Новая Неистинная Пара (СИ) - Фролова Машенька. Страница 3

Прибытие одной из сибирских стай, точнее их альфы с парой, я тогда не ожидал. Честно говоря, мне прислали извинения, что Северо-Амурские быть не смогут. После 45го многие почти уничтоженные стаи перебрались в Сибирь. Людей крайне мало, а вот всего остального достаточно. Северный Олень, а точнее Алексей Никифоров, уже больше семи лет не появлялся на Балах, и это беспокоило. А как оказалось, они прибыли в Вену, вместе с причиной своего отказа от Бала. Пара альфы успешно родила девочку…

На Ингу мой зверь среагировал почти сразу, стоило им оказаться в достаточной близости от меня.

Сказать, что мое сердце пропустило пару ударов — не сказать ничего. Счастье, предвкушение, щенячья радость и… страх за жизнь моей девочки. Точнее, я, конечно же, понимал, что девочка не моя, а своей матери и отца. Все понимал, но в тот вечер все время провел в переговорах с Алексеем. Мне не нужно было проверять, искать еще кого-то.

Поймите правильно. Мне уже было почти триста. Три сотни лет за плечами, а потенциальная пара появилась впервые! Это не то, чтобы чудо, но очень близко к этому…

Я сразу выделил три десятка своих волков для постоянной охраны малышки. Она еще только пускала пузыри и ревела, а просто от факта ее рождения я ощутил, что живу.

Денег Алексей для своей стаи запросил не слишком много, в моем понимании. Больше напряг поиск спецов для постройки домов, дорог, организации производства, видения бизнеса. Да много чего было, пока девочка росла, я и половины не припомню… Моя паранойя передалась и моим волкам. Над ней тряслись, как фанатики над святыней. Малышка не знала отказа ни в игрушках, ни в желаниях.

Ежедневные отчеты приближали меня к ней, родной, моей. С каждым годом я любил ее все сильнее. А купила она меня своей улыбкой, с самого детства купила. А смех… За улыбку я готов был из шкуры вылезти. А за смех — достать с неба звезду.

Девочка с детства проявляла склонность к языкам. Заметив это, еще когда ей и семи не было, я тут же отправил в снега тройку академиков. Все-таки бизнесмену Измаилову в «человеческом мире» не отказывают…

Я мог бы забрать ее уже после четырнадцати лет, мог, но не стал. Отнимать мое сокровище от родителей, перевозить в другой город, а то и страну? Нет, я не решился. Не мог видеть, как она плачет. Не хотел, чтобы она смотрела на меня с болью и тоской. Многое не хотел сделать, а главным было: не желал ей боли, до такой степени, что у меня хватило мозгов дождаться момента, когда она сама бы захотела отделиться от родителей.

Через четыре года она этого пожелала. Поступила в один из московских вузов. В столице охраны у Инги прибавилось. Из самого умилительного ребенка она превратилась в красивую, статную девушку. За время взросления в статусе «принцессы» или «Снежной Королевы» она научилась себя подавать, что обеспечило ей некоторую популярность в университете.

Можно было бы уже появиться в ее жизни, но я сомневался, что ребенок, который только «вырвался» из-под опеки родни адекватно воспримет мое появление. Боялся, что меня она воспримет, как очередную клетку. Этого не хотелось. А пока решал, а точнее решался на «знакомство» случилось несколько ситуаций, которые заставили меня уехать из России. Война кланов в Азии грозила перешагнуть грань местечковой разборки «самураев» в резню на полконтинента. Мои замы уже не справлялись… И на меня опять стали точить зубы католики, с их желанием «отрубить голову змее». Подорвали мою машину. Я испугался за Ингу, как глупый щенок и спешно улетел из столицы. Меньше всего мне хотелось, чтобы человеческие фанатики, которые мечтают уничтожить вампиров и оборотней со времен рождения христианства, заметили мой интерес к Инге. Поэтому я довольно нагло разгромил филиал их ордена в Питере, и рванул из страны в Японию, уводя опасность от любимой и самой ценной женщины.

Когда же вернулся, Инга уже жила вместе с сыночком московского банкира. Отчасти виноват в этом я, потому что я сам настоял на том, чтобы ей не говорили, что она возможная пара Мастера. Это могло так оттолкнуть ее, что вместо любви я получил бы только ненависть. А потому, когда у нее закрутился роман с «золотым» мальчиком никто из наблюдателей не стал вмешиваться.

А мне пришлось ждать и надеется, что до свадьбы не дойдет. И не дошло… Сразу скажу, что я к разрыву этой парочки был непричастен. Просто я знал, что волчице рано или поздно станет «скучно» с человеком. Так и случилось. Они продержались почти год, а вот после — романов Инга не крутила. Часто плакала в парке около квартиры, которую ей сняли родители (точнее, я, но родители не стали спорить, когда я в очередной раз приказал скрыть факт моего участия в ее судьбе).

Удивительно, но факт, чем старше она становилась, тем более неуверенным я себя ощущал. Одно дело обожать ее издалека, и совсем другое «завоевать» единственную в мире женщину.

Я уже не раз наблюдал такое. Часто альфы крали своих пар, если они были из людей, да и не только альфы. Я видел к чему это принуждение и «животное» поведение приводит! И суицид сломленной или сломанного избранного — меньшее зло. Это в романах плен и унижение приводит к счастливой семейной жизни, а в реальности…

Я этого не хотел, поэтому старался оттянуть очевидное — знакомство и ухаживание, и возможную ненависть ко мне.

Часть 1. Влад. Глава 2 (18.02)

Часть 1

Глава 2

(Влад)

Обычно, моя девочка на зимние праздники отправлялась к родителям. Все-таки Новый Год, а я в это время отправлялся по своим делам. С тех пор, как Инга стала совсем взрослой, точнее достигла того возраста, когда зверь стал видеть в ней свою самку, я старался особо никуда не влезать. И причина тому была моя трусость. Зверь чувствовал, что пока женщина не родит наследника, а лучше парочку, он не имеет право рисковать. Это было на уровне инстинктов. Природа, что с нее взять. Я сам себе это позже объяснил тем, что после моей возможной смерти сомнительно, чтобы ее защищал кто-то кроме стаи родителей, а это слишком большой риск. Ведь ее захотят убрать, как возможную мать еще одного Мастера. Рисковать своей тушкой — одно; а тащить в Бездну за собой и ту, что уготована Судьбой — подлость.

Да, я изменился и изменился сильно. И это даже без учета ее активного участия моей судьбе.

На летние же каникулы Инга предпочитала отправляться в короткие туры по миру. Я часто выбирался вместе с ней, был в тех же городах, что и она. Ну и охрана, конечно.

После окончания четвертого курса вуза моя Снежная Королева снова отправилась гулять по миру, благо мои возможности это позволяли. Я даже и не заметил, в какой именно момент содержание Инги полностью стало моей задачей. Вспомнил я про это, точнее про особенности наших взаимоотношений с ее семьей, много позже…

Как только Виктор сообщил, что Инга купила тур в Чехию, я собрался следом. Причем, довольно спешно, потому что неделю Инга не могла решить, куда ей ехать: в Венецию или Чехию. Растущая привязанность к Инге, лишала меня рассудка. Я, конечно, знал, понимал, что любовь делает мужчину — идиотом, а женщину — дурой, но зверь грезил об Инге, и я вместе с ним. Грезы отвлекали от трезвого взгляда на дела, а они мрачнели. В очередной раз не заметил, как рядом с ближнем кругом обосновалась змея. Оборотни не могут идти против прямой воли Мастера, но это не мешает им организовывать предательства и подставы. Действительно преданных и верных волков у меня никогда не было слишком много. Предательство — норма моей жизни, как и деньги, как и власть.

Это не оправдание, но со щенком вместо зверя, сложно было помнить о том, что я всегда буду мишенью.

Проблема в том, что я очередной раз не учел человеческой дурости. А вокруг меня всегда были не только звери, но и их человеческие натуры. Очередное предательство волка, который был близок к Виктору, закончилось нападением на Ингу недалеко от Табора. Тот волк полагал, и верно полагал, что ее смерть сломает меня, что это станет ударом, невосполнимой утратой.