Экстрасенсиха - Шелонин Олег Александрович. Страница 60

Господи, ну за что мне все это? Если кому-нибудь придет в голову сравнить мой почерк с каракулями на столе (какого черта мы их сразу не уничтожили?), мне трындец. Впрочем, если некоторые прописные буквы заменить подобием печатных… я опять высунул от усердия язык и начал старательно, вычерчивая каждую буковку, писать.

— У вас какое образование?

— Два класса и коридор, — сердито буркнул я, пододвигая к нему подписанные бумаги.

— Это заметно, — кивнул следователь. — Как курица лапой. Словно первоклассник писал.

— Вы мне льстите. До этого уровня мне еще расти и расти.

— Ну что ж, Алексей Васильевич, благодарю за содействие органам. Вы свободны.

— До свидания. — Я выскочил на улицу и с облегчением вздохнул полной грудью. — Темницы рухнут, и свобода нас примет радостно у входа.

Ожидавшая меня на лавочке Варвара наскочила сзади, чмокнула куда-то в щеку в районе уха и потащила за собой.

— Пошли, узник, нас на даче дядя ждет.

— А где у нас дача?

— У нас нигде, а у дяди за городом.

После зачистки Осоченска от криминалитета и публичного признания Варвары, что из-за совершенного на нее покушения она испытала шок и утратила все свои способности, ей было разрешено гулять, правда, пока что под моим присмотром. Но она и это правило умудрялась нарушать. Вот как сегодня. Потащилась со мной на допрос и почти час просидела в гордом одиночестве на лавочке. Ей было не страшно. Она прекрасно знала, что в случае чего я буду рядом и спасу ее от всех мыслимых и немыслимых бед, и постоянно внушала мне мысль, что, с тех пор как она нашла меня на помойке, я просто обязан быть ей вечно благодарен и носить на руках до гробовой доски. Присутствовавший как-то при таком вот воспитательном процессе Ваня намекнул мне, что знаком с отличным гробовщиком, и дал адрес ближайшего похоронного бюро, за что тут же был нещадно бит своей любимой тетушкой. А вот, кстати, и он. Поджидает нас на обочине в своем джипе. Мы забрались в машину.

— Как все прошло?

— Да вроде нормально. Отбрехался.

— Тогда погнали.

— Спешишь? — рассмеялась Варька.

— Спрашиваешь! Они там уже небось весь шашлык сожрали, я туда всего семь килограмм завез… Фу-ты! Надо было десять брать.

— Там же Катька, — продолжала веселиться Варя. — Думаешь, она твою долю не сбережет?

— Ты ее не знаешь. Из вредности сама сожрет!

Я, слушая их треп, блаженно улыбался. Как все-таки хорошо! Лихой наскок москвичей на местный криминалитет решил огромное количество проблем, как городских, так и непосредственно наших. Пришедший в себя после ряда восстановительных процедур снайпер рассказал много интересного. Следователи едва успевали записывать и просто фигели от откровений киллера. После общения со мной он заливался соловьем, закапывая как себя, так и ныне покойного патрона все глубже и глубже. Я даже не понял, как и чем сумел его так напугать. Снайпером оказался Максим Карлович Беккер, известный в криминальном мире киллер под псевдонимом Ювелир. Я ошибся. Неправильно считал информацию из его головы. Борманом потомка обрусевших немцев звали одноклассники в далекие школьные годы. И в том же классе в то же время учился некто Крашенинников Андрей. Общее детство, потом банда, только если в лихие девяностые один увлекался спортивной стрельбой, то другой восточными единоборствами. От прежней банды, начавшей свой путь с крышевания палаточников, уже почти ничего не осталось. Много красных пиджаков полегло в разборках в процессе становления «большого бизнеса», основанного на рэкете и рейдерских захватах. Под этот пресс попали в свое время и родители Варвары. Чижиков Степан Сергеевич, архитектор по образованию, на свою голову поверил в новые времена и организовал строительную компанию «Каскад». Дело сразу пошло очень лихо. Взятые кредиты быстро окупались благодаря недюжинным организаторским талантам Степана, бизнес быстро расширялся, и не отстроил он себе палат каменных только потому, что почти всю прибыль вкладывал в новые проекты. Дело расширилось настолько, что он уже физически не успевал и вынужден был нанять управляющего, что и послужило началом конца. На бурно растущую компанию уже начал облизываться криминал, который становился умнее год от года. Тупые наезды типа «ты платишь, мы тебя защищаем, типа не трогаем» уже были не в моде. Настало время рейдерских захватов. У Степана бизнес отжали по новаторской для того времени технологии. Подсунули ему того самого управляющего, некоего Юдина Андрея Викторовича, который долго и успешно пудрил Степану мозги, постепенно переводя активы предприятия на другую, подставную фирму. Степан заподозрил неладное слишком поздно, когда его компания оказалась уже на грани разорения. И тогда пришло время киллера. Отца Варвары как опасного свидетеля убрали, организовав автокатастрофу. Подонков не смутило, что в той машине находилась и его жена. Трупом больше, трупом меньше, какая разница, когда на кону стоят такие деньги? Борман все прекрасно помнил. Он был не только снайпер, но, неплохой технарь, так что похимичить с тормозами на машине Чижикова ему труда не составило. Лишь одно расстраивало Крашенинникова, стоявшего за рейдерским захватом. Вместе со Степаном и его женой пропала вся бухгалтерская документация компании, а это был след, который мог привести к нему. Но у него был козырь — Грач. Начальник убойного отдела Грачевский Максим Борисович, уже не один год кормившийся из его рук. Он быстро все уладил, первым делом отстранив от расследования группу Селиванова под тем предлогом, что в ее составе был родственник погибшей в автокатастрофе женщины, ее брат Александр Сергеевич Коростылев. А дальше все просто. Состава преступления не нашел, закрыл дело, а так как к тому времени маленькую Варвару уже забрал к себе дед, спокойно обшмонал опустевшую квартиру, но пропавших документов так и не нашел. Крашенинников решил, что документы сгорели вместе с машиной, и успокоился. Квартиру, кстати, дед потом вынужден был продать. Жилось в ту смутную пору нелегко, и вырученные средства какое-то время позволили ему продержаться на плаву. Родня осиротевшей малышки и крестный конечно же помогали, но дед Варвары был человек гордый и старался никого не обременять.

Вообще с этим киллером следствию повезло. Он оказался бесценным источником информации. Дмитрия Пескарева тоже он устранил по заказу все того же Крашенинникова. Парень попал под раздачу, оказавшись в самом центре политической борьбы, как только глава «Инвестстроя» объявил о своем желании бороться за кресло мэра. Буквально через неделю после этого события ему пришло заказное письмо, в котором в вежливой форме предложили перечислить энную сумму на офшорный счет в обмен на оригиналы документов, копии которых прилагаются. Ознакомившись с ними, Крашенинников понял, что дело плохо. На дворе уже не девяностые. Если эти документы попадут в следственные органы, его ждет не кресло мэра, а нары. Условия передачи были просты. Как только деньги будут переведены, ему сообщат номер ячейки камеры хранения с кодом доступа, где будут лежать оригиналы. Крашенинников выполнил все условия, но сам за документами идти побоялся, опасаясь провокации. Борманом тоже рисковать не стал. Поручил ему лишь проконтролировать выемку документов, которую совершит его сотрудник. Этим сотрудником стал Дмитрий Пескарев, которого за безотказность характера частенько использовали как мальчика на побегушках. Операция прошла чисто и гладко. Ни засады, ни подставы, но вот беда — доставленный Дмитрием документ явно был кем-то вскрыт, а потом неумело заклеен. Рисковать Крашенинников не хотел, и на следующий день Дмитрий Пескарев получил очередное задание проверить ровно в полдень что-то там на стройке. Что уж там он должен был проверить, Борман не знал, он знал лишь то, что шеф обеспечит присутствие клиента на пятом этаже недостроенного дома. Ему этого было достаточно.

С поджогом тоже разобрались. Причем без Бормана. Он к этой акции отношения не имел. С поджогом вообще забавно получилось. Раскрыл его лично я, причем совершенно случайно. После убийства Крашенинникова, несмотря на тайну следствия, кое-что из излияний Бормана просочилось в печать. Причем именно та часть излияний, которая была связана с гибелью родителей Варвары и как следствие превращением компании «Каскад» в компанию «Инвестстрой». Как объяснили Варьке адвокаты, судебные иски против нынешних владельцев фирмы, каковыми являлись наследники Крашенинникова, длятся годами и сжирают кучу денег, которых в отличие от многочисленной родни Крашенинникова у Варвары нет, и мы все дружно чесали репы, прикидывая, что же делать. А тем временем репутация фирмы стремительно падала. Она оказалась так подмочена, что инвесторы, а вслед за ними и служащие побежали, и стройки начали одна за другой останавливаться. И тогда наследники Крашенинникова, пользуясь тем, что иска от Варвары пока не последовало, начали в срочном порядке продавать активы компании. Буквально по бросовым ценам продавать. Оптовый покупатель нашелся быстро. Сделку завершили за три дня, а на четвертый день в дверях нашего дома появился представитель строительной компании «Мой Дом» и сообщил, что ее глава Семенов Николай Григорьевич приглашает нас к себе на переговоры. Мы с Варькой отказываться не стали. Приняли нас по-королевски. Глава фирмы встретил нас у порога, лично провел в свой кабинет, где, сияя, сообщил нам, что чисто из человеколюбия и прочих высоких соображений он решил облагодетельствовать Варвару и выделить ей целых десять процентов акций от своего нового дочернего предприятия, основанного на базе «Инвестстроя». Конечно же он ждал от нас как минимум оваций, а как максимум слез умиления, но я уже покопался в его мозгах, а потому сразу обломал: