Ложь, латте и легинсы - Вайсбергер Лорен. Страница 3

Дети шумно скатились по лестнице, и через несколько секунд в кухне воцарилась благословенная тишина.

– Не может быть! – воскликнула Мириам, разглядывая размытый снимок старой подруги.

Они познакомились в последний год обучения в Американской школе в Париже. Каролина работала моделью и учила английский, а Мириам туда пристроили родители-дипломаты. – Каролина бы никогда ничего подобного не натворила!

– Ну, вот написано черным по белому. Не прошла тест на трезвость, когда ее остановили. Под задним сиденьем валялись пустые бутылки. Она отказалась от медицинского освидетельствования. В машине было пятеро детей, среди них ее сын.

– И все равно не может быть. По крайней мере, не с той Каролиной, которую я знала.

– Когда ты с ней в последний раз разговаривала? Может, она изменилась. Они с мужем оба сейчас живут как на сцене. Такое непросто дается.

– Каролина целых десять лет была лицом «Л’Ореаль»! Она давно привыкла быть в центре внимания.

– Знаешь, жена сенатора и модель – все же разные вещи. Особенно после того, как Грэм включился в президентскую гонку. Там давление совсем другое.

– Наверное. Не знаю. Сейчас позвоню ей. Мне кажется, здесь что-то не так.

– Да вы же уже сто лет не общались, – Пол отхлебнул кофе.

– Какая разница! – Мириам почти кричала. Осознав это, она понизила голос: – Мы же знаем друг друга столько лет.

Пол, капитулируя, вскинул руки.

– Ладно, привет передавай. Пойду посмотрю, как там наши монстры.

После пяти гудков включилась голосовая почта.

– Привет, это Каролина. Я сейчас не могу разговаривать. Оставьте, пожалуйста, сообщение, я перезвоню, как только освобожусь.

– Лина? Это Мириам. Видела статью в газете, хотела поговорить. Не верю ни одному слову! Я же тебя знаю! Перезвони мне, как только прослушаешь, ладно? Обнимаю тебя, дорогая!

Мириам отключилась и уставилась на экран в надежде, что на нем сейчас высветится номер Каролины. Снизу донесся детский крик, и явно не из серии «ты меня достал» или «просто захотелось поорать». Она вздохнула. Надо спуститься и посмотреть, что случилось.

Год только начался, а уже столько всего навалилось. Мириам схватила с тарелки остывший блинчик. Все новогодние обещания отменяются! Так-то, две тысячи восемнадцатый, шах и мат!

Глава 3. Какая-то алкоголичка

Каролина

– Эй, Сири! Включи Ашера «Yeah», – раздался с заднего сиденья голос Гарри.

Сири согласно чирикнула:

– О'кей, проигрывается Ашер «Yeah».

В динамиках запульсировали басы. Мальчишки радостно загудели.

Каролина улыбнулась. Сроду бы не подумала, что вести внедорожник с оравой двенадцатилетних парней так весело. Хотя, конечно, они шумные и пахнут не сказать чтобы приятно. Вместе с тем они такие милые, смешливые и вежливые – по крайней мере, при ней старались не забывать о манерах. Хорошие дети из хороших семей. Каролина в который раз порадовалась переезду из Нью-Йорка – города поверхностных знакомств и приятелей-однодневок. В Бетесде у людей характер получше.

«Славный парень», – в тысячный раз подумала Каролина, бросив в зеркало взгляд на Гарри. С каждым днем он все больше походил на подростка – плечи стали шире, над губой вырос темный пушок, на щеках появились прыщи. И все же в нем оставалось еще много детского – он мог возиться с «Лего» столько же, сколько переписываться с друзьями. Гарри был общительным и уверенным в себе, как и его отец, однако мягче и чувствительнее. Когда они переехали в Бетесду, Гарри стал расспрашивать Грэма о своей покойной матери. Где они познакомились, что та читала, что чувствовала, когда вынашивала сына. А Грэм увиливал от разговоров, откладывал их на потом. «Вот дочитаю доклад. Лучше на выходных, когда будет больше времени. Нет, на каникулах, когда поедем кататься на лыжах – знаешь, сынок, мама очень любила лыжи». Потом, потом, потом. Каролина не могла понять, что скрывалось за этими отмашками – лень или потаенная боль, однако Гарри нуждался в ответах. Она провозилась три дня, пока Грэм был на работе, а Гарри в школе – собрала старые фотографии, письма и записки. Радость Гарри, когда она вручила ему коробку с памятными вещами, оставшимися от матери, стоила потраченного времени. Каролина сказала, что мать есть мать, и это нормально – говорить о ней, помнить ее. Тогда подросший пасынок бросился ей в объятия – совсем как малыш, которого забрали из детского сада после долгого-долгого первого дня.

– Слушайте, – заговорил Николас, долговязый игрок в лакросс со взлохмаченными белобрысыми волосами. – Отец взял билеты на следующие выходные на «Редскинз» против «Иглз». Первый плей-офф! Кто с нами?

Мальчики взволнованно загудели.

– Мам, как думаешь, папа со мной сходит? – спросил Гарри.

– Билеты, кстати, недорого стоили, – добавил Николас.

Каролина вымученно улыбнулась, пусть ребята и не видели ее лица.

– Конечно, сходит, – солгала она и глянула в зеркало: понял ли Гарри по ее голосу или нет?

Ее муж обожал американский футбол, болел за «Редскинз» и, как действующий сенатор, мог бы позволить себе любые места на стадионе, однако он ни разу не ходил на матч вместе с сыном. Каждый год Грэм клялся Гарри и Каролине, что обязательно купит билеты в ВИП-ложу, или слетает с сыном на важный матч, или возьмет с собой всех друзей Гарри, но потом всегда находил отговорки. Гарри вообще был на игре всего раз в жизни. Два года назад Каролина сжалилась над ним и купила билеты. Мальчик скакал от радости, но Каролина знала, что лучше бы ему пойти вместе с отцом. Она по ошибке купила билеты на трибуну противника и, хоть очень старалась, никак не могла уследить за ходом игры и радовалась невпопад.

– Мам, – голос Гарри прервал ее мысли. – За нами едут копы с мигалками!

– Хм-м-м, – протянула себе под нос Каролина и глянула в зеркало. За ними ехали две полицейские машины. Первая почти уперлась им в бампер. – Ничего себе! Наверное, где-то что-то серьезное стряслось. Секунду! Уже уступаю.

Хорошо, что Гарри с ней. Каролина всегда переживала, если замечала неподалеку от дома машины каких-нибудь служб. Вдруг у них случился пожар? Но сейчас с Гарри все в порядке, он здесь, рядом, это самое главное. Каролина включила поворотник и аккуратно съехала с дороги. Она мысленно извинилась перед Крейнами, которые жили от них через пять домов, – наверняка Каролина попортила колесами их прекрасный газон. Однако, к ее удивлению, полицейские не проехали мимо, а остановились за ней.

– Все, миссис Хартвелл, вы попались! – воскликнул один из приятелей Гарри по имени Стефан.

Мальчишки рассмеялись. И Каролина тоже.

– О, да! – хмыкнула она. – Гнала как безумная. Целых двадцать миль в час.

Она наблюдала в зеркало, как полицейские вбивали ее номера в планшет. «Отлично», – подумала она, на всех трех машинах в их семье стояли правительственные номера. Сейчас они пробьют их по базе и ее отпустят.

Странно, но полицейские, что подошли к водительскому окну, даже не улыбнулись.

– Мэм, это ваша машина? – спросила женщина.

Ее напарник стоял чуть поодаль и молча наблюдал за происходящим.

– Конечно, – ответила Каролина, раздражаясь из-за дурацких вопросов. Чья же еще, она ведь на ней едет! – Я что, скорость превысила? Развожу по домам друзей сына и…

– Ваши права и документы на машину, будьте добры.

Каролина внимательно посмотрела на сотрудницу патрульной службы. Та не шутила. Она вытащила из кошелька права, с облегчением вздохнула, обнаружив в бардачке свидетельство о регистрации.

– Послушайте… Если вы вдруг обратили внимание на мою фамилию… Вообще-то, я – жена сенатора Хартвелла, – Каролина ослепительно улыбнулась. Она старалась не злоупотреблять именем мужа, но ведь ее нечасто останавливали хмурые копы.

– Мэм, вы употребляли спиртное? – спросил полицейский.

Каролина забеспокоилась, мальчишки сзади тоже притихли. В голове мелькнуло воспоминание – час назад она откупорила бутылку немыслимо дорогого каберне, которую Грэм купил где-то по случаю. Гарри с друзьями уплетали пиццу. Конечно, Каролина помнила о том, что их еще развозить по домам, поэтому налила себе всего полбокала. Может, даже меньше. Ей ведь даже выпить по-настоящему не хотелось, она открыла бутылку просто назло Грэму. До его прихода вино наверняка бы выдохлось. Он зазывал ее на вечеринку к друзьям на Манхэттен, а Каролина не захотела оставлять Гарри одного в Новый год. Она расстроилась, что муж пошел в гости без нее. Хотя и не удивилась.