Цена молчания (СИ) - Еленина Юлия. Страница 59
Он вроде бы и обижался и на нее, попытавшись этими словами перенести весь груз ответственности на Ольгу, но понимал, что во всем, что с ними случилось, виноваты оба. И в том, что промолчали, когда расставались впервые. И в том, что не смогли нормально говорить при следующей встрече. И даже в том, что она оказалась в постели с Олегом, тоже виноваты оба.
- Да, хорошо… Пусть во всем буду виновата я, – спокойно отозвалась Ольга и, заметив, что Роман хочет что-то сказать, прервала его: – Хватит. Тебе не кажется, что мы устаем друг от друга? Будто вампиры сосем друг у друга силы и энергию?
Она была точно уверена, что не залетела, но сейчас слова Островского ее даже не зацепили за живое, не вызвали раздражения. Вообще ничего не было.
- Извини, – сказал Роман. – Я просто…
Договорить он не успел, потому что летающий метеором по площадке Толик, который даже не мог представить, что люди решают в рабочей обстановке личные вопросы, оказался рядом с возгласом:
- Оля! Тебя Олег хочет!
Роман едва не расхохотался. Он понимал, что слова помощника режиссера не несли никакого сексуального подтекста и, возможно, только для него прозвучали двусмысленно. Но Ольга как будто поняла, о чем он думает, и, поднявшись со стула, предупреждающе ткнула пальцем в грудь:
- Не смей сейчас язвить.
- Я вообще молчу, – поднял руки Островский.
- Может, ты и мастер маскировки эмоций, но сейчас у тебя все на лице написано.
Наверное, Роману не хватало его прежней сдержанности. Он и сам это понимал, как понимал и то, что эмоции не всегда работают на руку и имеют подчас разрушительную силу. И сейчас все как раз рушилось, а не строилось.
Ольга видела, как за секунду изменился его взгляд, с лица слетела ироничная улыбка, а потом он даже другим, безэмоциональным, голосом спросил:
- Ты когда-нибудь болела ангиной? – Ольга нахмурилась, а Роман продолжил: – Вот ты сначала чувствуешь небольшой дискомфорт в горле, он вроде бы тебе не мешает, а на следующий день просыпаешься с дикой болью и не можешь ни есть, ни пить, не показав гримасу боли. И каждый заметит, как ты морщишь лоб, дергаешь щекой и кривишь губы в попытке что-нибудь проглотить, потому что это контролировать невозможно. Понимаешь, о чем я?
- Понимаю, – улыбнулась Ольга. – Но можно было это сказать менее завуалировано. Ах, да, ты же писатель! Не забудь это сравнение использовать в следующей книге. Или мне использовать в сценарии… – задумчиво, но не без иронии протянула она.
- Уже использовал.
- Хорошо, что предупредил, а то, не дай бог, засудил бы меня потом за плагиат.
- Кажется, мы вернулись к началу, – одним уголком губ улыбнулся Роман. – Может, так и стоило сделать сразу.
- Да что ты говоришь! – не выдержала Ольга. – Чтобы я снова пыталась рассмотреть человека за ледяной статуей, пока ты будешь меня нервировать и трахать, ну, или в обратном порядке, чтобы мой острый язык был занят? Ну уж нет, мы это проходили!
- Оля! – опять появился рядом Толик.
- Иду, – ответила она и, не дав Роману ничего ответить, ушла.
Глава 25
Все изменилось… Это чувствовалось в каждом взгляде, слове, жесте на съемочной площадке.
Роман не просто становился снова сдержанным, он становился даже немного ожесточенным. Ольга все погружалась в себя, как будто угасая с каждым днем больше и больше, хоть и пыталась вести себя непринужденно, нацепив на лицо привычную, слегка ироничную улыбку. Иногда она ловила на себе задумчивые взгляды Олега, но он молчал, а она и не спрашивала. Взаимные саркастичные фразы прекратились, осталось только напряжение, ощутимое, вязкое, давившее на плечи. И это было даже хуже.
Ольга с Романом как будто чего-то ждали друг от друга, но никто ничего не делали.
Так прошла неделя… Она показалась и днем, и годом одновременно.
- Завтра не работаем, – сообщил Олег, подойдя к Ольге, которая сидела с очередным стаканчиком кофе. – Переезжаем.
Она устало кивнула и не удивилась бы даже, если переезд затянулся бы не на один день. Выездная съемка – это выходной для сценаристов, гримеров, костюмеров… Но звукотехникам, светотехникам, операторам и другим работникам, отвечающим за техническую составляющую, придется попотеть, пока будут перевозить оборудование.
- Здесь уже все? – спросила Ольга.
- С этой декорацией все снято, сейчас будут делать новую, а мы пока отснимем выездные. Организацией займется Толик, а мне пока надо кое-какими документами заняться.
- Черт!
- Что? – не понял Олег.
- Скоро же у Наташи свадьба, – сказала Ольга, покачав головой. – Забыла совсем с этими съемками.
- И не только со съемками, кажется, – произнес он тихо, а потом громче добавил: – И что?
- Мне надеть даже нечего. Да пофиг, – пожав плечами, она выбросила стаканчик из-под кофе в мусорку, поморщившись от последнего глотка.
Олег осмотрелся по сторонам и, не заметив Толика, достал из кармана телефон. Но даже не успел набрать номер, как вышеупомянутый помощник был уже возле них. Ольга усмехнулась и спросила:
- Толя, у тебя дар телепортации?
Тот вроде бы даже не понял, о чем речь, а Олег рассмеялся, отметив, что тоже не раз за ним такое замечал.
- Когда у тебя такой, – сделал Толик акцент на эпитете, закатив глаза, – начальник, то научишься быть джинном, доктором Стрэнджем и обзаведешься маховиком времени, – привычно отпустил он, по его мнению, остроумную шутку и спросил: – А где сегодня наш писатель? Хотел сегодня с ним рюмочку пропустить, коль мы рано закончили.
Он переводил вопросительный взгляд с одной на другого в ожидании ответа.
- Я, что ли, живу с ним, что должен знать? – немного раздраженно бросил Олег.
Ольга вздохнула. С Островским она тоже не жила, но ответила:
- Его на какую-то передачу пригласили. На местное телевидение, так что предупредите его об изменениях места съемок.
- Сделаю, – отчеканил Толик. Вот человек-живчик, успевал все, везде и всегда. Как будто только на энергетиках и сидел, при этом забывая про сон и еду.
Олег протянул Ольге руку и с улыбкой сказал:
- Поехали.
Она проигнорировала протянутую ладонь, но в ответ улыбнулась тоже.
- Куда мы едем? – спросила Ольга через минут пятнадцать, заметив, что на одном из перекрестков машина повернула не в ту сторону.
Олег лишь загадочно скосил на нее глаза, но промолчал.