У границы мрака - Головачев Василий. Страница 5

Подошли к Марсу на расстояние в десять тысяч километров.

К началу двадцать второго века эта планета, колонизацию которой описывали десятки раз, а заселять начали лишь в восьмидесятых годах двадцать первого столетия, перестала волновать не только обывателей, мечтавших почти два столетия встретиться с марсианами, но и умы учёных. Жизни на ней, по большому счёту, не было, если не считать бактерий, обживших пустоты в приповерхностном слое Марса. Да, следы разумной деятельности были найдены, но они оказались далеко не такими впечатляющими, какими их представляли уфологи и писатели-фантасты. К тому же в середине века была открыта жизнь на трёх больших спутниках газовых гигантов Солнечной системы: Юпитера, Сатурна и Нептуна. Спутниками этими были Европа, Энцелад и Тритон, а жизнь на них появилась в подлёдных океанах, подогреваемых горячими ядрами планеток.

В связи с этим интерес к Марсу поутих, но его экзотическая природа и вероятные скрытые «клады» манили многих людей, и он постепенно заселялся. К моменту появления над ним «Дерзкого» на поверхности и в пещерах Марса уже было возведено около тысячи посёлков, вмещавших более одного миллиона жителей. Большинство из них группировалось в низинах на экваторе планеты и на дне больших кратеров. Но и в горных районах Марса, в глубинах пещер и обвалившихся лавовых куполов тоже жили марсопроходцы, среди которых было немало искателей месторождений золота и алмазных трубок. Плюс чёрные археологи, охотники за сокровищами древней марсианской цивилизации. Плюс секретные базы частных военных компаний, ведущих свои поиски артефактов в надежде добраться до древнего оружия и продать какому-нибудь новому «исламскому государству» на Земле или в космосе либо предложить свои услуги. Именно они первыми и зашевелились в Солнечной системе после утечки информации из Межкосмоса о схронах с оружием, оставшихся от древних обитателей галактики.

По планетам бросились рыскать отряды охотников, использующих современные методы локации и компьютерное моделирование.

Подключились службы разведки развитых стран, в первую очередь Китая, Индии, Японии и Еврохалифата.

Заработали мощные инструменты наблюдения за пространством системы: радиотелескопы, нейтринные радары и гравилокаторы.

Пространство захлестнула волна обсуждений первых результатов поисков, предупреждений о последствиях, приказов, распоряжений, отчётов о проделанной работе и даже угроз, посылаемых охотниками разных групп друг другу, если их интересы вдруг пересекались.

Но проходил час за часом, истекли сутки, но ни один из отрядов так и не наткнулся на скрытые хранилища военных изделий древних жителей планет Системы.

Не дали результатов и усилия группы Вересова, пользующейся каналами косморазведки России и Союза добрососедских государств. Нейтринные сканеры просветили Марс в определённом порядке, следуя прикидкам экспертов по инопланетной инфраструктуре, но погруженных в глубины пород планеты подозрительных полостей не обнаружили.

– Что ж, будем продолжать поиски, – объявил своим оперативникам Вересов, собрав визар-совещание. – Наберитесь терпения, придётся работать не точечно, а по площадям.

Поскольку Ядогава Хироси не принимал непосредственного участия в сканировании Марса, Вересов беседовал с ним часто, приглашая ксенолога в кают-компанию «Дерзкого». Пригласил и после совещания.

– Давайте побалуемся кофейком, Ядогава-сан, пока позволяют обстоятельства.

– Не возражаю, – согласился японец.

Соорудили по чашке космиано, поставили на стол блюдечко с сыром. Включили обзор, кинув по взгляду на зависший в искрящейся звёздами черноте пространства красноватый шар Марса.

– Ядогава-сан, Солнечная система достаточно хорошо исследована. Беспилотные устройства побывали практически на каждой планете и на каждом спутнике. Следы цивилизации присутствуют, даже на Плутоне найдены остатки каких-то сооружений. Однако никаких баз до сих пор найдено не было. Означает ли это, что базы разрушены или вообще уничтожены?

– По заявлению Вестника…

– Вы верите ему?

Ядогава сделал глоток напитка, взялся за ломтик сыра.

– Он не человек, Даль-сан, он компьютер. Да, сверхмощный, обладающий незаурядным интеллектом, способный исполнять функции командного пункта и обозревать всю Вселенную. Но в отличие от человека, являющегося объективной сущностью, действия которой нельзя свести к реакциям нейронных сетей и биохимическим процессам, он интерсубъективная сущность. Едва ли его обучали человеческой хитрости, подлости и способности лгать. Если он утверждает, что в Солнечной системе сохранились военные базы древних разумников, он не обманывает нас.

– Где же они в таком случае?

Ядогава сделал паузу, отхлёбывая кофе.

– Вполне может быть, что базы закамуфлированы под природные объекты: астероиды, ледяные глыбы и небольшие спутники. Но я могу и ошибаться.

– Тогда мы ищем не там. По Марсу прошёлся такой мощный каток древней войны, что не осталось даже атмосферы.

– Решение мониторить Марс принимал не я.

– Понимаю, я тоже человек приказа, хотя кое в чём и самостоятелен. Что вы предлагаете?

– В первую очередь надо серьёзнейшим образом обследовать Луну. Потом пояс астероидов между Марсом и Юпитером. В последнюю очередь – пояс Койпера за орбитой Плутона и спутники газовых гигантов. Я это уже предлагал.

– Для такого масштабного обследования требуются и масштабные средства.

Ядогава улыбнулся:

– Как говорят ваши соотечественники, Даль-сан: овчинка стоит выделки. Если Шнайдер первым доберётся до кладов, произойдёт катастрофа.

– До них могут добраться и террористы вместе с вояками ЧВК.

– У них значительно меньше сил и возможностей, чем у Курта, управляющего нимфанским Вестником. Даже если какие-то удальцы и наткнутся на базу, вряд ли смогут проникнуть внутрь и активировать оружие.

– Но такой вариант событий не исключён.

Ядогава сморщился, развёл руками, едва не расплескав кофе из стаканчика.

– Увы, не исключён.

– Значит, вы уверены, что на Марсе мы ничего не найдём.

– Уверен, хотя и не на все сто процентов. Зато я уверен в другом: вернётся Ваня-кун и решит проблему.

– Мне бы вашу уверенность, – хмыкнул Вересов. – Не понимаю, почему он опаздывает. Стартовали от Нимфы почти одновременно. Неужели Вестник решил прервать общение и занялся своими делами?

Ядогава красноречиво пожал плечами.

Последующие два часа Вересов общался с капитаном Бугровым и командованием Коскора, предлагая им смещение акцентов поисков военных артефактов. Бугров его понял и поддержал. Головин тоже особо не возражал, оценив мнение Ядогавы, хотя и не стал менять план работы.

– Обсужу в конторе, – пообещал он, имея в виду СКБ, – пусть там решают. Наше дело – перехват и драйв.

А ещё через час, к вечеру двенадцатого января, Вересова, собравшегося прикорнуть в своей каюте, срочно вызвал к себе Бугров.

Атмосфера в зале поста управления царила приподнятая, несмотря на осточертевшую всем картину космоса с торчащим в передней полусфере обзора шаром Марса, опутанным светляками космических станций и беспилотных аппаратов. Два светлячка из всего облака светились ярче: это были естественные спутники Марса Фобос и Деймос.

Увидев перед ложементом капитана призрачную голову Ломакина, Вересов сразу всё понял: Вестник прибыл-таки в Солнечную систему, хотя по отсутствию реакции космических служб человечества пришельца никто не заметил. Впрочем, это было неудивительно, «машины судного дня» древних цивилизаций умели становиться невидимыми.

– Иван! – порывисто шагнул Вересов к изображению оператора.

– Я! – заулыбался Ломакин.

– Садитесь, – уступил кресло Бугров, каменное лицо которого впервые в жизни на памяти Вересова разгладилось и подобрело.

Вересов сел, переживая радостный вопль души – дождались!

К две тысячи сто восемнадцатому году Луна представляла собой едва ли не «пригород» Земли, поскольку начала заселяться ещё в середине прошлого века. На её поверхности, обращённой к Земле, располагались сотни небольших купольных поселений, два десятка городков, прятавшихся в основном внутри крупных кратеров, и несколько сотен технических сооружений, от астрофизических обсерваторий, радио- и гравитационных телескопов, разнообразных лабораторий до военных баз.