Трофей победителя (СИ) - Острожных Дарья "Волхитка". Страница 12

— Нет! — я вцепилась в юбку, но ткань все поднималась. Лорд Мартом ненасытно целовал меня и излучал требование, он не остановится! Губы, лоб, подбородок, то тут, то там, его волосы щекотали нос, запах — снова вихрь, который манил забыться.

Я умудрилась схватить лорда Мартома за запястье, а он все равно тянул юбку вверх и что-то шептал. Хрипотца в голосе обволакивала, но сдаваться нельзя.

Его руки опутывали, излучали немой приказ. Я бездумно выхватила кинжал и приставила к горлу лорда Мартома. Сделать оказалось проще, чем осознать. Нелепая картина: белая шея, соблазнительная ямочка между ключицами и кинжал, который держала моя рука. Бред.

Это подтвердил тихий смех лорда Мартома. Смех!

— А дальше? — спросил он с придыханием.

Приоткрытые губы лоснились, я видела кончик языка, и кинжал был лишнем. Лорд Мартом так и обнимал меня, показывая главенство. А его спокойствие: глаза просто смеялись и блестели.

— Глупышка, — он улыбнулся и отвел мою руку от себя.

Я сопротивлялась и пыталась казаться злой, но не хватало воли. Лезвие приближалось, остро сияло и пугало, а потом укололо мою шею. Не сильно, но через тело будто молния прошла: вдруг лорд Мартом оскорбился и играл, как кот с едой?!

Мысли путались, реальным оставалось только давление его руки и теплые пальцы, чуть сухие. Он смотрел мне в глаза и приоткрыл губы, часто и беззвучно дышал, словно ему это нравилось. Нравилось видеть уязвимость! Ужасный, порочный человек, и красивый, и властный… Боги, а ведь приятно отдать себя полностью, быть слабой и с предвкушением ждать развязки. Это был порыв, всего миг, за который живот с силой свело, а соски закололо. Мы открывались друг другу, показывали самое потаенное, даже странное. И во мне было дурное — как еще назвать темное удовольствие, с которым я ждала и трепетала?

Лорд Мартом задышал громко и часто, едва сдерживался и готовился сорваться. Он облизал губы и сжал мою руку до сладкой боли: это ласка, теперь стало ясно. Ласка сурового воина.

Царапина от кинжала ныла, я и не сразу поняла, что он исчез. Раздался тонкий звон, и лорд Мартом притянул меня к себе, обнял, поцеловал напористо и жадно. Вот оно — воплощение того неистовства, которое так манило.

Все быстро менялось: горячие губы сминали мои, влажный язык, снова губы. Я и сама двигалась, отвечала, даже посасывала язык лорда Мартома и поражалась себе. Все равно было мало, но знаний о близости не хватало, оставалось только мять его одежду вместе с волосами. Как он постанывал, словно призывал не останавливаться и сам терял разум. Он сильнее давил на затылок и не позволял отстраниться, второй рукой водил по талии, тоже сжимал пальцы и царапал ее. Было так жарко, просто невыносимо. И лорд Мартом стал горячим, запах духов одурял, волосы щекотали лицо.

Вдруг меня дернули, и мир качнулся. Дыхание, поцелуев хотелось еще и еще — больше ничего не осталось. Я не сразу сообразила, что оказалась на сиденье рядом с лордом Мартомом. Это и не важно, ведь он нависал сверху, его губы почти не отрывались, волосы легли на грудь. Такие прохладные, мягкие. Я выгибалась и отвечала на поцелуи, ласкала язык лорда Мартома своим, не замечая, что юбка опять поползла вверх.

Все исчезало и меня не смутила горячая ладонь на обнаженном колене. Пальцы сжимались и казались твердыми, напряженными. Когда рука скользнула вверх, я и вовсе перестала отвечать, чтобы не отвлекаться, не упустить ничего. Лорд Мартом перестал целовать, только дышал в мои губы и вел рукой вверх, потом вниз, вверх, вниз, быстрее, словно требуя что-то. Он ухватился за завязки панталон. Так нельзя, но пьянило его нетерпения и властные касания — тоже ласка, необузданная и приятная.

Завязки уж очень быстро распустились, и рука лорда Мартома оказалась под ними. Я дернулась и сжала ноги, хотела закричать, когда его палец скользнул в самое интимное место. Это ведь мужчина, враг, он трогал меня; мыслей было так много, что не удавалось зацепиться ни за одну. А лорд Мартом не медлил и торопливо двигал пальцем, тер им между мокрыми складочками — как стыдно! Это чувство оказалось самым сильным, и я забилась, вцепилась в подлокотник, толкнула лорда Мартома, но он не заметил. Все так же нависал надо мной; лицо пряталось в тени волос, виднелись только приоткрытые губы и глаза. Слепое желание в них манило расслабиться, но от стыда не получалось, а лорд Мартом только распалялся и сильнее надавливал пальцем, двигался быстрее и постанывал. Иногда он так сильно давил, что я вздрагивала. Такое чувствительное место, оно отзывалось вспышками на любое касание. Лорд Мартом почти насильно приносил блаженство; чужая власть и удовольствие, приятная беспомощность — наконец томление получало выход.

Это низко, но тело предало. Внутри разливалось приятное тепло, было хорошо без объяснения, причин и лишних мыслей. Оказалось, что я двигала бедрами, слабо из-за стыда, но остановиться не могла. Это прервет наслаждение, сделает его неполным. Лорду Мартому передавался мой настрой, он тоже двигал бедрами и упирался в меня пряжкой ремня. Нет, он снял его… не важно, ведь ласки исчезли — только не это! Я уперлась пятками в пол и приподнялась, искала его руку; стыд мерк перед заминкой.

Хвала богам, лорд Мартом не собирался останавливаться. Он нетерпеливо развел мои ноги, на сколько позволяли панталоны, а потом продолжил. Новое касание подарило больше удовольствия, оно буквально билось между ног, наполняло, лишало воли. Лорд Мартом приподнялся и напряженно замер, его волосы так и скользили по груди, и эта ямочка между ключицами… Я бездумно приподнялась и прижалась к ней губами, целовала, лизала. Боги, и это я?

Лорд Мартом зашипел и откинул голову — ему нравилось, и это подстегивало. Хотелось двигаться еще быстрее, жарче, радовать нас обоих. А он словно зачарованный гладил меня между ног, нажимал до боли и не отрывался. Оказывается, что я замерла и прижималась к его шее губами: все теряло значение, кроме ласк. Удовольствие нарастало, вновь стало трудно, что-то требовалось, и немедленно. Я не понимала, оттого быстрее двигала бедрами, пыталась достигнуть этого незнакомого пика. Из-под юбки доносились влажные звуки — стыдно, наверное, но не сейчас. Главное не отвлекаться, подаваться навстречу настырным пальцам, думать о них.

И лорд Мартом чего-то хотел, сопел, тоже двигался, вжимая меня в подлокотник. Он вряд ли замечал это, просто хотел быть ближе, чувствовать, упиваться…

Вдруг меня захлестнула волна. Она растекалась внизу живота, охватывала тело и разум. Удовольствие резкое, сильное, оно не давало вздохнуть или подумать, только чувствовать и больше ничего не желать. Все свершилось, терзания закончились, и стало просто хорошо. Жар покидал тело, оставляя расслабленность и глупую радость. Лорд Мартом еще гладил меня, но теперь мягко, хотя был напряжен и требовательно целовал. Снова беспорядочно, то губы, то лицо, опаляя дыханием, успокаивая и показывая, что все правильно.

Думать не хотелось. Мысли принесут раскаяние, а мне так нравилось чувствовать ломоту, тяжесть лорда Мартома и всполохи былого наслаждения. Так вот, что заставляло женщин терять честь и покрывать имя позором.

— Теперь тебе лучше уйти, — выдохнул лорд Мартом.

Смысл доходил медленно, ведь он не прерывался.

— Почему? — бездумно спросила я, ловя его губы.

— Иначе все не закончится, — он говорил с трудом и двигал бедрами. В ногу упиралось что-то твердое, хотя пояс остался на соседнем стуле.

— Все, иди, — игриво протянул лорд Мартом. Он выпрямился и посадил меня, прильнул к губам… он не получил заветного блаженства и не успокоился, но хотел сохранить мою честь?

— Так я могу посетить праздник?

Мысли снова остановились на лорде Мартоме. Он был так красив с томной улыбкой и взлохмаченными волосами, стал казаться добрым и простым.

— Ты не можешь пойти на праздник — там слишком много людей, которым я не доверяю.

Лорд Мартом говорил ласково, как убаюкивал ребенка. Но он отказал, поверить не могу, заставил меня опуститься и отказал!