У границы мрака - Головачев Василий. Страница 9

– Как же люди выживают? – наивно удивился «мальчишка».

Иван и Елизавета переглянулись.

– Это одни из самых неблагополучных стран на планете, – сказала женщина виноватым тоном. – Вместе с Сатанинскими Штатами Америки и Канадским Шариатом. Большинство их населения торчит в зоне ВИРС, остальные организуют независимые улусы, в том числе частные военные компании, которые потом используются всеми, кто пожелает отнять что-то у конкурентов силой.

– Да, теперь я вижу, что не ошибся, – ответил Копун с вполне человеческой иронией.

– В чём? – не понял Иван.

– В том, что вы дальние, но потомки моих создателей, мастеров когнитивного диссонанса. Они мало чем отличались от вас по поведению, люди повторяют их путь.

– Не все люди на Земле являются потомками твоих создателей, – проворчал Иван. – К примеру, восточные народы – потомки драконидов. Да и африканцы, скорее всего, потомки змей.

– Посохин поспорил бы с тобой, – улыбнулась Елизавета.

– А ты?

– У меня тоже есть собственное мнение, но спорить не хочу. Что будем делать, шеф?

Иван махнул рукой Копуну, и «мальчишка» исчез.

– Пока не разберёмся с Куртом, будем вести инкогнито-жизнь. Или ты хочешь на Землю?

– Нет! – испугалась она. – Без тебя – никуда!

Он потянулся к ней…

На второй день после выхода на связь с Бугровым и руководителями Коскора «вселенолёт» принялся обследовать Солнечную систему на предмет нахождения в ней нимфанского Вестника с Куртом на борту. Однако поиски «мурекса» оказались безрезультатными. То ли Вестник Курта ещё не добрался до Солнца, то ли прятался так искусно, что даже аппаратура Копуна не могла его обнаружить.

Зато удалось установить точные координаты древних баз, так и оставшихся не при деле во время нападения неведомых врагов на цивилизацию Марса. Видимо, атака была так внезапна и мощна, что владыки Марса не успели привести в действие своё грозное оружие, способное поражать цели – по словам Копуна – аж по всей галактике Млечный Путь и даже за её пределами. Одну из дальних баз, прячущихся в теле спутника Юпитера Лепетей диаметром около пятнадцати километров, Копун проверил: она была законсервирована и, скорее всего, уже не могла быть активирована. Остальные были в рабочем состоянии, в том числе база на Луне, под кратером Тимей.

– И все они имеют такое же оружие? – спросил Иван, спину которого охватил озноб: он вдруг представил, что может произойти, если оружием завладеет Курт.

– Все цивилизации, принимавшие участие в войне, – ответил Копун, – имели такое оружие, хотя и разное в смысле принципов реализации.

– Что это были за принципы?

– Фазовая перестройка вакуума, компактификация, нейтрализация материи, аннигиляция вакуума и тому подобное.

– Круто! Компактификация – это…

– Свёртка любого материального объекта в чёрную дыру.

– Круто! – повторил Иван. – Значит, и по Марсу ударили компактификатором?

– У меня не сохранилось информации о конкретном средстве, уничтожившем жизнь в Солнечной системе. Но это был не компактификатор. Удар был нанесен, скорее всего, тактическим комплексом.

– Объясни.

– Стратегические – дальнодействующие комплексы, сворачивающие или разворачивающие дополнительные измерения или разрывающие вакуум, использовались в крупных сражениях – галактика на галактику. После нанесения удара звёзды взрывались, превращались либо в сверхновые, либо в чёрные дыры, а ядра галактик – в квазары [3]. Ваши астрономы открыли много таких следов войны. Тактическое же оружие применялось при точечных акциях, когда надо было уничтожить только саму разумную систему, не затрагивая соседние миры.

– То есть уничтожили только марсиан, так? Но зачем оставили планету? Пожалели?

– Был разрушен Фаэтон, как вы назвали планету, орбита которой лежала между орбитами Марса и Юпитера. Теперь там пояс астероидов. Это была основная военная база марсиан. А сам Марс не взорвали только потому, что не хотели разрушить вашу родину, Землю, водный мир, комфортный во всех отношениях. Насколько мне известно, с его обитателями экспериментировали многие галакты, оставив следы в виде генетических изменений земных существ, но после войны никто из них на Землю не вернулся.

– Кроме твоих создателей.

– Но и они не смогли потом вернуться сюда.

– Блеск! – выдохнул раскрасневшийся Иван, глянув на спутницу. – Как всё было необычно… Но если я потомок создателей Копуна, то кто твои предки?

– Это имеет значение? – слабо улыбнулась Елизавета.

– Нет, – сознался он, привлекая женщину к себе. – К чёрту предков! Мы всё равно другие, раз родом из России.

Они обнялись…

В тот день Иван впервые после прощания в системе Нимфы поговорил с капитаном Бугровым, используя возможности системы связи Вестника. Система вряд ли использовала радиодиапазон и вообще электромагнитное излучение, включая свет, потому что не приходилось задавать вопросы и ждать ответа несколько секунд, а то и минут, пока радиоволны добегут до абонента и обратно, если принять во внимание расстояния, разделявшие «вселенолёт» и крейсер «Дерзкий» в момент сеанса связи.

Когда Иван заинтересовался принципами работы рации «вселенолёта», Копун ответил простодушно:

– В человеческом языке нет понятий, которыми я смог бы оперировать, объясняя эти принципы.

Иван не обиделся.

– Ну, хотя бы приблизительно, в двух словах.

– В двух словах могу сказать, что мои системы работают на использовании иной метрики, не евклидовой. Вас это устроит?

– Вполне, – засмеялся молодой человек, – я и так подозревал, что ваши технологии оперируют другими измерениями, четвёртым там или пятым.

– Одиннадцатым, – серьёзно ответил Копун.

– Удивительно! – сказала Елизавета.

– Да уж, технологии будь здоров! – подхватил Иван.

– Я о другом: они все владели высочайшими технологиями, способны были гасить и взрывать звёзды, но в моральном плане совсем даже не превосходили людей. Уничтожали друг друга безжалостно, не считаясь ни с чем! Точно так же, как и мы.

Иван крякнул.

– Мы всё же не так свирепы.

– Туда же идём, разве не так? Великие наши мыслители были правы, утверждая, что далеко не всегда владение высокими технологиями сопровождается высокой моралью. Может быть, как раз наоборот.

– Спорить не буду… но Копуна создали наши предки…

– Ну и что?

– А он в отличие от нимфанского Вестника совсем не агрессивен, несмотря на свои функциональные обязанности командного пункта. Уверен, что не все разумы, участвовавшие в прошлой войне, были злобными и чёрными, были и светлые.

– Пока что мы в космосе больше встречаем злобных или в крайнем случае равнодушных.

– Когда-нибудь встретим и нормальных.

Елизавета улыбнулась.

– Блажен, кто верует. Кстати, в ксенологических институтах и академиях нас больше готовили к контактам именно с агрессивными формами разума, с мирами иной логики, построенной на пренебрежении к жизни, на равнодушии к соседям и насилии, на отрицании божественной этики, ориентирами которой являются добро, правда и справедливость.

Иван пожал плечами, не зная, что сказать.

– Твоими учителями были люди, чьи предки люто ненавидели конкурентов, а от генетики не уйдёшь, она диктует поведение потомков. Я не прав?

– Философ, – стала задумчивой Елизавета. – Ты не ответил на вопрос: что будем делать дальше?

– Ждать Курта. – Иван подумал. – Нет, проверим другие базы, в каком они состоянии, можно ли их активировать. А пока я свяжусь с Бугровым, узнаю планы наших безопасников. Копун, будь добр, обеспечь связь с «Дерзким».

Вестник почему-то на этот раз не стал формировать видеофантом мальчишки, ответил мысленно:

«Я не смогу быть вам полезным долго, земляне».

Иван встретил вопросительный взгляд Елизаветы, получившей то же сообщение.

– Мы договаривались…

«Я помню, но прошу побыстрее решить ваши проблемы. Мне нужно отправляться в путь».