Загробная карьера Саши Маузера (СИ) - Пасацкий Александр. Страница 19

— Даш, пошли. Виталь, возьми копье, и… Твою мать…

Застыв на месте, Худой стоял, как статуя, боясь лишний раз пошевелиться, и копье, и секира с ножом позорно валялись в стороне. Возле его горла блестело лезвие изогнутого кинажала, а держала его незнакомая нам девушка, низкого роста, с двумя длинными светлыми косами, спускающимися до пояса. Но стоило ей посмотреть на меня, как я сразу узнал эти голубые глаза и миловидное лицо. Без всяких сомнений, перед нами была та незнакомка, что так лихо свалила неизвестного монстра, сожравшего Динара и вздумавшего полакомиться еще и нами.

— Саш, кто это? — Даша боязливо спряталась за мою спину.

— Меня зовут Мафую, — сообщила незнакомка без лишних предисловий. — И это добыча — моя.

Она небрежно показала глазами на безжизненное тело херонога. При этом на ее лице продолжало сохраняться стоическое выражение, ни один мускул не дрогнул, глаза рассматривали нас, но без излишнего интереса. Я облегченно перевел дыхание. Похоже, произошла банальная ошибка.

— Привет, Мафую. Меня зовут Саня Маузер, это Даша, а там — Виталя. Мы случайно забрели в твои охотничьи угодья?

— Эта добыча моя, — повторила она все тем же спокойным тоном, и слегка шевельнула кинжалом. Виталя дернулся, на коже проступили капельки крови. — Маузер и Даша — уходить. Мафую — забирать. Понятно?

— Понятно, — на самом деле, мне было, как всегда, нихрена не понятно. И поэтому включилась моя обычная природная наглость. — А с чего это вдруг добыча твоя? Если ты не видела, то это мы ее изловили.

— Мне все равно. Добыча — моя, и точка. Или забирайте свои вещи, и проваливайте, или я добавлю к своей добыче вашего друга. Поскольку численность населения Земли уменьшилась, человеческое мясо тоже в каком-то роде морской деликатес.

По ее тону было понятно, что она не шутит. Даша тронула меня за плечо:

— Саш, может, пойдем? Ну ее!

— Да щас! Целый день тут проторчали, ты чуть не утонула, и все для того, чтобы отдать ей херонога? Слышь, Мафую, ты хоть объясни толком, с чего вдруг мы должны так поступить. Мы просто местных законов не знаем, вдруг чего-то не предусмотрели.

Она слегка склонила голову.

— Я — дочь одного из погибших исследователей. Этот монстр безобиден, его нельзя убивать. Вы нарушили закон, и я забираю у вас добычу на правах старожилы этих джунглей.

— А какой закон? — уточнил я.

— Мой закон. И он означает — только я могу здесь бродить, и протыкать ножами всех, кого захочется. А вы, если стали исследователями, то идите, исследуйте, но в мои дела не суйтесь.

Спорить с ней было бесполезно. Да и не особо хотелось, учитывая то, что мы видели на ферме. Хотя, если предположить, что тогда у нас были обычные галюны… Низкий рост, отсутствие фигуры, маленькая грудь — все это никак не вязалось с образом Лары Крофт, которой пофигу, что медведя завалить, что динозавра. Тем более, что кроме кинжала в руке и еще одного на поясе больше при ней оружия не наблюдалось, в то время, как нас было двое (Даша не в счет), и у нас были и копье, и секира, и даже нож. Это если не вспоминать, что мы здоровые мужики, а один даже в армии отслужил.

— Знаешь, Мафую, я позволю себе с тобой не согласиться, — начал я успокаивающим тоном, незаметно делая маленький шажок влево, туда, где была свалена наша амуниция. — Не знаю, какие ты себе придумала законы, но издавна существовал только один, самый главный закон: кто нашел — берет себе. Мы нашли это озеро, нашли эту тварь, и мы же ее вытащили оттуда. Согласна?

По опыту я знал, что при разговоре с человеком надо заставлять его чаще с тобой соглашаться, задавая специальные вопросы. Но в этот раз мой опыт нифига не проканал. Не успел я закончить, как Мафую сделала незаметное движение рукой, и острие кинжала вонзилось мне прямо в ногу чуть ниже колена. Слепящая, адская боль взорвалась во всем теле, ноги подогнулись, и я тяжело завалился на бок. На несколько секунд глаза закрылись, наступила кромешная тьма…

Но потом сознание опять вернулось вместе с громкими криками.

— Психичка! — орала Даша. — Совсем спятила?

Рядом неожиданно оказался и Виталя. Краем глаза я увидел, как Мафую деловито зашвыривает в озеро все наше оружие, включая нож, и как уверенно подходит к нам. Кинжал одним рывком покинул рану, и кровь забурлила со страшной силой.

— Вот, — на землю легла связка бинтов. — Перевяжите его, и убирайтесь.

— Чокнутая! — Даша заботливо уложила мою голову на колени. — Маузер, миленький, больно? Потерпи, сейчас я тебя залатаю.

— Сука! — прорычал Худой, и исчез из моего поля зрения. Послышался громкий стук и трехэтажный мат, свидетельствующий о том, что здоровый, отслуживший в армии мужик только что огреб от низкорослой малолетки.

— Еще раз полезешь — убью, — пообещала Мафую на полном серьезе.

Я закрыл глаза, чтобы не выдать охватившего меня чувства позора. Наша первая охота закончилась сокрушительным провалом.

*************

Несмотря на то, что на базе его считали надутым индюком, Сергей Петрович все же был великодушным человеком. И он явственно доказал это, решив лично встретить исследователей-новичков в их первый рабочий день и поздравить с успехом (в наличии которого он даже не сомневался).

Когда боевой робот прошел сквозь купол, и открыл пассажирский отсек, выпуская трех людей, Координатор сделал знак, оркестр ударил туш, а несколько людей, приглашенные в качестве восхищенной толпы, приветственно засвистели и замахали руками, чествуя троицу отважных молодых людей. Но, чем ближе молодые люди подходили, тем тише звучали восхищения, а оркестр оборвал себя на середине композиции. Опираясь на сучковатую палку, я сосредоточенно волочил за собой раненую ногу, стараясь смотреть под ноги, чтобы у меня не возникло мысли сесть и передохнуть, как это было уже тридцать раз, пока мы топали от озера до базы. Уставшая, как собака, и злая аналогично Даша тащила сразу два рюкзака — один на спине, другой по земле, дергая его за лямки. Виталя сжимал в руке веревки, которыми были опутаны большие, черные мусорные мешки, купленные нами по дешевки на местной распродаже. Мы вымотались настолько, что даже не удивились, увидев, какую реакцию вызвало наше появление.

— Насколько мы можем убедиться, первый день они встретили с боем, — выдавил из себя Координатор. — Что же, спасибо, что пришли, можете расходиться.

Куда там! Зеваки и не думали покидать свои места, а музыканты оркестра даже побросали инструменты, с сгрудились в одну кучу, чтобы видеть как можно лучше. Нога болела зверски, плюнув на все, я отбросил палку и сел, со стоном выставив вперед покалеченную конечность. Даша ожесточенно пнула рюкзаки, и расположилась рядом в той же позе.

— Вы в порядке? — обеспокоенный Сергей Петрович вился вокруг нас, как навозная муха. — Что случилось? На вас напали?

— Угу, — мы уже заранее условились, что никогда, ни при каких обстоятельствах не будем рассказывать всю историю, даже если нас будут пытать. — Встретили кое-кого.

— На то она и работа исследователя. Между прочим, я вас сразу предупредил, что вы рискуете, — Координатор перевел взгляд на мешки. — Но дело того стоило, верно? Вы что-то принесли? Надеюсь, каких-нибудь неизученных ранее монстров? Я сейчас же вызову машину из Научного Центра.

— Вызывайте. Виталь, покажи ему.

С недовольным взглядом Худой подтянул к себе мешки, и по очереди порвал каждый из них. На землю легли два скрученных в кольца щупальца, и полуметровый отросток, он же наружный половой орган херонога. Сергей Петрович удивленно заморгал.

— Ну? — спросил я после небольшой паузы. — И сколько нам за это заплатят?

**************

Триста баллов! Триста, мать его, гребанных баллов за полновесный рабочий день. День, когда мы вымотались до предела, кто-то потерял веру в будущее, а кто-то вообще способность ходить! Где справедливость, я вас спрашиваю?

Неудивительно, что следующее утро мы снова встречали на ферме. Перебинтовав ногу, я меланхолично работал руками, очищая картошку от кожуры на обед. Когда вечером мы вернулись сюда, родственник Динара и новый хозяин по имени Дамир ничего не спросил, а лишь молча кивнул на три лопаты, которые с момента нашего ухода так и остались стоять возле стенки свинарника. За пять минут из подсобного рабочего я превратился в повара и мойщика посуды, и уж понятно, что оптимизма мне это вообще не прибавило.