(Не)случайное зачатие (СИ) - Борн Амелия. Страница 35
— Прекратите этот беспредел! — Судья замолотила по столу. — Миранда Викторовна, если вы сейчас же не успокоитесь, я удалю вас из зада сула! То есть, из зала суда!
Крякина взрыднула, но на место вернулась. Судья снова обратилась к Уткину.
— Видеоматериалы пока оставьте при себе. Значит, вы отец ребенка Миранды Крякиной?
— Ну да.
— Почему же тогда она утверждает, что беременна от другого?
— Да потому что слился я. Ну как слился? Батя Миркин меня к ней не подпустил. А мне что? Мне жизнь дорога. В общем испужался — смотался от нее. А вы бы не испужались?
Судья посмотрела на Крякину, кашлянула, но на вопрос не ответила.
— Если вам есть, что еще присовокупить к делу, то говорите.
— Да что тут присовокупишь? Мирка просто себе богатенького нашла, чтобы за него выскочить. Понять-то ее можно, бабе одной с дитем несладко. Но я вообще до сих пор готов на ней жениться.
— Вот еще! Никакой свадьбы! — вскричал Крякин, тоже подскакивая с места. — Ноги твоей больше в нашем доме не будет! Я тебе давно сказал — на пушечный выстрел не подпущу!
Богуцкий повернулся ко мне и подмигнул, и моя улыбка от этого стала еще шире. За разворачивающимся действом я смотрела с неподдельным интересом. Жаль только, что вскоре оно закончилось, когда судья объявила, что суд удаляется, чтобы принять решение. А когда вернулась обратно, объявила, что иск Богуцкого удовлетворен в полном объеме. Я чуть не запрыгала от радости. Хотелось обнять шефа и прижаться к нему, но он был увлечен разговором со своим адвокатом. Мешать им я не стала, да и в моем присутствии нужды больше не было, потому я просто вышла в коридор, оставляя участников процесса заканчивать их дела.
Босс нагнал меня через десять минут, когда я шла по улице, разрываясь от желания вернуться обратно и сказать Богуцкому, что я дура и что я его люблю.
— Катя! — окликнул он меня, тронул за плечо и я обернулась.
— Да?
— Спасибо тебе за все. И за то, что приехала, и за то, что говорила.
— Не надо благодарить. Я только хуже все сделала.
— Нет. Спасибо.
И не успела я прибавить ни слова, когда шеф прижал меня к себе так крепко, что я всхлипнула, и поцеловал. Поцелуй длился не слишком долго. Шеф отступил на шаг.
— Спасибо, — повторил он. — Может, тебя до дома довезти?
— Нет, не надо. Я пройдусь пешком.
Катюха, ты дура! — прозвучал в моей голове голос Вики.
Что тут скажешь? Дура.
Часть тридцать шестая. Даниил
Я смотрел, как Катя удаляется от меня прочь и понимал, что окончательно ничего не понимаю.
Казалось, что уже все доказано — я не имел с Крякиной никаких ни отношений, ни тем более сношений. И в это Самойлова, во всяком случае, точно поверила, раз взялась выступать в суде на моей стороне. Но в остальном мы упорно топтались на месте.
Оставалось только недоумевать и думать самое худшее. Возможно, Самойлова просто не уверена? Но не в том, что это мои дети, а в своих ко мне чувствах. А я так стремительно вообразил, что она меня любит по умолчанию! Даже мысли об обратном не допускал. А вдруг дело именно в этом?
Я уже сказал ей все, что думал и все, чего хотел. И отступаться не собирался. Но, очевидно, тактика выжидания с Самойловой не работала. И ее добровольного «да» можно было ждать до второго пришествия, на что я был категорически не согласен. Значит, оставалось одно — брать эту крепость штурмом. В конце концов, кто-то из нас двоих должен был оказаться умнее!
Я не собирался ждать до самых родов возможности быть рядом с любимой женщиной на законных правах отца ее детей. Мне не хватало Кати днем, еще сильнее — ночью. Мне не хватало ее круглые сутки, а эта упрямая дурочка, так жарко откликавшаяся на мои поцелуи, явно собиралась продолжать этот марафон по воздержанию. А вот я — категорически нет.
После окончания суда у меня не было времени на то, чтобы гоняться за Самойловой (работа сама себя не сделает), но по окончании всех запланированных на день дел я направился прямиком к ней домой. Полагал, что она уже перестала играть в шпионские игры и вернулась в свою квартиру.
Оказалось, что нет. И когда я в очередной раз барабанил в ее дверь и слушал по сотому кругу трель дверного звонка, ответом мне был лишь знакомый уже лай из соседней квартиры.
— И тебе не хворать, Тузик, — вздохнул я, опираясь на безразличную к моим домогательствам дверь.
Собака пролаяла что-то еще, но на этот раз отвечать тем же я не стал. Зато хозяйка псины снова была весьма не прочь пообщаться. Если это можно так назвать.
— Опять ты! — заявила она, тряся перед моим лицом древней шваброй. — Фулюган!
— Не фулюган, а влюбленный идиот, — поправил я.
Разница, что ни говори, значительная.
— В Катьку что ль влюбился? — поинтересовалась старушка с явным пристрастием. Ну ясно, пожилая сплетница, нашедшая новую тему для перетирок на лавочке.
— Вы ее не видели, кстати? — изящно свинтил я от ответа на вопрос.
— Не, давно дома не была. Поди у этой Вики своей кукует.
Точно, Вика. В те редкие минуты, что мы с Катей, будучи наедине, не трахались, как кролики, она это имя, кажется, упоминала. Вероятно, у этой Вики сейчас и находилась.
Оставалось только достать нужный адрес, а потом поставить наконец эту ослицу перед тем фактом, что мать моих детей должна жить только со мной.
Пришлось задействовать некоторые связи и потерять пару часов времени, чтобы выяснить, по какому же адресу проживает эта самая Вика. Стоя перед дверью, я очень надеялся, что не ошибся относительно того, что Катя находится именно здесь.
Дверь открыли после первого же звонка. После безответного долбежа в дверь Самойловой этот факт уже сам по себе обнадеживал.
— Здравствуйте, — сказала мне девушка приятной наружности и посмотрела так, будто отсканировала взглядом.
— Добрый вечер, — откликнулся я столь же формально, а потом перешел прямиком к делу:
— Вы, должно быть, Вика.
— А вы, наверное, Богуцкий. Который Даниил… Леонидович.
— Он самый, — кивнул я.
Помолчали. Вика изучала меня, я — ее. Но это занятие мне быстро надоело. Я решил атаковать сходу, на удачу. Чтобы, в случае чего, противник не успел прийти в себя.
— Я за Катей, — заявил прямо. — Позовите ее, пожалуйста.
— А с чего вы решили, что она здесь?
Спросила и даже глазом не моргнула. Крепкий орешек эта Вика, но и не таких драконов побеждали принцы на пути к счастью в виде руки и сердца принцессы.
— А где же ей еще быть? — возразил я и тут Вика не нашлась, что сказать. Вернее — нашлась, но уже на иную тему.
— А зачем вам Катя? — поинтересовалась она с подозрением.
— А зачем человеку воздух? — философски ответил я вопросом на вопрос и добавил:
- Вика, вы, я вижу, девушка умная. Поэтому давайте не будем терять время зря. Я пришел, чтобы забрать свое и без этого отсюда не уйду.
Она смотрела на меня внимательно еще несколько секунд, а потом позвала:
— Катяяяяя!
Самойлова явилась моему взору в какой-то безразмерной, но очень милой домашней футболке и при виде меня выронила из рук пачку чипсов.
— Игра в прятки окончена, — сообщил я ей. — Гейм Овер, моя дорогая.
— Предательница! — обвинительным тоном сказала Самойлова, переведя взгляд на Вику.
— Не предательница, а мудрая женщина, — вступился я за ту.
— Ты мне потом еще спасибо скажешь, — парировала сама Вика и скрылась в кухне.
— Собирайся, мы едем домой, — скомандовал я Самойловой, но та, упрямо сложив руки на груди, не двигалась с места. Ну что ж, иного я и не ожидал.
— Долго еще ждать? — поинтересовался скучающим тоном и Самойлова откликнулась:
— Месяцев шесть.
— Не подозревал в тебе в подобной жесткости, — поцокал я языком и следом категорично заявил:
— Столько я ждать не согласен. Поэтому, извини…
Пройдя в квартиру, я огляделся, оценивая обстановку. Из-за одной из дверей доносились весьма недвусмысленные стоны. Я приподнял бровь.