Двоедушница (СИ) - Клекач Тамара. Страница 33

— Перекройте дорогу в лес! Они не должны туда попасть! — Я подалась вперёд, но Костя поймал меня за руку. Я посмотрела ему в глаза, но сказать мне было нечего.

Я была уже не той ведьмой-аматоршей, которую он оставил. Ни его, ни чьи-то ещё наставления и поучения мне были не нужны. Теперь я знала, на что способна, и запачкать руки я не боялась.

Я перевела взгляд на Рыжика. Я помнила его на посвящении. Это он создавал нахальных плетёных человечков. Что ж, я не завидовала тем, кто с ними столкнётся.

— Будь осторожнее! — Выдернув руку, я побежала на крики.

Взрыв оставил после себя воронку приличных размеров. В ней и возле неё лежали тела. Кто-то был ещё жив, кто-то нет. Метрах же в двадцати от места взрыва шла ожесточенная битва.

Хранителей было человек тридцать. Хлестая огненными плетями во все стороны, Игорю удалось разбить их на две группы, одну из которых он теснил к лесу. Но даже отсюда было видно, что он почти выбился из сил. К сожалению, видела это не только я, но и Хранители. Те, которые не были прижаты к лесу, выстраивались полукругом. Каждый из них был вооружён трёхгранным клинком, и любой из них мог поразить метким броском столь лёгкую мишень.

Гром ударил раньше, чем тучи, гонимые порывами ветра, затянули небо. Вспышки молний сверкали, отражаясь в моих светящихся зеленым пламенем глазах. Темнота сгустилась надо мной, я впитывала её, формируя в руке темнее ночи стрелу. Я подняла её, и она послушно взвилась вверх и выстрелила.

Едва она коснулась земли, последняя со стоном дрогнула, и волна прокатилась по ней, отбросив Хранителей прочь от Игоря.

Поднявшись на ноги, они сразу же бросились к нам, обезумевшие от ненависти и желания убивать. Толкая воздух, я сбивала их с ног снова и снова. Ученики Екатерины Павловны сыпали на них проклятия, и ноги бегущих на нас людей завязывались узлом, а сломанные кости прорывали кожу вместе с одеждой, стаи лесных птиц выклёвывали им глаза.

Те, которым хватило ума не вставать на нашем пути, бросились в лес, как загнанные крысы. Огромный бурый медведь уже ждал их там вместе с Рыжиком и его плетёной армией жутких человечов.

Я отыскала глазами Игоря. Его плети давно погасли, и к нам он прорывался в рукопашную. Позади него, поджидая подходящего момента, крался Николай. В руках поблёскивал мезирикорд.

— Иди! Мы здесь закончим, — пробасил крепкий мужчина по имени Толик с дубиной с шевелящимися ветками на конце наперевес. Надо же! А ведь это именно он громче всех кричал на собрании, чтобы Игорь сам разгребал свою кашу!

Я благодарно кивнула и побежала к Игорю, на ходу сбрасывая с себя платье. Оттолкнувшись от земли как можно сильнее, я приземлилась уже на четыре когтостые лапы. Игорь заметил меня, и это придало ему сил. Ещё немного, и он будет рядом, под моей защитой.

Уложив последнего врага, он остановился и, встретившись со мной взглядом улыбнулся. Тут Николай и нанёс удар.

Всё произошло как в замедленной съёмке: рука Николая сомкнулась на плече Игоря, а вторая вонзила кинжал ему в спину. Игорь опустился на колени, и Николай победно отступил назад.

Я прыгнула на него и прижала к земле. Челюсти сомкнулись на его горле, и я почувствовала тёплый вкус крови во рту. Николай испустил крик и замер навсегда. Никогда не думала, что убивать так просто.

Я разомкнула челюсть и увидела Витольда. Стоя метрах в пятнадцати, он наблюдал за мной. Поймав мой взгляд, он зааплодировал, словно на спектакле, финал которого его удовлетворил.

Оскалив окровавленную пасть, я зарычала. Прижавшись к земле, я приготовилась к прыжку.

— Нина! Нина! — Екатерина Павловна пронзительно закричала, и я обернулась. Игорь лежал на земле, и Екатерина Павловна бледная, как смерть, держала его голову у себя на коленях.

Исчезая в темноте, Витольд смеялся. Я бросила на него последний взгляд и побежала к Игорю.

Как мы оказались дома, я не поняла, да и мне было всё равно. Всё моё внимание было приковано к Игорю.

Глава 20. Половинки.

Костя с Толиком уложили его на бок на диван. Кинжал вошёл под левую лопатку по самую рукоять. Вытаскивать его я боялась, слишком глубоко он был. Игорь истечёт кровью за считаные секунды.

— Екатерина Павловна, вы можете…

— Я приготовлю зелье, — ответила она, спешно выходя из гостинной.

Потухший взгляд Игоря терялся в запавших глазницах. От поднявшийся температуры на лбу выступил пот, а губы побелели. Яд распространялся по телу быстрее, чем мы ожидали.

— Ребята, на кухне наверняка есть, что пожевать, — обратился Костя к переминающейся с ноги на ногу молодёжи. Я благодарно посмотрела на него. Зрители нам сейчас не были нужны.

— "Облик" может не помочь ему, — осторожно сказал он, когда Рыжик вместе с Толиком вывел всех в кухню. — Его состояние критично, яда слишком много…

— Он сильнее, чем ты думаешь, — ответила я, проглатывая подступивший комок. Но я боялась, что он мог оказаться прав.

Когда Екатерина Павловна принесла стакан с зельем, Игоря начало сильно знобить. Наверное, он даже не понимал, где находился.

Мы с трудом влили ему половину, но ничего не происходило ни через пять минут, ни через тридцать, только дыхание его становилось тяжелее и прерывистее.

Я опустилась на колени возле дивана и взяла его за руку. Она была такая холодная. Безисходность давила на меня. Мой мозг усиленно пытался найти выход, отвергая очевидное, и слёзы ручьем катились по щекам.

— Этого не может быть! Не может быть! — шептала я. Костя опустил глаза, а Екатерина Павловна положила мне руку на плечо, как и я не сдерживая слёзы. Она ведь знала его ещё ребёнком.

Звенящая отчаянием тишина в гостиной нарушалась лишь неровным дыханием Игоря и моими вслипами. Неужели это был конец? Его грудь просто перестанет подниматься, а сердце остановится? Он просто замрёт? Как… Как сейчас…

— Игорь! Нет! Всё не может так закончиться! Не может!

Забавная вообще-то штука любовь! Она появляется из ниоткуда, как оазис посреди пустыни, стирая все грани между противоположностями, переплетаясь крепкой лозой из самых удивительных чувств и эмоций, на которые только способен человек, становится пусковым механизмом и двигателем одновременно.

Перстень с круглым глазковым камнем цвета морской волны соскользнул с моего пальца. Поднявшись высоко над нашими головами, он осветил комнату калейдоскопом мерцающего сияния.

Увеличившись в размере, он разломился надвое, осыпая Игоря и меня золотистой пыльцой самого божественного аромата на свете.

Кинжал вылетел и застрял где-то в стене. Из раны с шипением вылилась белая жидкость, и её края гладко затянулись. Кольцо с камнем в форме полумесяца вернулось на мой палец, а второе заняло место на пальце Игоря.

Он дёрнулся так, словно по нему пронеслась волна, смывая с него всю бледность, усталость и боль. Разноцветные глаза снова смотрели на меня сквозь густые чёрные ресницы.

— Привет. Кто умер, что ты так горько плачешь?

Вцепившись в него мертвой хваткой, словно он может растаять или рассыпаться, я расплакалась ещё сильнее. Екатерина Павловна издала громкий вопль, закрыв лицо руками.

Совершенно сбитый с толку, Игорь посмотрел сначала на шокированного Костю, а потом на рыдающую Екатерину Павловну.

— Я что ли? Но как? В смысле, почему я…

— Нина отдала тебе половину своей души, — ответила Екатерина Павловна, не переставая рыдать только теперь уже от радости.

Посмотрев на левую руку, безымянный палец которой украшало кольцо с камнем цвета морской волны в форме полумесяца, Игорь перевёл взгляд на меня.

Я отвернулась, пряча заплаканные глаза. Я почувствовала это. Почувствовала её отделение, и то, как она вошла в него, чтобы навсегда там остаться.

Игорь аккуратно взял меня за подбородок. Мы были не готовы сказать друг другу то, что стояло за нашими последними действиями, а возможно, что мы просто не хотели говорить это при других людях, ведь это было только между нами, между двумя так похожими эгоистами и гордецами, нашедшими друг друга при столь необычных обстоятельствах.