Грета и Стеклянное Королевство (ЛП) - Джейкобс Хлоя. Страница 11

— К сожалению, — сказала Лейла, — Лазарь уже давно изгнан из нашего королевства. Однако недавно я слышала, что он… — она стихла. Очевидно, что она совершенно точно знала, что случилось с Лазарем.

Айзек прочистил горло.

— Буду рад, если вы останетесь здесь, чтобы послушать мое объявление, и присоединитесь к нашему торжеству перед возвращением домой, — сухо сказал он, давая понять, что гостеприимство не равнозначно доверию.

Принц и принцесса оба грациозно склонили головы. Лейла с теплой улыбкой вновь посмотрела на Грету.

— Возможно, у нас снова появится возможность поговорить позже.

— Было бы чудесно, — сказала она, и это было правдой даже несмотря на напряжённость Айзека рядом с ней. Им только пойдет на пользу, если они немного разузнают о загадочной расе фейри, пока здесь находились представители самой королевы.

Фейри растворились в толпе. Хотя Грета наблюдала за ими, в одно мгновение они обходили гоблинов, а в следующее она не смогла их найти. Она позавидовала этому ловкому трюку. У нее была лишь способность сливаться с толпой… Пока тайна ее происхождения не была раскрыта перед всей Миленой, и пока она не стала для короля гоблинов… Гм, а кем, собственно?

Если Грета действительно собиралась остаться на Милене с Айзеком, тогда, может быть, официальное оглашение их отношений не было такой уж плохой идеей? Это бы придало ей некоторый авторитет, правильно? Может быть, она даже смогла бы помочь Айзеку вывести Милену из темных времён. Это смогло бы быть стартом для настоящего изменения к лучшему этого мира, и когда напишут книги по истории, там было бы сказано, что она была той, кто положил конец предубеждениям и ненависти между разными видами.

Она посмотрела на Айзека. Продолжая мечтать. Его глаза почернели, а волоски на руках встали дыбом. Очевидно, это была ответная реакция на растущее напряжение всего зала от прибытия фейри. Опасался ли он?

Занервничав, она переплела своими пальцами его пальцы и сжала их.

— Может быть, нам нужно ненадолго выйти? — ненавязчиво предложила она. — Ну, знаешь, передохнуть немного, — его взгляд прояснился, когда он сфокусировался на ней, и она усмехнулась. — Давай, ты же сам знаешь, что хочешь побыть немного наедине со мной.

— Я знаю, как тебе нравится набрасываться на меня в подсобках, — прошептал он с ухмылкой.

Она покачала головой.

— Это было лишь однажды… и ты мне этого никогда не забудешь, так?

— Только когда я снова заполучу тебя наедине, я не хочу торопиться.

О, Великая Мать, спаси ее, это прозвучало горячо. Может быть, даже горячее, чем она технически была готова, но, черт возьми, никто не говорил, что Грета не была готова отдать все, что угодно, лишь бы перевести их отношения на следующий уровень.

Ее воображение просто закипало, когда Айзек выгнул бровь и покачал головой.

— Час пробил, — сказал он.

Она с трудом сглотнула, заставляя себя вернуться в игру, если можно так выразиться.

Айзек снова встал, его стул откатился назад со скрипом, от которого она вздрогнула. Когда это привлекло внимание только половины огромного зала, он схватил свой кубок и трижды громко стукнул им по столу. К счастью, тот был пуст.

Три гоблина поднесли к своим губам рога, но это были совсем не те музыкальные инструменты, какие Грета знала в человеческом мире. Они произвели единственный резкий взрывной звук, привлекший внимание всего зала, и от которого у Греты в ушах зазвенело.

Шум в зале стих до шёпота до того, как эхо рогов поглотили балки под потолком. Все устремили взгляды на Айзека… и на нее, словно все уже знали, что речь будет каким-то образом связана с ней.

Ей захотелось нырнуть куда-нибудь и спрятаться, но она заставила себя распрямить плечи и взглянуть перед собой. Айзек заслуживал рядом с собой кого-то сильного и уверенного, и даже если она и не была такой… она хорошо научилась притворяться.

Она постаралась сохранять взгляд твердым и спокойным, и, пока Айзек говорил, она смотрела. На него. Она видела только его. У него было столько разных черт, но он всегда очаровывал нее, особенно когда играл эту роль. Роль короля гоблинов.

Его осанка говорила о силе и уверенности, каждая его пора сочилась этой силой. Он был совершенно неуязвим и все же доступным, король своего народа. Потому что подо всем этим бесспорно жила забота о Милене.

Она благоговела перед ним, и если бы не знала, что он будет главенствовать над ней вечно, могла бы сказать ему это в один из тех дней.

Его голос проплыл над толпой, словно раскат грома.

— Не секрет, что много столетий назад наши земли были прокляты. Великая Мать сочла Милену недостойной своих даров и оставила нас в вечной зиме.

Грета вздрогнула. Неужели ему действительно надо было проходить через это?

— И долгие столетия мы обвиняли человечество за это проклятье, но мы были неправы в этом, — он замолчал для большего эффекта. — Я был неправ в этом. Человечество — это не то зло, о котором нас так долго предупреждали. В действительности появился один человек. Этот человек, — он взял ее за руку, — который освободил Милену от зла Аграмона и пробудил Милену от морозной спячки, — казалось, он пронзал каждого в толпе своим тяжёлым острым взглядом, каждого, кто посмел бы противоречить.

По залу пошли ахи и ропот, и скоро все загудели снова.

Вперёд выступил король Линдер, указывая на Айзека.

— Как ты пришел к выводу, что Великая Мать вернулась на Милену, если земля все ещё покрыта льдом как обычно, а непрекращающийся снег продолжает идти даже сейчас? Этот человек околдовал тебя! — он описал яркий круг, скручивая пальцами концы своей бороды и сверкая глазами в обещании неприятностей. — Она освободила демона, который был надёжно спрятан сотни лет, а теперь околдовала короля гоблинов, чтобы распространить на нас своё дьявольское влияние! — завопил он.

Айзек поднял руку, чтобы восстановить тишину. Выкрики стихли, но не смолкли окончательно.

— Великая Мать вернулась к нам.

В дальней стороне зала отворились двери. Внезапно, одна за другой в зал стали заходить горничные-гоблины с чем-то в руках. Грета заморгала, чтобы рассмотреть, что они вносили.

Цветы!

Они стали раздавать их всем присутствующим, и идеальным отрепетированным жестом одна из горничных передала Айзеку огромный букет. Он протянул его Грете с таким беззащитным взглядом, что потрясло ее до глубины души.

Нет. У нее не было сожалений из-за того, что она осталась.

Она аккуратно взяла букет, пребывая в полном удивлении.

— Спасибо, — прошептала она. Она не осмелилась сжать букет. Стебли цветов казались такими тонкими и хрупкими в ее руках, самая хрупкая вещь за последние годы.

Он склонился и запечатлел поцелуй на ее губах прямо тут, перед всеми, хотя не то чтобы многие заметили во всеобщем ликовании.

Бутоны были маленькими и нераскрывшимися, но они были настоящими. Она поднесла их к лицу. Запах тоже был настоящим. Невозможно понять, насколько тебе чего-то не хватает, пока это не окажется перед тобой. Сильный аромат защекотал ее ноздри, стоило ей вдохнуть запах цветов; он причинил ей боль, заставив вспомнить, что свой дом она потеряла.

Грета никогда не видела цветов на Милене. Ни одного. Ничто столь хрупкое и красивое не смогло бы выжить в жестоком и проклятом мире Милены.

— Откуда они? — прошептала она, гадая, могла ли где-то тут быть спрятана тайная королевская теплица.

— Здесь снег ещё продолжат идти, но дальше к югу перемены уже заметны. Лёд тает, воздух становится теплее, — он действительно видел молодые зелёные побеги, проклевывающиеся сквозь землю? — Я бы тоже не поверил в это, но, кажется, идёт весна.

Весна. Могло ли это быть правдой? Она ухмыльнулась.

— Ты знаешь, что это означает?

Он кивнул.

— Проклятье разрушено. Это значит, что Милена может измениться, и ее люди могут изменяться. У них больше нет причин не принимать тебя теперь.

Ей было крайне неприятно указывать ему на очевидные вещи и омрачать его ожидания, но даже если солнца согреют Милену, и станет настолько жарко, что вокруг окажется множество оттаявших озёр, и можно будет носить только бикини, все равно найдутся те, кто скажут, что жара — это просто ещё одно проклятье, и обвинят в этом человека. Всегда найдется что-то, какая-нибудь причина для ненависти.