Я буду в маске (СИ) - Каретникова Ксения. Страница 2

 Да, врала. Да, обманывала. Чего скрывать, порой халтурила и отлынивала от процесса - иногда мне так не хотелось “до прозрачного блеска отмывать один и тот же стакан”, да еще и несколько раз в день, если ему вдруг приспичит, а про себя думать: когда же это закончится? Вот и жаловалась на вымышленные боли той или иной части моего тела, старательно изображая немощность…

 В конце концов, мне все это просто надоело. Я честно призналась самой себе, что ради этого человека, который сейчас со мной рядом, я не хочу больше притворяться. Да и отношения наши изменились, стали холодными и равнодушными, как я в нашей половой жизни. И мы с моим, очень удивленным моим таким решением спутником, расстались. После пяти лет такой совместной жизни…

 Вот тогда в мою жизнь ворвалась Жанна. Или - Аж, как она сама себя иногда называет.

  Наша первая встреча состоялась полгода назад. Ранняя весна пришла в наш замерзший город: снег уже растаял от теплого солнышка, на деревьях набухали почки, и птички что-то мелодично щебетали в их ветвях. Я сидела в парке, на скамейке, и читала примитивный женский роман, в мягком и уже изрядно потрепанном переплете, пытаясь почерпнуть из него что-то, что вечно от меня ускользало - эмоции любовников, их желания, помыслы, мысли. Я все еще не теряла надежды хотя бы ментально испытать неизведанное мне удовольствие.

 Книжки меня увлекали, я с детства любила читать. А читать романы мне было как-то особенно интересно и порой… забавно. Как будто я читала не любовный роман, а самую что ни на есть научную фантастику… В самый пиковый и важный момент, когда белокурая героиня книги клялась герою-мачо в вечной любви и уже готова была отдаться любимому полностью, без остатка, ко мне на скамейку присела девушка.

- Привет, - сказала она тонким, даже слегка писклявым голосом, - Я хочу написать твой портрет.

  Я внимательно посмотрела на новоиспеченную собеседницу - девушка была яркой, необычной: рыжей, с милыми веснушками на улыбающимся лице, и с серыми, как осеннее небо,  глазами. На ней было надето оранжевое пальто и светло-голубые потертые на коленях джинсы. В тоненькую косичку в распущенных длинных волосах  вплетена зеленая блестящая ленточка, рваные края которой развевалась на еще холодном, весеннем ветру. Девушка примерно моя ровесница. Возможно  младше, но уж точно не должна была быть старше - выглядела она совсем юной и какой-то по-детски наивной. В руках рыжеволосая держала вязаную, цветную, объемную сумку, а через ее правое плечо  перекинут деревянный сложенный мольберт.

 - Я хочу написать твой портрет, - повторила она и улыбнулась краешком губ. - Меня зовут Жанна.

 - Даша, - кивнув, представилась я.

 - Очень приятно, Даша… Ты очень красивая. У тебя очень редкие черты лица. Они просятся, нет, они кричат и умоляют, чтобы я их написала.

 - Серьезно? - не поверила я. Жанна вновь улыбнулась, на этот раз широко, открывая свои ровные, белоснежные зубы. Комплимент из уст девушки в свой адрес я слышала впервые. Посему совершенно не знала, как к этому отнестись.

 - Вот только не говори, что считаешь себя некрасивой, - покачала она головой. И отчасти была права. Природа наградила меня большими, со слегка “глуповатым” выражением, серо-зелеными глазами, подбородком с ямочкой, курносым носом и очень пухлыми губами - из-за них в школе меня дразнили “губошлепкой”, и это было так обидно, что у меня появилась привычка поджимать губы, однако меньше от этого они не становились…

 Еще с подросткового возраста я неоспоримо считала красотками исключительно хрупких блондинок. Сама же являлась шатенкой, а мои попытки стать блонди не увенчались успехом - желтизна на осветленных волосах появлялась после третьего мытья головы, да и темные корни отрастали так быстро, что я вскоре плюнула на все это и, прекратив издеваться над своими волосами частыми окрашиваниями, вернула свой натуральный цвет.

 Моя фигура тоже была далека от фотомодельных - напоминала самую настоящую гитару: большая попа, большая грудь… Да, имелась отчетливая талия, но… если прибавить к этому любовь членов моей семьи плотно и вкусно покушать… В общем - борьба с лишними килограммами стала моей главной спутницей по жизни на протяжении последних шести лет, и лишь к двадцати трем годам, перепробовав кучу диет и усердно занимаясь спортом дома по блогу известного фитнес-инструктора, я наконец смогла довести свою фигуру до самых позволительно минимальных для меня размеров. Год в них держусь. Но все равно этим итогом не совсем довольна.

 - По-моему, любая нормальная девушка найдет в своей внешности недостатки, - ответила я. Жанна хохотнула:

 - Да? Вот я, например, кладезь недостатков: рыжая, с веснушками, мой нос далеко не идеальный - уж очень сильно вздернут, верхняя губа значительно тоньше нижней… а в целом, я что, не красивая?

 - Ты красивая, по-своему, - ответила я честно.

 - Вот, красота, как правило - это совокупность уникальных черт, которые по отдельности кто-то может посчитать недостатками. Главное, что получается в целом, - очень убедительно сказала она. - А еще, признаюсь честно, я не совсем нормальная, - я в удивлении приподняла брови. - Давай я тебе немного о себе расскажу. Я, как ты уже поняла,  художница. По призванию и по образованию. Работаю в издательстве, оформляю книги. В свободное от работы время я брожу по городу в поисках необычных и уникальных мест и лиц, чтобы запечатлеть их на века на своем холсте. Великим и известным художником стать не мечтаю, но все равно  амбиций мне не занимать: знаю, что когда-нибудь я обязательно открою свою персональную выставку. И я очень надеюсь, что среди прочих моих работ на ней будет твой портрет… Ты же не станешь убивать мою надежду и согласишься мне позировать?

  Я улыбнулась.

 - Когда? - спросила.

 - Да хоть сейчас, если у тебя есть время, - обрадовалась художница.

 - Сейчас у меня действительно есть время. Но я хотела потратить его на другое - дочитать книжку, - ответила я, демонстрируя обложку романа. Жанна внимательно на нее посмотрела:

 - Героиня откажется уехать с любовником и вернется в ничегоне-узнающие объятья мужа, - рассказала она. - Этот роман оформляла я. Все, считай, что книжка прочитана.

  Озвученный Жанной спойлер меня не напугал и совсем не расстроил - примерно такого финала я и ожидала. В подобных книжках редко встречаются неожиданные, а уж тем более грустные развязки. Да и люди, как правило, покупают подобную литературу не из-за лихо закрученной сюжетной линии.

Я пожала плечами и с улыбкой ответила:

 - Сюжет в романах - для меня не главное. Уникальные детали - вот почему я читаю этот жанр.

 - А детали во всех романах примерно одинаковые, - засмеялась она. - Я уж молчу о постельных сценах - такое ощущение,я что все авторы этого жанра подглядывают в одну и ту же замочную скважину.

  Я усмехнулась, мысленно соглашаясь с художницей. Мы продолжили дискутировать по этому литературному поводу, и я в конце концов была вынуждена согласиться с Жанной и с ее очень вескими доводами по поводу жанра “любовный роман”. А также я все-таки согласилась ей попозировать.

 В конце нашей встречи, которая растянулась на несколько незаметно пролетевших часов, мы обменялись телефонами. Уже на следующий день она позвонила мне и предложила встретиться в парке, на том же самом месте.

  Мой портрет рыжая художница писала неделю. Возможно, он бы написался и быстрей, если бы в моменты моего “позирования” мы не начинали болтать обо всем на свете. Жанна оказалась приятным и интересным собеседником и весьма неординарным человеком. Ненормальной она назвала себя не зря - Жанка была именно такой: идя по улице, она могла ни с того ни с сего начать громко петь и старательно пританцовывать в такт; проходя мимо детской площадки - с громким визгом подбежать к горке, взобраться и, с детской непосредственностью на лице и с улыбкой в блестящих глазах, скатиться вниз.

Иногда она вдруг резко останавливалась посреди дороги, отрешенно и сосредоточенно приглядывалась к чему-то, и словно выпадала из действительности на несколько минут. А потом она могла как ни в чем не бывало “прийти в себя” и тут же начать сочинять удивительную историю об увиденном: заброшенная водонапорная башня превращалась в сказочную, где томилась грустная принцесса в ожидании предназначенного ей судьбой принца; обшарпанная бойлерная становилась древней пещерой с несметными и неиссякаемыми богатствами; а дворовый грязный тощий кот ей виделся реинкарнированной светлой душой, вернувшейся на землю, чтобы завершить то, что когда-то не смог или не успел.