Всё для нее (ЛП) - Райли Алекса. Страница 43

Задирая платье, я вижу, как мокрая ткань трусиков прилипает к ее киске, не скрывая контур нуждающихся половых губок. Снимаю свой пиджак и бросаю его на пол, ослабляю галстук и расстегиваю две верхние пуговицы рубашки. Этот пиджак, вероятно, стоит тысячи долларов, но я бы сжег его, если бы это позволило добраться до Мэллори быстрее.

Без промедления хватаю тонкие лямки ее кремового цвета трусиков и разрываю их у нее на бедрах. Вытащив рваное кружево, засовываю его в карман и думаю о небольшой коллекции белья, которую начинаю собирать.

Мэллори шумно дышит, а затем приподнимается на локтях, когда я подтягиваю ее за попку к краю кровати.

— Продолжишь их срывать, и я заставлю тебя купить мне новые.

Я замираю прямо над ее киской, вдыхая пьянящий аромат. Облизываю губы, чтобы слюна не стекала по подбородку, и смотрю ей в глаза.

— Ты можешь перестать носить их, перестать удерживать меня от этой сладкой киски.

Прижимаюсь губами к ее теплому влажному жару, и Мэллори вскрикивает, приподняв попку с кровати. Опустив ее обратно, я засовываю руку в штаны и сжимаю твердый член, пытаясь не кончить слишком скоро.

Липкий нектар покрывает мой язык и губы, и я перемещаю свой язык к ее входу и трахаю ее им. Мэллори запускает пальцы в мои волосы и крепко сжимает их. Когда заменяю язык пальцами и перемещаюсь к ее твердой жемчужине, она стонет мое имя. Слышу, как по комнате разносится эхо, и это наполняет меня безумной потребностью, но я должен заставить ее кончить именно так. Мне нужно дать ей это, и мне самому это тоже нужно. Что-то первобытное внутри меня требует, и я должен поддаться своему внутреннему зверю.

Двигая пальцами в ее невероятно тугом входе, я одновременно с ней издаю стон. Ощущение ее бархатистой мягкой киски на моем языке подводит меня к краю.

— Оз. — Она задыхается и притягивает меня ближе. — Я… я кончаю.

Она кричит последнее слово, когда напрягается напротив меня, а ее ноги, словно тиски, сжимают мою голову. Мне было бы все равно, даже если бы она ударила меня ножом прямо в сердце, главное — я могу заставить ее чувствовать что-то близкое к тому, что чувствую к ней я.

Облизывая медленно и нежно, помогаю ей отойти от оргазма. Отдаю ей каждую каплю удовольствия, которую могу, а затем целую внутреннюю сторону ее бедер. Мэллори тут такая мягкая и нежная, и знание того, что ни один другой мужчина не касался ее здесь, способствует как успокоению моей потребности в ней, так и всей ревности, которая возникает, когда дело доходит до нее.

Поднявшись на ноги, я смотрю на нее сверху, пока снимаю с себя одежду. Когда стою перед ней в одних боксерах, Мэллори садится и смотрит на мою грудь. Уже поздно, но рядом с кроватью есть лампа, и она видит татуировку своего имени прямо напротив моего сердца.

Она неуверенно протягивает руку и нежно касается того места. Касание ее пальцев к буквам похоже на касание лепестка розы. Она такая мягкая и нежная, а ее прикосновения — мой персональный рай.

Протянув руку, я прижимаю ее ладонь к груди. Смотрю в эти красивые голубовато-серые глаза и чувствую, как о ее руку бьется мое сердце. Если бы она только знала, что оно бьется в унисон, чтобы сказать, что я люблю ее. Интересно, она все еще хочет почувствовать это?

— Почему? — Ее шепот нежен, но я слышу страх в ее голосе.

— Я знал, что не смогу получить тебя, когда в первый раз увидел, так что я хотел, чтобы часть тебя была со мной. Всегда, пока ты не станешь моей.

Рука Мэллори остается на моей груди, пока она внимательно слушает мои слова, и я, убрав свою руку, пробегаюсь пальцами по ее рукам и груди. Расстегиваю ее платье, глядя в ее глаза. В них столько всего, что невозможно отвести взгляда. Даже когда снимаю платье и расстегиваю лифчик. Даже когда она полностью голая передо мной.

Обхватив ее бедра, передвигаю Мэллори на середину кровати. Она скользит пальцами за пояс моих боксеров и стягивает их с моих бедер. Помогаю ей снять их до конца, и мы оба, наконец, обнажены. Теплая мягкая кожа напротив моего твердого тела. Она прижимается ко мне, когда я располагаюсь между ее бедер и прижимаюсь твердым членом к ее влажному входу. Медленно провожу головкой вверх-вниз, пока смотрю в ее глаза и отбрасываю волосы со щеки.

— Боже, ты становишься красивее каждый раз, когда я тебя вижу.

Нежными касаниями она проводит пальцами по впадинам и изгибам моей спины.

Хочу ее, и не хочу ничего между нами. Я знаю, что случилось в прошлый раз, и понимаю, что уже сейчас она может быть беременной. Для некоторых людей это было бы безответственно, но Мэллори — вся моя жизнь. С того момента, как я увидел ее. И если, занимаясь любовью, мы зачали ребенка, то так тому и быть. Я хочу жизнь и, да, семью с ней. Наш ребенок — это часть нас, которую мы будем холить и лелеять. Как это может быть плохо?

— Оз. — В глазах Мэллори я вижу неопределенность, но также и нужду. И я надеюсь, что потребность победит.

— Позволь мне войти, малышка.

Ее глаза закатываются, и она стонет. Я скольжу своим толстым членом вверх, а затем медленно спускаюсь обратно, потирая ее клитор с каждым движением.

— Мы должны быть осторожны. Мы не можем продолжать делать это, — говорит она, приподнимая бедра, чтобы встретить мои движения.

— Мэллори, если ты не еще убедилась в этом, говорю: я без ума от тебя. И нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы защитить и заботиться о тебе. Особенно, если ты забеременеешь моим ребенком. Я обо всем позабочусь. Всегда.

Она некоторое время колеблется, а потом кивает. И я захватываю ее рот поцелуем, позволяя почувствовать свой вкус. Ее теплые губы открываются для меня, и я погружаю свой язык внутрь. Поцелуй глубокий и страстный, и это чертовски прекрасно. Как и каждая частичка моей Мэллори.

Двигая бедрами, я прижимаю головку члена к влажному входу и толкаюсь мимо ее складочек. Она мокрая, но невероятно тугая, и мой толстый член едва помещается внутри нее. Мне не удается войти полностью на пару сантиметров, но мне все равно. Обладать ею, даже не полностью, уже за гранью моих мечтаний.

Спускаясь поцелуями вниз по ее шее, медленно вхожу и выхожу из нее, помогая приспособиться к тому, что мой член снова в ней. Ее пульсация вибрирует в моих яйцах, и я жажду опустошить себя внутри нее.

Не могу не целовать, не касаться ее кожи, поэтому не переставая облизываю ее грудь и посасываю соски. Увлажняю один, а затем поворачиваю голову, чтобы проделать то же самое с другим. Засасываю каждый по очереди в рот и слегка кусаю. Лижу между грудью, а затем сосу нежную плоть. Я знаю, что должен быть нежнее, но то, как ногтями она впивается в мою спину, подталкивает к продолжению.

Мой член скользит в ней, мышцы расслабляются, и она принимает всего меня. Ногами обхватывает мою талию и приподнимает бедра, встречая каждый толчок.

— Мэллори, — бормочу я напротив ее шеи. — Я не могу больше сдерживаться.

Я должен поступить правильно и выйти. Я мог бы кончить на ее нежный живот и пометить ее кремовую кожу. Я должен сделать это для нее.

— Оз, — шепчет она, сильнее сжимая ноги вокруг меня.

Я знаю, что ее оргазм приближается, и у меня мало времени.

— Малышка, я должен выйти. — Я задыхаюсь, пытаясь сделать глубокий вдох.

— Внутри меня, — стонет она, когда ее киска сжимает меня, и оргазм взрывается в ней.

У меня нет выбора, кроме как остаться в ее тепле и излиться в ее жаждущее лоно. Я долго и бурно кончаю, отдавая каждую каплю. Это не входило в мои намерения, но, черт возьми, как же хорошо кончать внутри нее. Там, где я должен быть.

Когда я отдаю ей всего себя, и Мэллори стонет от собственного освобождения, я переворачиваю нас, чтобы она лежала на моей груди. Мы оба тяжело дышим, и я обнимаю ее, целуя в лоб.

— Обещай мне, что не сбежишь, — говорю я, сжимая ее крепче. — Я расскажу тебе все. Пожалуйста, не уходи.

Она подносит руку к моей груди и ласкает место, где выбито ее имя.

— Обещаю.

После ее слов я засыпаю с мыслями о том, что давно хотел сказать.