Меч (ЛП) - Андрижески Дж. С.. Страница 117

— Ревик, — мягко позвала она. — Ревик… — она целовала его ухо, и он ощутил, как реагирует его пах, а дыхание делается отрывистым. Она легонько тряхнула его за плечи и вновь поцеловала. — Ревик, — ещё тише позвала она. — Ревик. Пожалуйста. Поговори со мной.

Он стиснул зубы, переводя взгляд на вид каньона.

— Ты говорила серьёзно? — сказал он наконец.

— О чём?

— Когда давала то обещание. Что ты никогда больше не будешь трахаться с другими.

Его тон звучал горько. Резче, чем он намеревался.

Она вздрогнула, подняв голову. Затем её пальцы прикоснулись к его лицу, лаская его шею, и он ощутил, что невольно смягчается.

— Да, — сказала она. — Ты знаешь, что я говорила серьёзно.

Он ощутил, как его подбородок напрягся. Злость вновь переполнила его, такая резкая, что он не мог контролировать это чувство. Должно быть, она ощутила это, потому что потянула за это чувство, уговаривая его выпустить эту злость. Когда ощущение начало ускользать от него, он посмотрел на неё, ощущая боль в груди, пульсирующую под рёбрами. Её светло-нефритовые глаза посмотрели в его глаза, такие серьёзные в лучах утреннего солнца.

— Почему ты хочешь, чтобы я чувствовал это, Элли?

— Потому что ты никогда не справишься с этой ситуацией, пока не прочувствуешь все.

— Почему ты решила, что я вообще с этим справлюсь?

— Хочешь ударить меня? — спросила она. — Это поможет?

Воцарилось молчание, пока он в изумлении уставился на неё.

— Нет, — его взгляд метнулся к её губам, затем вернулся к глазам. — Тебе это помогло?

Она нахмурилась.

— Нет, — всё ещё глядя на него, она вздохнула. — Вообще нет, если честно.

Он опять прикусил губу. Ему хотелось наорать на неё, сказать всё, о чём он думал перед тем, как она проснулась. Больше всего ему хотелось знать, почему он не почувствовал их вместе.

Что-то в этом беспокоило его сильнее всего. Может, если бы он был частью этого, хотя бы на периферии, у него было бы нечто более конкретное, с чем можно работать — даже если бы в тот момент ему пришлось намного хуже. Хотя бы у него было бы что-то, помимо его воображения и шёпота эмоций, который он различил в её свете.

— Ты злишься на Врега? — спросила она.

Он покачал головой.

— Нет, — он помедлил, пытаясь улыбнуться. — Однако его мне хочется ударить.

Она улыбнулась.

— Почему? За то, что он возбуждался, наблюдая за нами?

— Нет, — его голос вновь ожесточился. — За то, что хотел мою жену.

Она закатила глаза, обвив руками его шею.

— Если таков критерий, то мне придётся дать по морде всему твоему отряду.

Он продолжал смотреть на неё, всё ещё злясь и раздражаясь. Она осторожно наблюдала за его лицом, и по глазам он понимал, что она это чувствует.

— Чего ты от меня хочешь, Ревик? — спросила она.

— Я хочу, чтобы ты никогда не спала с ним.

Он видел, как её глаза дрогнули прямо перед тем, как она отвела взгляд. Она убрала руки с его шеи и отстранила свой свет.

— Прости, — прямо сказал он. Однако он не сожалел.

— Ревик, — она вздохнула и потёрла глаза. — Пожалуйста. Пожалуйста, поверь мне в этом. Он тебе не соперник. Клянусь богами, это не так.

— Ты даже не веришь в богов, Элли.

— Чего ты хочешь? — раздражённо спросила она. — Что ты сейчас хочешь от меня услышать?

— Ты будешь злиться на меня, если я его убью? — сказал он.

Воцарилось молчание.

Она подняла взгляд, чуть шире раскрыв глаза.

— Что?

Он перевёл взгляд на окно, до боли крепко стискивая челюсти. Он не хотел, чтобы она видела его эмоциональную реакцию, если она подумала, что он серьёзно. На мгновение он увидел там страх, и этого было достаточно.

— Забудь, — сказал он. — Я говорил не серьёзно, Элли.

Он ощутил очередной проблеск её страха, и ему пришлось стиснуть зубы, чтобы промолчать.

— Мне пора, — сказал он, и не глядя на неё, поднялся на ноги. Ощутив её желание заговорить, он перебил её прежде, чем она успела сказать хоть слово. — Мы поговорим позже. Мне правда пора, Элли. Я опаздываю на встречу с Салинсом. Она должна быть недолгой.

После секундной паузы она кивнула и натянула на себя простынь.

Он всего один раз бросил на неё взгляд перед тем, как уйти.

Она не встала с кровати, только наблюдала за ним настороженным взглядом нефритово-зелёных глаз, сканируя его свет.

Глава 43

Совет

Первые примерно двадцать минут их встречи Ревик едва слышал всё то, что говорил Салинс. Он тоже говорил, но скорее машинально, и между вопросами пожилого видящего ловил себя на том, что смотрит на огонь на несколько секунд дольше нормального. Он говорил себе, что это для обдумывания его слов, но по большей части ему просто не хотелось здесь находиться.

Он знал, что Элли не нравился этот старик.

В некотором роде он даже находил это трогательным, потому что он улавливал проблески её оснований не любить его. Как-то раз он поймал её на мысли, что Салинс ведёт себя так, будто Ревик ему принадлежит.

Но больше всего она ненавидела его из-за Менлима.

Временами Ревику приходилось напоминать себе, что она стала свидетельницей немалого куска его детства, пока изучала Барьер в пещере Тарси.

Уставившись в пол, выложенный каменной плиткой, он на мгновение сосредоточился на мозаике меча и солнца. Бледно-голубой шифер плитки окружал золотистый мраморный камень центра солнца. Белый кристалл образовывал меч, рассекавший середину золотого круга, украшенного лучами из какого-то другого прозрачного камня. Сама комната являлась почти точной копией офиса в штабе Повстанцев, который Менлим использовал во время Первой Мировой Войны.

Окинув взглядом антикварную мебель, он подумал, что в словах Элли, наверное, есть смысл.

Нахмурившись, он сменил позу и скрестил руки на груди. Наверное, Элли имела весомое основание для такого отношения — в зависимости от того, что она увидела. Если бы кто-то обращался так с ней в детстве, он бы их убил. Без вопросов.

И всё же он сам не относился к старику таким образом.

И в любом случае, Салинс — не Менлим.

Что касается самого Менлима, то Ревик не мог сказать, что это всё ещё по-настоящему его беспокоило. Может, потому что в итоге он понял, почему Менлим делал с ним такие вещи. Он не оправдывал его методы, но теперь, будучи взрослым, он их понимал.

Всё ещё слегка хмурясь, Ревик всматривался в лицо пожилого видящего напротив себя.

Салинс действительно обладал поразительным сходством с Менлимом.

Его глаза светились непрозрачным белым вместо тёмно-жёлтого цвета глаз Менлима. Линия его подбородка была чуть более округлой, скулы — не такими высокими. И всё же лицо Салинса хранило всё ту же скелетообразную внешность Менлима, чьё лицо выглядело буквально как кожа, натянутая на кости.

Вообще-то, глядя на него, Ревик осознал, что понимает отношение Элли и воспринимает его в новом свете. Она смотрела на Салинса и видела мужчину, который пытал её мужа в детстве и превратил его в убийцу.

С трудом сглотнув, он отвёл взгляд.

— …Племянник.

Ревик осознал, что Салинс молчал как минимум несколько секунд.

Он повернул голову, встретившись взглядом со стариком.

— Ты скажешь мне, что тебя беспокоит? — спросил Салинс. — Или мне придётся и дальше гадать?

Пожилой Сарк переплёл свои пальцы и положил их поверх костлявых бёдер, на толстую ткань длинного халата, в который он облачился. Он продолжал всматриваться в лицо Ревика, и его собственное выражение оставалось непроницаемым вопреки шёпоту беспокойства, которое Ревик ощущал в его свете. За этим беспокойством Ревик ощущал более жёсткое чувство, а также степень пытливости в этих непрозрачных глазах с белыми радужками.

Он гадал, не начал ли он внезапно совершенно иначе воспринимать старика.

— Нет, — сказал Ревик. — Я не скажу тебе. Тебе ещё что-то нужно от меня, дядя?

Салинс просто смотрел на него, его белые радужки оставались неподвижными.