергии. В реальности запах моря был соткан из сотен оттенков, и не обязательно все были приятными. Запросто могло потянуть откуда-то гнилыми водорослями или тухлой рыбой. А еще в реальном море была скрыта чудовищная энергия. Она ощущалась за много километров, а уж на берегу в ней просто тонул. И у горячей суши тоже имелась своя энергия, смешанная с живой аурой растений и прочих обитателей земной тверди.

О солнце нечего и говорить. Оно было очевидным, самым изученным источником энергии, подзаряжающим все прочие, и все равно таким же непостижимым, неповторимым, неподражаемым. Никакая лампа не могла даже близко заменить солнце, как никакой хокус никогда не заменит человека.

Сотник вздохнул и не без сожаления мысленным приказом снес имитацию ко всем чертям. Вокруг снова возникла серая обстановка комнаты для инструктажа: высокий ячеистый потолок, металлические стены, удобные, но незатейливые стулья на сером полу, бездушный, умеренной яркости свет, льющийся отовсюду и ниоткуда. Все в соответствии с имперской военной традицией – добротно, продуманно, удобно, но абсолютно без фантазии.

Красс обвел тоскливым взглядом стены, покрытые физическими, а потому вечными рисунками из «Наставления по пилотированию», поднял глаза к потолку и задержался на самом настоящем иллюминаторе. Такие штуковины, из двух десятков слоев прозрачных материалов, встречались крайне редко, только на базах и очень старых кораблях.

В прежние времена считалось, что наличие иллюминаторов помогает экипажам не забывать, где они находятся, и «чувствовать космос». Позже умники из Академии Главного штаба пришли к выводу, что у кораблей не должно быть слабых мест в обшивке, после чего все физические иллюминаторы были заменены экранами высокого разрешения. Однако многие пилоты не одобрили это решение, им был важен сам факт того, что они видят космос собственными глазами. Говорят, даже развернулась дискуссия, в которой пилотов поддержал тогдашний Император, и кое-где иллюминаторы удалось сохранить.

Лично Крассу было плевать, как он видит космос, «вживую» или в виде проекции. Его, как разведчика, всегда интересовали планеты. Необязательно райские, как в симуляции. Любые, лишь бы был грунт под ногами, относительно нормальное притяжение и небо над головой.

За иллюминатором виднелась одна из таких планет, достаточно далекая от Доминуса, хотя и не самая крайняя на его орбите. ЛатеGра. На ней Красс провел немало времени, когда учился в гимназии разведки. Воспоминания остались хорошие, поэтому он был не прочь полюбоваться Латерой и мысленно попрощаться с альма матер перед рейдом – это считалось добрым знаком. Но насладиться картинкой мешали транспортные ворота «СР Домини-213» – стационарный портал для перемещения кораблей через пятое измерение пространства.

Космические ворота, похожие на гигантский зеркальный бублик, блестели так, что все прочие объекты на пару имперских единиц вокруг были едва видны. Блики от зеркал портального кольца еще и плясали, поскольку ворота настраивались, захватывая в фокус постоянно прибывающие и занимающие свои места в походном ордере корабли флота. Схватить случайно такой зеркальный блик было делом серьезным. Почти как с минуту смотреть на солнце. Ослепнуть – запросто.

Взгляд Красса оторвался от иллюминатора, еще немного поблуждал, и в конце концов разведчик уставился на решетчатую перегородку, отделявшую комнату от большого отсека. За перегородкой мелькнули какие-то тени. Похоже, Красс вовремя свернул расслабляющую проекцию. Время инструктажа пришло.

– Где этот бездельник? – прогудел по ту сторону перегородки знакомый голос. – Куда вы его засунули? А-а, вот он!

Перегородка отъехала, и в комнату ввалился сутулый, грузный и могучий, как медведь, начальник разведки десантного легиона старший тысячник Бер. Сотник Красс поднялся и шагнул навстречу командиру:

– Здесь ваш сотник Красс. Имею честь доложить о готовности…

– Без рапорт-титулов. – Командир отмахнулся. – Не на параде. Садись и слушай, время дорого. Трое суток по атомному времени у нас на все про все.

– Весь внимание.

– Пока идут приготовления к отправке на Базовый плацдарм, мы с тобой должны успеть кое-что сделать. – Бер взглянул на Нео исподлобья, но не грозно, а многозначительно, как бы приглашая сотника воспринимать и текст, и смысл, скрытый между строк. – В чем суть задачи: Император приказал нам отдыхать на Земле, за что ему благодарность в полный рост, но, похоже, он специально или невольно слегка поспешил. Если помнишь, с Земли всего пару дней как сняли карантин, и никто пока не изучил, что там, на колыбели человечества, творится и насколько она изменилась за столько солнечных лет.

– А по слухам…

– Не забегай! До слухов я еще дойду. Итак, я думаю, что наш благодетель решил совместить приятное для нашего флота с полезным для всей Империи. Зачем туда гонять экспедиции, если можно отправить флот на отдых? Пристегнул к нему три научных судна – и задачка решена. Да? – Бер подмигнул и ухмыльнулся.

– Нет. – Красс знал своего начальника не первый год и на его неуклюжие уловки давно не поддавался. – Карантин есть карантин, даже в глубоком тылу. Снимать его можно только после проверки. Земля находится в зоне максимального временного парадокса. Это значит, что десять лет по атомному времени Империи равны десяти земным векам. Мало ли, какие паразиты могли там завестись за тысячу солнечных лет.

– Мыслишь! – Бер одобрительно кивнул. – Командующий флотом почти так и сказал. Он решил считать зону БП условно опасной. Поэтому все обязательные в боевых походах процедуры, вроде отправки зондов-разведчиков в точку прибытия по ту сторону ворот, мы оставили в силе.

– Так это данные зондов народ взбудоражили?

– Опять вперед забегаешь? – Бер показал кулак. – Зонды имели задание проверить обстановку вокруг Сатурна, то есть исключительно вблизи ворот на стороне прибытия. К Земле они не совались. Но все равно они уловили радиосигналы и засекли множество теней на фоне планеты.