Два полюса (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка". Страница 4

Глаза отца сощурились, я подобралась. Хлесткая пощечина обожгла щеку. Голова дернулась от силы удара. Во рту почувствовала вкус крови. Выпрямляясь, готовая и дальше отвечать за свои поступки, поймала взгляд лацерта. Усмехнулась ему, чтобы не думал, что я сдалась. Это был обычный прием отца: на глазах у всех наказать свою родную дочь, чтобы не думали, что ко мне особенное отношение. Он не делал исключения ни для кого, никого не выделял. Особенно меня.

- В камеру ее, - холодно приказал адмирал, небрежно махнув в мою сторону. - Сутки посидите на хлебе и воде. Приказы следует выполнять, не задумываясь и сразу. А не как вы, капитан: слетать по своим делам, а только потом вспомнить о службе. Мы здесь все солдаты. А солдат обязан повиноваться старшему по званию. Вам это понятно, капитан Венс?

Сил страшиться перспективе просидеть без еды, не было. Меня пугало то, что там наверху в операционной моя подруга. И даже хорошо, что все так обернулось. Не надо было покидать флагман, как я планировала. Дэн будет в гневе, но мне безразлично его душное состояние.

- Уведите, - приказал отец, отпуская меня.

Камеру мне выделили соседнюю с лацертом. Сочувственные взгляды и осуждающее перешептывание, вот и все на что способны мои сослуживцы. Все были недовольны моим отцом, но роптали так, чтобы он не слышал. Ведь если он со мной так поступает, то понятна его жестокость к остальным. За такую провинность обычно дают трое суток, разжалование и потом штрафрота. А я дочь адмирала. Мне выпал один день заточения, который проведу, мучаясь от незнания, как там моя подруга. И какой черт меня дернул сюда спуститься.

Нет, не черт, лацерт!

Обернулась в сторону его камеры и замерла. Зеленые глаза все так же неотрывно следили за мной. Сам враг лежал на полу. Руки сцеплены за спиной магнитными браслетами. Ноги тоже были скованы ими. Кровь больше не текла, да и раны затянулись. У лацертов была очень быстрая регенерация. Говорят, если отрубить им руку, вырастет новая. Я не пробовала, утверждать не берусь, да и проверять не хочется. Вообще, даже видеть его не хочется. Но холодный взгляд неживых глаз не отпускал, следил. Язык жил своей жизнью на каменном чешуйчатом лице.

Долго смотрела в ответ. Было тяжело выдержать взгляд, но я пережила неприязнь. Усталость этого дня навалилась на мои плечи. Веки стали тяжелыми, рот неумолимо хотел раскрыться.

Я села на пол, опираясь спиной о стену. Руки покоились на коленях. Наши переглядывания затягивали. Я подумала, как это, наверное, странно сидеть рядом с врагом, отделенная от него всего лишь прозрачной стеной и играть в «гляделки».

Первой не выдержала я. Веки сомкнулись, и сон захватил сознание.

***

Проснулась оттого, что кто-то рядом кричал. Распахнув глаза, обернулась на голос. Оказалось, что Дэн и Буйвол продолжили допрос. Они пытались выяснить, что лацерты добывали на астероиде. Картина была жуткая. Буйвол не скупился на удары, работал практически без остановки. И, глядя в перекошенное злобой лицо сослуживца, я ужаснулась. Он животное, больное на всю голову животное, которое упивается своей властью, причиняя боль. Не выдержав, спрятала лицо в ладонях и уткнулась в колени. Тело затекло, но я не хотела двигаться. Если Дэн заметит, что проснулась, начнет приставать. А это противно еще больше, чем смотреть, как избивают пленника, который даже защититься не может. Когда это делал Брэд, я не испытывала такого омерзения. Так как на астероиде вымещали боль за Кэс, а сейчас наслаждаются процессом.

- Салли, детка, - позвал Дэн.

Я мысленно застонала. Как и почувствовал, что я проснулась? Повернулась к нему лицом, безразлично глядя на то, как Дэн облокотился руками о спинку стула, который оседлал и сидя на нем, наблюдал за допросом. Правда глядел он на меня, а не на Буйвола, который даже не остановился, не замечая что вопросов уже никто не задавал, остервенело продолжая обрушивать очередной удар на лацерта.

- Мы тебе не мешаем? – насмешливо спросил командор, выгибая вопросительно темную бровь.

- Очень любезно было спросить у меня, но стоило это сделать заранее. Я не выспалась, - равнодушно ответила ему.

Давно уже не ведусь на провокацию командора. Правда, его это не останавливало.

- Простите, капитан. Учту на будущее, - иронично отозвался Дэн. - Тебе, смотрю, нравится сидеть в камере. Уже третий раз за полгода. Отец тебя балует.

- Он меня любит, - усмехнулась в ответ.

- Сильно, - принял игру Дэн, вставая со своего места.

Я пыталась не вздрагивать, когда Буйвол замахивался и слышался характерный звук удара.

- Хочет поесть? Могу принести, - соблазнял Дэн, подходя ближе к стене, насмешливо глядя.

В его серых глазах плескалась радость победы. Превосходство над поверженным. Но не на ту напал. Отец часто меня голодом морил, я привыкла.

- Нет, я наказана, - ответила, криво усмехнувшись.

Да, я тоже могу так же скалиться. Могу и буду, даже если это разозлит. Я всегда улыбалась врагу, чтобы не думал, что сломал.

- Салли, мне несложно. А за это ты мне… - решил сменить тактику Дэн.

Только не верилось его ласковому голосу. Он та еще гнида.

- Я наказана, - твердо ответила, отворачиваясь.

Надоел со своими приставаниями. Ладно бы умел доставить удовольствие женщине, оставлять после себя хоть какие-то ощущения.

- Давай, Салли, соглашайся. Обещаю принести тебе ужин, а ты взамен доставишь мне удовольствие, ублажишь, - продолжал глумиться мужчина.

- Дэн, отец узнает, отрежет тебе все причиндалы, - предостерегла его от глупостей.

- А как узнает? Камеры выключу, парней позову, - я вздрогнула, услышав садистские нотки в голосе. - Никто не узнает, зато будет весело.

- Ты тупой, что ли? - взорвалась, выдавая свой страх. - Там где больше двух, уже не тайна. Расскажут и доложат отцу – поверь, проверено временем.

- Уговорила, только ты и я, - смягчил тон командор.

Я уже мысленно билась в панике. Он же может и пригласить. С него станется. Урод маньячный, извращенец. Сам не может, так чужими руками сломать хочет. Я искала во взгляде командора, что он шутит, берет «на понт». Вот только Дэн был настроен серьезно и решил довести дело до конца.

Нужно было что-то придумать, нужно отговорить его.

- Буйвол уже все слышал, - решила давить на трусость.

Брюнет, услышав свою кличку, остановился, опустил руки, испачканные в крови. Дикими глазами рассеянно посмотрел на нас и оскалился.

- Стоит отцу задать вопросы, и он сдаст тебя с потрохами, - кивнула головой Дэну на его шестерку.

Хотя я блефовала. Дэн перед отцом разыгрывал отвергнутого кавалера, который все делает, чтобы наладить со мной отношения. А я, гордая, нос ворочу от него. Отец молчал. Он не лез в любовные дела, но против Дэна ничего не имел. Хороший командир, отличный солдат. И отец не вмешивался: зеленого света не давал Дэну, но и не противился. Правда командору этого было мало, он настырный малый. Всеми силами пытался добиться своего. Вот и сейчас не успокаивался, а заводился.

Он вышел из камеры лацерта и вошел в мою. Я встала, так как была готова дать отпор.

- Салли, детка, ну чего ты, - насмешливо спросил Дэн, мягко ступая.

Я по его лицо понимала, что он решил сегодня идти до конца, даже применить силу если потребуется. Напряженным взглядом он следил за тем, как я отходила в сторону, что не быть загнанной в угол. Командор готовился наброситься, ведь сейчас все против меня. Все абсолютно. Я одна в камере, охранники не придет на помощь, так как идти против командора себе дороже.

- Дэн, отвали, - предупредила, вставая в стойку.

Не проникся. Усмехнувшись, Дэн напал. Стандартные удары блокировала, не давая закончить движения рук. Мужчина был быстр и напорист, оттеснял к стене. Я это понимала и уходила в сторону, не давая загнать себя в ловушку. Удар по колену пропустила и ослепла от яркой вспышки боли. Отбиваться стало сложнее, так как Дэн брал силой. И моя изворотливость уже не помогала. Но я не собиралась легко сдаваться. Стала больше вкладывать силы в удары. Пнула Дэна в живот так, что он отлетел к прозрачной стене, за которой Буйвол за ней заулюлюкал, подбадривая меня. А лацерт опять поймал мой взгляд. Из-за этого пропустила очень сильный удар по лицу. Зашипела, отступая. А Дэн почувствовал, что победил и спокойно подошел, перехватывая руки. Развернул, заламывая их за спину, больно прижал меня лицом к стене, тихо посмеиваясь, сказал: