Мой нежный и кусачий змей - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 18

* * *

Пашу Аня увидела почти сразу. Невысокий молодой мужчина лет тридцати, одетый в непритязательную клетчатую рубашку и потертые джинсы, приплясывал на стоянке автомобилей. Нетерпеливо так, был бы у него хвост – полстоянки подмел бы. И бока заодно обтрепал.

Аня припарковалась подальше от риелтора – кто его знает, еще на машину кинется, лак «коровке» поцарапает, и неторопливо вылезла из машины.

– Привет!

– Анечка, солнышко мое! Доброго дня!

Паша Ане приходился примерно по плечо. Полненький такой живчик, коротко стриженный, с темными волосами и блестящими темными глазами. И очень обаятельной улыбкой.

Анин рост ему совершенно не помешал в свое время поинтересоваться совместным времяпрепровождением и получить от ворот поворот. Принять отказ философски и дальше дружить.

Но любоваться четвертым размером ведь не запретишь? И облизываться тоже?

Эреш откровенно нахмурился и собственническим жестом положил Ане руку на локоть.

Мое!

Нашлись тут охотники на василискову собственность!

Паша намек понял и отступил. Временно.

Женщин много, а вот квартира…

– Ну, где твое плохое место?

– Пошли, покажу…

Угадывать не пришлось.

Дом был шикарный. Старая «сталинка» с бетонными перекрытиями, ухоженная и аккуратная. Перекрыта крыша, поправлен фасад, сделаны новые балконы… прелесть.

Аня такие дома любила больше новостроя по простой причине. Иосиф Виссарионович тех, кто мухлевал на строительстве, не критиковал, а сажал. И воровать при нем побаивались.

Дома были качественные.

А сейчас?

Она могла бы назвать несколько домов, по которым под модной пластиковой облицовкой бегут трещины. И сыпаться такие дома начнут лет через пять.

Почему? А построены на месте залегания грунтовых вод. На подземном болоте фактически. Сваи поведет или что-то еще…

Короче, живи и думай, что тебе первое на голову ляпнется. Крыша или стены?

А шикарный утеплитель из строймусора? Аня сама такое видела, потом поклялась никогда с новостройками не связываться.

А этот дом был хорош.

Лестница, на которой могли трое в ряд разойтись, кованые перила, цветы на окнах…

Из общего ряда выделялась одна квартира. Но резко.

На фоне металлических дверей и дорогущих отделок старая, еще двухстворчатая дверь, обтянутая черным дермантином, висящим клочьями, смотрелась чужеродным элементом. Пришельцем из мира коммуналок и общей кухни.

– Вот, – Паша непроизвольно поежился, и Аня это уловила.

– Что – вот? Пашка, колись.

– Вот – это все, – друг вдохнул, выдохнул, собираясь с мужеством. – Ань, ты понимаешь, туда просто заходить не хочется. Вообще. Никак. Сама попробуй… Ночевать здесь точно никто не станет.

Аня поглядела на Эреша.

Змей пожал плечами.

– Открывайте.

Паша послушно повернул ключ в замке, и Эреш первым шагнул в квартиру. Достал из кармана пирамидку из мориона и принялся обходить коридор, теряющийся во мраке.

Паша щелкнул выключателем, но свет не разогнал тени, которые клубились по углам, а просто подчеркнул их агрессивность, голод, ледяную ненависть…

Аня поежилась и поняла, что подмерзла.

И когда успела? Только что тепло было.

Ан нет…

По коже маршировали мурашки, спину сверлил чей-то недобрый взгляд, хотелось спрятаться и не подавать признаков жизни. Или уйти отсюда. Побыстрее, раз и навсегда.

Что-то мелькнуло в углу.

Тень? Крыса?

Бррррр…

Как котовладелица, Аня не боялась никакой живности, но и не любила. Особенно голохвостых, с цепкими коготками и красными глазами… фу!

Из угла послышался мерзкий писк.

Аня передернулась и хотела позвать Эреша, но тот вернулся сам.

– Это ссашшаресс! И какой сильный!

– Кто? – не понял Паша.

Аня тоже не поняла, но…

– Ты с ним справишься? Сможешь?

– Сейчас попробую.

– Минутку… Паш, выйди? А? Ненадолго…

Уговаривать риелтора не пришлось. Тот приплясывал у входной двери, выразительно дотрагиваясь до ручки в виде головы собаки. Один шаг – и он снаружи.

– Я вас на площадке подожду.

Эреш скривил губы, но спорить не стал. Проводил Пашу нечитаемым взглядом.

– Зачем?

– Потому что у нас ссашшарессов не водится, понимаешь?

– А кто водится?

– У нас разные названия. Может, это призрак или полтергейст… да и к чему Паше такое видеть? Или у вас это обыденность?

– Вполне. Мы ссашшарессов не образуем, только люди… злые, больные или кого-то сильно ненавидящие. И только после своей смерти.

Аня пожала плечами.

– И что с этим делают? И что делает оно? Или он? Сса… как вы это выговариваете? Язык сломаешь!

– Нам прощщщщщще, – издевательски прошипел Эреш.

Аня скорчила ему рожу.

– Действуй, Вася.

– Почему Вася?

– Потому что василиск.

Эреш прошипел что-то непереводимое и кивнул девушке.

– Отойди за мою спину. Чтобы не зацепило.

– Хорошо.

Аня послушно вжалась в дверную коробку. А Эреш вытащил из кармана еще и хрустальную пирамидку, поставил обе прямо посреди коридора, встал над ними и с усилием развел руки.

И тихонько что-то прошипел.

Аня вжалась в дверь еще сильнее. Была бы возможность, вообще бы в нее вросла. Потому что знать – одно, видеть – совсем другое.

Ладони Эреша начали светиться теплым розоватым светом. И в тон его рукам засветилась морионовая пирамидка… Тусклым, багрово-красным. И рядом с ней стал наливаться синеватым холодом хрусталь.

– Твою змею…

* * *

Эреш впервые пробовал себя в настоящей работе. Чего уж там…

Да, василиски многое знают и умеют.

Его матери этот ссашшаресс был бы на одну чешуйку, и не самую крупную. Она таких одним движением хвоста разносила. Но это – мать.

А он все же воин, а не ученый. И не привык…

А-а, выбора все равно нет. Действовать надо…

Обычно они развеивали ссашшарессов, а выделившаяся при этом энергия впитывалась в леи, но здесь… в мире, где почти нету силы?

Обойдутся местные леи и местные колдуны. Самому нужно!

И терять энергию Эреш не собирался. Ни капли.

Потому и две пирамидки.

Начали?

Первым делом – призыв. Ссашшарессы трусливы и никогда не нападают в лицо. Предпочитают тянуть силы, изматывать, являться в сновидениях…

Эреш потянулся к местным леям. Паршивенькие, слабенькие, но сойдут.

И – позвал.

Обычный человек и половины не услышал бы. Эреш шипел призыв большей частью в инфразвуковом диапазоне. И побаивался.

А вдруг? Другой мир, другие ссашшарессы?

Нет. Те же самые. И точно так же они поддаются призыву.

Медленно, словно нехотя, из окружающей темноты стало формироваться конкретное облачко.

Темное, густое, плотнее других теней, словно сметана рядом с обычным молоком.

Эреш развел руки.

Призыв состоялся.

Теперь надо провести разделение. А по-простому, сущность надо ослабить, выкачав из нее побольше энергии для себя.

Ничего, никуда сущность не удерет, и василиску предстоит самое скучное – направление потоков. Самое гадкое и противное. Энергия – в один кристалл, ссашшаресс, самая его суть, – в другой.

Все же со структурированными кристаллами это намного легче проделывать.

Эреш медленно развел руки так, чтобы они оказались каждая над своим кристаллом. Левая контролирует поток силы, она – от сердца, поэтому ссашшаресса держим правой. И хватка сильнее, и до сердца дальше…

Рука сердца, рука разума…

Ссашшаресс выл и шипел, втягиваясь в пирамидку, но Эреш и не думал отпускать его.

Нет уж, голубчик, ты мне еще пригодишься. Наверное…

Эреш дождался, пока ссашшаресс полностью не поместится в свой кристалл, и свел ладони.

Самое простое в ритуале.

Запечатывание.

Надо сделать все достаточно быстро, чтобы этот гад не вырвался и чтобы собрать побольше энергии. Надо успеть.

Ладони сходятся вплотную, пара капель крови из пораненного ногтями запястья падает на морионовую пирамидку.