Я буду в маске (СИ) - Каретникова Ксения. Страница 7

 - Добрый день, -  услышала я сзади и обернулась на бархатный, необычный голос. - Чудесный вечер, приятная атмосфера… Меня зовут Эл, а вас?

  Он стоял, улыбался и держал в руках точно такой же бокал с шампанским. Я присмотрелась к новому знакомому, сразу же обратив внимание на его глаза. Пронзительные, темно-синие… Интересно - сколько ему лет? Не поймешь. Он прячет не только свое лицо под плотно прилегающей зеленой маской, но и тело, укутанное в струящуюся темную ткань. А такой голос может принадлежать мужчине любого возраста.

 ”Он актер”, - почему-то промелькнуло у меня в голове. Может быть. Уж как-то чересчур жеманно и театрально он говорит. Словно монолог читает.

  Я, широко улыбнувшись, ответила:

 - Ди.

 - Очень приятно, Ди, - он кивнул, взял меня за руку и, едва касаясь своими губами, поцеловал меня в ладонь. - Я смотрю, вы у нас в первый раз? - спросил он.

 - Да, - не стала я отрицать очевидные вещи, явно читающиеся на моем лице  в виде желтой маски.

  - И как вам здесь? - поинтересовался Эл.

  Не знаю, то ли маски на самом деле производили такой эффект, то ли организаторы обкуривали чем-то помещение, то ли подмешивали что-то в игристое вино, то ли все дело в нежном прикосновение губ Эла, но я почувствовала какой-то странный прилив в теле. Этот прилив заставил меня решиться начать обыгрывать свой образ. Я выпрямила спинку, выпячивая грудь вперед, облизнула губы и ответила:

 - До вашего появления - никак.

  На губах Эла появилась легкая улыбка, и мне тут же подумалось: а как он целуется?

Стоп! Целоваться здесь запрещено. Да и о чем это я?

 - Может, перейдем на “ты” и присядем? - предложил он.

 - Перейдем, - согласилась я. - И присядем.

 Эл взял меня за руку и проводил к пустующему в углу дивану. Мы присели. Рядом друг с другом. Мужчина в балахоне предложил мне чокнуться, я потянулась к нему, и мы звонко ударились о бокалы друг друга.

 - За приятный вечер, - сказал Эл, и мы одновременно отпили.

  С чего начать разговор - я не знала. Жанка меня вчера предупредила, что не стоит затрагивать тех тем разговора, которые могут пролить свет на твою личность. Например, не следует говорить о своей работе, и нужно стараться обходиться без имен и конкретных мест, рассказывая что-то. Для меня это было сложно, и я, боясь сболтнуть лишнего, решила пока отмолчаться, надеясь, что тему предложит мой новый знакомый.

 - Ди, почему ты решила вступить в клуб? - спросил у меня Эл. Выбранное мною имя он произносил необычно - не просто соединял две буквы русского алфавита, а на английский манер. Мне отчетливо слышалось слово Dear - “дорогая”.

 - Любопытство, - пожала я плечами. Частично соврала. Но не буду же я признаваться первому встречному в подозрениях о своей фригидности?  - А ты?

 - Тоже любопытство, - кивнул он. - И насколько далеко ты готова ради него зайти?

  Вот он, хоть и завуалированный, но вполне прямой вопрос… Насколько ты готова, Дашка, а? Ты сама-то себе ответила на этот вопрос?

 - В жизни нужно все попробовать, - как можно убедительней сказала я, в первую очередь убеждая в этом себя. Эл криво улыбнулся:

 - Не могу с тобой не согласиться, - сказал он, и его взгляд переместился на мои ноги. Присаживаясь на диванчик, моя пышная и короткая юбка слегка задралась, игриво демонстрируя тоненькую кружевную деталь чулок, плотно облегающую верхнюю часть бедер. На эту деталь Эл сейчас, совершенно этого не стесняясь, и смотрел. Я, почувствовав некое смущение, сделала большой глоток шампанского, а мой собеседник продолжил. - Ведь как ты поймешь, что тебе нравится, а что нет, пока не попробуешь? - он перевел свой взгляд на мое лицо и мило улыбнулся. - Будь то книги, еда, напитки, музыка… Во ты, Ди, какую музыку предпочитаешь?

 - Я меломан, - ответила я, потому что это было правдой. Музыку я люблю разную: могу в моменты депрессии завалиться на кровать, уткнуться лицом в подушку, и по сотому кругу слушать “Лунную сонату” Бетховена. В дýше люблю громко напевать русские народные песни; готовя на кухне - пританцовывать в такт под песенки Нюши, а гуляя по городу в играющих наушниках - шевелить губами текста песен группы Би-2. Я меломан. Самый настоящий.

  - Хорошо, - кивнул Эл и, бегло оглядевшись, спросил. - Вот музыка, звучащая здесь, тебе нравится?

 - Энигма? Пожалуй, да. Тонко, душевно. Даже  интимно. Вызывает некоторые ассоциации, настраивает на романтический лад. Ее хорошо слушать в определенные моменты… - я запнулась, почувствовав некую стыдливость.

Куда тебя несет, Дашка? Что за ассоциации? Ты же никогда не слушала Энигму в эти самые “определенные моменты”?

 Я сжала в руке бокал с шампанским и сделала еще один большой глоток. Я практически не пью. А тут мои губы жадно тянулись к бокалу с диким желанием. Нет, не напиться, а побыстрей расслабиться и прекратить смущаться. К черту смущения, слышишь, Дашка? Ты уже здесь, ты пришла. Ты сидишь рядом с человеком, ловишь его взгляд на своем теле, слушаешь его бархатный голос. Он приятен тебе, и ты приятна ему. Иначе бы он не сидел рядом.

 - Согласен, - вроде бы не заметив моего смущения, кивнул Эл. - Знаешь, говорят, что музыкальные предпочтения могут многое рассказать о характере. Считается, что каждый стиль, жанр и направление музыки влияет на человека, на его мышление… Вот ты когда-нибудь слышала про “Эффект Моцарта”? – я, заслушавшись нежным, успокаивающим голосом Эла не сразу поняла, что он задал мне вопрос и ждет моего ответа. А опомнившись, замотала головой. Эл продолжил:

 - “Эффект Моцарта” - это гармонизирующее влияние музыки этого композитора на деятельность головного мозга, энергетику и… тело человека. Ученые проводили исследования и выяснили, что если слушать Моцарта минут пять - то заметно улучшается концентрация и сосредоточенность, если десять минут - то наш IQ может вырасти на 8-10 единиц… Как говорят, “Скажи мне, что ты слушаешь, и я скажу тебе, кто ты”.

 - И кто я, в этом случае?

 - Ты? - Эл криво улыбнулся. - Ты либо разносторонний человек, либо человек-неопределившийся. Но и то, и то в твоем возрасте позволительно, Ди, - ему все таки доставляло особенное удовольствие произносить мое имя с английским акцентом. - Смею предположить, что тебе лет 20-25.

  Вот те раз. Он раскрыл возрастной аспект моего инкогнито! И по моей вздернутой в попытке вопроса “как?” губе он догадался, что попал в точку. Нет, он не актер. Он - психолог. Подмечает и сладко говорит - такой бархатный, нарочито нежный и успокаивающий голос может принадлежать еще и представителям этой профессии.

 - Меня раскрыли, - хихикнула я. - Может, тогда ты назовешь мне подобный диапозон своего возраста?

  Эл усмехнулся, отпил шампанское. Я тоже коснулась губами холодного стекла и залпом допила остатки игристого вина в своем бокале.

 - Тридцать-тридцать пять, - ответил Эл и с сомнением спросил. - Староват я для тебя, девочка?

 Если бы он не спросил, я бы и не задумалась. Староват ли, Дашка, для тебя Эл? Сколько получается, от шести до одинадцати лет разницы? Шесть - нормально, а вот одинадцать… или это тоже нормально?

 И, стоп, нормально для чего?

 - Для меня - не староват, - ответила я. Эл кивнул, поднялся с диванчика и, взяв пустой бокал из моих рук, шагнул к рядом стоящему столику. Поставил наши бокалы и достал бутылку шампанского из ведерка со льдом. Эл стоял напротив меня, и я невольно опустила взгляд. Под его длинным балахоном виднелись черные свободные штаны. С его возрастом мы примерно определились, а вот с фигурой… даже эти увиденные мной брюки не вносили ясности: худой он или полный?..

Дашка, руки! Ну, конечно.

 Я посмотрела на его руки, внимательно наблюдая, как Эл открывает бутылку и разливает шипящий напиток в наши бокалы. Красивые руки: загорелые, широкая ладонь, длинные пальцы. Он не полный. Но и, наверное, не совсем худой.

  Эл, наполнив бокалы, протянул один мне и присел обратно.

  Он предложил сменить тему и поговорить о книгах. Я сразу призналась, что отношусь к любительницам “бульварного чтива” - современного женского романа. Эл не стал смеяться надо мной, а даже, к моему удивлению, тоже признался, что иногда почитывает этот жанр. Мы принялись обсуждать один роман, который, как выяснилось, мы вместе недавно прочитали.