(Не)случайное зачатие (СИ) - Борн Амелия. Страница 7

Босс постоянно изводил Снежкова, а вот меня не трогал, и это тоже было поводом для постоянных рыданий.

— Петь… я так больше не могу, — всхлипнула я, присев напротив Снежкова. Тот вскочил с места и заозирался по сторонам. Шефа, что ли, с ружьем рассчитывал увидеть?

— Что не можешь?

— Ну, сама увольняться хочу. По собственному желанию.

А если это был Петя? Если его дите жило в моем чреве? Или ребенок Бориса Леонтьевича, выпивохи и балагура? Господи, пусть мой ребенок будет не от него!

— Почему? Ты замуж выходишь?

Прекрасный вопрос. Вполне правильный, ведь именно об этом шушукаются все сотрудники нашего офиса. Марья Михайловна оказалась прыткой на то, чтобы донести новости до всех ушей. Лучше бы ее прыть работала в сторону спортивного зала.

— Не выхожу. Я не выхожууууу!

Я снова разревелась, превращаясь в тот самый помидор. Почему ассоциировала себя именно с ним? Не знаю. Но к томатам у меня теперь была особая страсть.

— Он тебя бросил? Одну? С ребенком?

Снежков склонился ко мне и по его взгляду я поняла, что он на что-то успел настроиться. Собрался жениться на мне, что ли?

— Никто меня не бросил! — выкрикнула я, что стало новым достоянием для ушей вездесущей Марьи Михайловны. — И я иду работать.

Вот так я и жила. Меня бросало как на американских горках. Настроение то падало вниз, то взлетало вверх и с этой нестабильностью ничего поделать я не могла. Я часто задавалась вопросом, не стоит ли избавиться от этого плода, и знала, что он для меня не плод. Он уже ребенок, и я собиралась родить его вопреки всему.

— Рассказывай срочно!

— Что рассказывать?

— Все, за чем позвала. Ты беременна?

Я опустила глаза и стала рассматривать узор на скатерти. Моя подруга Вика смотрела на меня во все глаза, мне даже не нужно было это видеть.

— Беременна.

— У-лала! От кого?

— Я не знаюююю.

Вот. Снова поток слез, который не унять. Сама не знаю, почему рыдаю, то ли гормоны, то ли от горя. Хотя должна бы от радости.

— О, как!

— Да.

— И с кем ты так потрахалась?

— Ни с кем.

Вика посмотрела на меня с укором. Видимо, считала, что я ей вру.

— Ни с кем. Я девственница, была у двух гинекологов.

Между нами образовалось молчание. Мне хотелось плакать, желаний Вики я не знала.

— То есть, ты не участвовала в групповухе?

— Нет!

— Ладно, прости. И выкладывай все, что знаешь.

И я выложила. С самого начала и до самого конца обо всей этой вечеринке (мне больше не на что было списать беременность).

— Угу. Значит, ты залетела в бане.

— Скорее всего.

— Врач говорит, что это возможно?

— Да. И я в инете этот вопрос изучила. Разные случаи бывали.

— Так. А что ты от меня хочешь?

Она задала правильный вопрос. Муж Вики был экспертом-криминалистом, а они у себя на работе могли сделать очень разные анализы.

— Помоги узнать, кто отец.

— Как я это сделаю?

— Ну…

— Ну?

— Я думаю, что могла забеременеть, когда в душе вытерлась полотенцем.

Я никак не ожидала того, что сделает Вика. Она расхохоталась, а я смотрела на нее, так и думая о том, чтобы встать и уйти.

— Прости. Это все так странно, — досмеявшись, сказала подруга.

— Мне не до веселья.

— Прости, я понимаю. А где это полотенце?

— Оно у меня в сумке.

— Сколько там хранилось?

— Почти месяц. Уже ничего нельзя узнать?

— Когда твой муж криминалист — узнать можно все. И даже больше. Завтра привези это полотенце.

— А если я беременна не от него?

Как же ужасно это прозвучало! Беременна от полотенца! Даже в страшном сне не приснится.

— Ты беременна не от него, — успокоила меня Вика. — Ты можешь быть беременна от того, кто им воспользовался, но не от полотенца.

— Разве это возможно?

— Когда ты живешь с криминальным экспертом, должна знать, что все возможно.

Снова приговор, но теперь от лучшей подруги.

— Я все узнаю у Мити. Но будь готова предоставить то самое полотенце, — добавила Вика.

Слова прозвучали слишком жестоко, но теперь я знала, что выбора у меня не осталось.

Часть десятая. Даниил

Есть такая пословица: «с глаз долой — из сердца вон». В последние дни я только и делал, что проверял ее на истинность и в итоге могу ответственно заявить, все это — ложь, вранье и провокация.

Чем больше я пытался забыть о существовании осемененной невесть кем Самойловой, тем острее становилось то, что чувствовал. Тот факт, что она носила в себе чужого ребенка, вызывал у меня отторжение, но вместе с тем и еще большее влечение. Запретный плод, чтоб его.

Впрочем, несмотря на то, что Снежков напрочь отказался признавать себя виновником этого демографического прорыва в отдельно взятой моей конторе, от меня не укрывались продолжавшиеся между ним и Самойловой интимные перешептывания. Возможно, прямо в рабочее время эта парочка нагло выбирала имя будущего наследника и прочие памперсы и пеленки, и от подобных мыслей у меня аж зубы сводило.

Можно было бы, конечно, поразвлекаться очередными угрозами уволить счастливого папашу, но тот при моем появлении на горизонте и так уже под стол лез, а то и под юбку Марьи Михайловны. А там было где развернуться. Поэтому на некоторое время я решил поумерить свои репрессии в сторону более удачливого соперника.

И что она только в нем нашла? Ну, допустим, он не дурак (хотя положение Самойловой ставило это утверждение под вопрос), но ведь мозги в постели особой роли не играют. Для меня было удивительно уже одно то, что Снежков вообще знает, как вставить куда надо что-то более весомое, чем флэшка.

Хотя беременность Екатерины, подтвержденная справкой, говорила о том, что этот очкастый гений умел взламывать весьма интересные места.

Ну и хрен с ними! У меня и помимо чужого размножения были свои собственные интимные проблемы. С которыми пора было что-то делать.

Например, навестить проверенную любовницу.

Я никогда не опускался до того, чтобы трахать первых попавшихся девок. Срабатывала природная брезгливость к тому, что было легкодоступным и прошедшим через хрен знает сколько рук. И если бы только рук! Поэтому искать удовлетворения своих потребностей предпочитал у женщины, которую хорошо знал.

Такие девушки, как Лина — ровно то, что нужно мужику в конце непростого дня. Никакого мозготраха, истерик или задрипаннных халатов. Она всегда выглядела и вела себя так, будто вся цель ее жизни — это доставлять мужчине удовольствие. Одним словом, была идеальной любовницей.

— Ты давно не приходил, — промурлыкала Каролина, притягивая меня к себе за галстук.

— Некогда было, — пробормотал в ответ, поддаваясь ее движению.

Еще бы! Где уж тут взять время на любовницу между банными забавами, поездками по каким-то деревням и селам и Санта-Барбарой с Самойловой в главной роли, чью беременность столь бурно обсуждал весь офис? От этого недолго было тронуться умом, ну или в рамках ассоциации — впасть в кому от происходящего серий на двести. Последнее я бы сделал с удовольствием, но мне было никак нельзя — яжебосс.

— Хочешь выпить? — предложила Лина, игриво толкнув меня на диван.

— Нет, — покачал головой, протягивая к ней руки. — Тебя хочу.

Соврал безбожно, но Каролине знать о том, кто был истинной виновницей моего стояка, было необязательно.

— Мне это нравится.

Она была понятливой. Мгновенно оседлав мои бедра, Лина потерлась о возбужденный член, одновременно приникая к моим губам поцелуем, и я уже был готов с облегчением перейти к тому, ради чего и пришел, но тут случилось страшное.

Попытка расстегнуть молнию на брюках с первого раза оказалась безуспешной. Как, впрочем, и со второго, и с третьего — тоже.

— Сука! — выругался я в сердцах, дергая несчастную собачку, но Каролина восприняла эту реплику по-своему и томно выдохнула мне на ухо:

— Да! Оскорбляй меня! Ты знаешь, как я от этого завожусь!