Убойная Академия - Вонсович Бронислава Антоновна. Страница 10

– Ничего, – ободрила я его, – в академии вас быстро научат не только говорить по-орочьи, но и понимать, что говорите. И нас тоже…

– Сестры по несчастью? – Он широко улыбнулся, показав, что все остальные зубы целы и стоят на своих местах. – Вместе будем постигать?

– Вместе, – подтвердила Мирейя. – Вы кто из счастливчиков? Шин, Дагойн или Грег?

– Дагойн.

Он чуть приподнял левую бровь и выжидательно посмотрел. Мы не стали его разочаровывать и представились сами.

– Смотрю, уже сдружились, – заметил он. – Раньше были знакомы?

– Нет, в одной комнате живем, – ответила я.

– Вдвоем? – изумился он.

Да, небывалое дело для нашей академии – здесь воспитывают индивидуалистов, работающих в команде лишь изредка, тогда, когда этого требуют интересы короны. Поэтому и селят поодиночке. Обычно. Только для нас двоих сделали исключение, и то – временно, как подчеркивала ректор. Когда я вспоминала про ректора, настроение портилось сразу – неприлично ставить столь красивых танн во главе академий. Попробуй здесь завести роман с преподавателем при такой-то конкуренции. Правда, пока я видела только двух мужчин, и оба для моей цели совсем не подходили, хотя второй и проявил заинтересованность. Думаю, танна Кавайи тоже заботится о его здоровье…

Я посмотрела на нового знакомого с возросшим интересом. Дагойн был немного старше, чем остальные наши сокурсники, видимых повреждений не имел, а рога и хвост были на высоте. Возможно, он уже умеет держать язык за зубами при необходимости? Выбрали же его почему-то для учебы здесь, а значит, посчитали, что он никогда не расстанется ни с одной государственной тайной. Я обворожительно улыбнулась и чуть выдвинулась вперед…

– Что поделать, в женском общежитии свободных комнат не было, а в мужское кастелян отказался меня заселять, – Мирейя игриво стрельнула глазами в нового знакомого, и я поняла, что тот ей понравился.

Что ж, если она на него положила глаз, пусть так и будет. Мне же не для души, мне для дела, найду себе другого. Не зря же бабушка говорила, что не стоит такое деликатное дело доверять неопытным юнцам. Нет, твердо решила я, найду кого-нибудь постарше. Должен же здесь быть хоть один привлекательный преподаватель, не занятый танной Кавайи?

Мирейя вовсю кокетничала с Дагойном, настроившимся продолжить знакомство в нашей комнате, и я подумывала, не придется ли несколько часов бесцельно шататься по территории академии – покидать ее без разрешения ректора запрещено, а идти здесь пока некуда. Но подруга сослалась на какие-то мифические дела, которые требовали немедленного решения, и вежливо, но непреклонно отказалась от совместного вечера. На мой удивленный вопрос она неопределенно повела плечами:

– Он слишком молод. Да и смотрел он больше на тебя.

Во втором я была совсем не уверена, поэтому сделала вид, что мне это неинтересно.

– Боюсь, что при таком ректоре те, кто постарше, нам просто не достанутся, – заметила я. – Мы ей не конкуренты.

– Так и она нам не конкурент, – важно ответила Мирейя.

– С такой-то внешностью? – недоверчиво спросила я. – Очень даже конкурент. Даже с учетом ее возраста, наверняка вокруг нее увивается добрая половина академии.

Мирейя оглянулась и, понизив голос, быстро проговорила:

– Обещай, что никому не расскажешь о том, что сейчас узнаешь.

– Обещаю.

Ответила я слишком громко, поскольку Мирейя на меня шикнула и зашептала так тихо, что не всякий смог бы расслышать, даже если бы стоял так же близко, как я.

– Ее почему сюда отправили? Не знали, куда девать. У нее было задание подобраться поближе, а затем ликвидировать одного типа. Подобралась она близко, ближе некуда, а вот ликвидировать не смогла – влюбилась в жертву. А это полный непрофессионализм, для агентской работы она больше не подходит. Вот и поставили сюда, передавать опыт. Но свое последнее задание она не может забыть и романов ни с кем не заводит. Даже для здоровья, представляешь?

– Ого! – Я смотрела на нее округлившимися глазами. – Ничего себе! А что с объектом?

– Его перепоручили другому агенту, который успешно завершил дело, – почти нормальным голосом сказала Мирейя. – Ты же понимаешь, Корбиниан все доводит до конца.

Я растерянно молчала. Как это можно: влюбиться в объект? В голове не укладывается… Это же враг, подлежащий уничтожению. Да и бабушка мне говорила, что на операции необходимо думать только о деле, а все остальное недопустимо. Выполнил задание ведомства и влюбляйся сколько хочешь. Главное, чтобы это делу не мешало.

– Но помни – никому, – сурово сказала подруга.

– Обижаешь. Я же пообещала. Это тот же источник информации? О котором ты не можешь рассказать?

– Да. – Она чуть помялась и добавила: – Но если кому проболтаешься, у меня могут быть серьезные неприятности. Мой источник, он такой нервный…

– Я? Никому, – твердо ответила я и подставила раскрытую ладонь для удара. – Не переживай. Я ничего не слышала и не знаю.

Глава 7

Рассказ Мирейи долго не выходил из головы. Даже не знаю, что больше поразило: что агентесса влюбилась в объект или что она не выполнила приказ. Агентам не положены моральные терзания, они должны выполнить поручение, несмотря ни на что, решает и терзается за них контрразведка. И ведь танна Кавайи знала, что ее любимого устранят вне зависимости от того, выполнит ли она приказ или нет. Знала, но переступить через чувства не смогла. Как можно влюбляться в объект? В нашей семье верность Корбиниану всегда стояла на первом месте. Мы – всего лишь винтики, позволяющие бесперебойно работать, но если эти винтики начнут отваливаться по собственному желанию, то и отлаженный государственный механизм развалится и перестанет работать. Нет, у меня такого не будет, а если вдруг, не дай боги, случится, тогда просто нужно себе напомнить, что важнее. Корбиниан – все, я ничто. Что значат мои чувства и мысли перед долгом?

Да и к чему мне влюбляться в посторонних танов, если в нашей конторе огромный выбор прекрасных представителей мужского рода? К примеру, рыжий Дагойн… Мирейя сказала, что я ему понравилась, а она очень наблюдательна. Нет, влюбляться я не собираюсь, но нужно же решить маленькую проблему, так омрачающую жизнь? Бабуля говорила, что лучше выбрать преподавателя, но вдруг все таны в этом заведении или как кастелян, в возрасте деления опытом только в устном виде, или как сегодняшний лектор, направленный в академию на время восстановления как агента? Тогда можно рассмотреть и другие кандидатуры, из студентов постарше, а то бабуля непременно расстроится, скажет, что я слишком от нее зависимая и несамостоятельная. На Керка мой коронный удар не подействовал, Дагойн тоже тренированный – увернется. И все же оставлю его как крайний вариант, если не найду среди преподавателей ничего подходящего, ведь делать из временного инвалида постоянного непатриотично…

После обеда нас отправили на тесты: проверяли физическую подготовку, уровень знаний по разным направлениям, а также проводили какие-то загадочные психологические тесты с дорисовыванием странных пятен и ответами на не менее странные вопросы. Результаты не сообщили, но, если судить по тому, что никому не сказали собирать вещи и отправляться домой, проверяющих они устроили.

На ужин мы пришли, как апельсинки после пресса. Пот уже высох, и кожа неприятно зудела. Но в душ не успевали – нас отпустили почти перед закрытием столовой, поэтому пришлось идти так, как есть. Мирейя устала не меньше, чем я: ее белокурые волосы сбились в отдельные пряди, и даже хвост повис.

– Что-то, танны, вы приуныли, – бодрый голос Дагойна заставил меня вздрогнуть.

Рыжий тан стоял прямо за нами, а я этого даже не заметила. Какой позор! Это совсем недопустимо. Если бы он был внуком Берта, то мог совершенно безнаказанно подсыпать какую-нибудь гадость в еду. Да и без сведения личных счетов всегда находились желающие показать свои навыки на других студентах. Нельзя расслабляться, никак нельзя. Пусть даже я устала так, что не замечу сигнала артефакта, если он будет слабым. Но я должна быть выше своей усталости!