Выйти замуж за злодея (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 8

   Она имела в виду Соверена Гарда. Видимо, его манера выбирать женские платья и самих женщин под купленные платья произвела неизгладимое впечатление на хозяйку дома мод.

   — А у тебя в том месте, где у нормальных нимф даже не топорщится, вечно расходятся пуговицы, — закончила мысль Арлис.

   Искренне хочу верить, что она попыталась сделать комплимент женственным формам, но прозвучало так, будто я страдала лишним весом. По-хорошему, при моем росте следовало набрать еще несколько фунтов, чтобы не сносило ветром с горки, как случилось сегодня утром. Я не просто добралась до омнибусной остановки, а доскакала. И плащ раздувался, словно парус. Даже в глубине души — очень глубоко — пожалела, что из боязни оказаться неправильно понятой не залезла в карету Гарда.

   — Твоя белошвейка должна заняться подгонкой нарядов, — дала она последние указания и улыбнулась:

— Хорошо поговорили, милочка.

   — Очень, — поддакнула я.

   — Готовься к дневному показу.

   И «милочка», полная противоречивых чувств, поплелась приходить в себя. Ну и спутанные ветром лохмы превращать в приличную прическу.

   Слухи по дому мод разносились со скоростью простуды в пансионе благородных девиц. Я еще не добралась до общей комнаты для переодеваний, а весь коллектив уже знал, чья физиономия и другие части тела украсят сезонный каталог. В комнате для переодеваний меня встретили с нарочитым безразличием. Кто-то вяло поздоровался, другие отвернулись, и только Мика, моя бессменная напарница-белошвейка, лучилась радостью.

   — Лаэрли, усаживайся быстрее! — недовольно проворчала мастерица по прическам Сати и указала на свободное место перед ярко освещенным зеркалом. — Времени осталось в обрез.

   Она нещадно дергала волосы черепашьим гребнем и ворчала под нос, мол, тысячу раз повторяла, что нельзя ложиться спать с мокрой головой, но все нимфы отчего-то обладают счастливым даром избирательного слуха.

   — Сделаем локоны, — заявила она. Через отражение в зеркале я следила, как Сати накрутила длинную темную прядь на горячие щипцы. От волос пошел выразительный дымок, в воздухе отчетливо запахло паленым.

   — У меня волосы к показу останутся или придется побриться налысо? — спокойно спросила я.

   В комнате, где только-только весенними птичками щебетали нимфы, наступила выжидательная тишина. Мы стали перекрестьем любопытных взоров. Всем было ясно, что мастерица устроила провокацию, чтобы угодить Тамарин, похоже, задетой тем, что полукровку неожиданно выбрали лицом весеннего каталога. Странно, как она не явилась лично. Видимо, посчитала ниже королевского достоинства выходить в холодный коридор из личной комнаты для переодеваний и понадеялась на чернь.

   — Убери, — настойчиво попросила я Сати и попыталась забрать раскаленные щипцы из ее рук, но в итоге обожгла запястье и охнула.

   — Извини, — состроила испуганный вид мастерица. — Сильно обожглась?

   — Нельзя аккуратнее? — громко возмутилась Мика, немедленно вступая в спор.

   — Я же не специально, — как будто обиделась Сати.

   — Конечно, специально! — в сердцах воскликнула я и тут же захотела прикусить язык. Ссорами все равно ничего не решить.

   — С кем не бывает, — буркнула она.

   — Да ни с кем не бывает! — огрызнулась белошвейка.

   Любой в комнате подтвердит, что подобной неприятности ни с одной нимфой во время подготовки к показу не случалось. Мастера, дорожившие местом в доме мод, старались превращать подопечных в изящные статуэтки, а не в ободранных куриц.

   — Девушки, успокойтесь, — попыталась я призвать скандалисток к порядку. Арлис ненавидела, когда подсобные помещения сотрясались от криков, и, бывало, выгоняла на улицу за меньшее.

   — Раз так, то сами делайте прическу. — Парикмахерша принялась собирать расчески и баночки с притирками в сундучок. — Больно мне надо тут выслушивать всяких…

   — Сати, — спокойно позвала я, заставляя девушку поднять глаза, — ты сможешь мне заплести косу? Они выходят у тебя отличные.

   Та поджала губы, а потом буркнула:

   — Ладно.

   — Мика, — обратилась я к подруге, — давай ты закончишь с платьями?

   Она шмыгнула простуженным носом и вернулась к нарядам, но изредка поглядывала через плечо, словно проверяя, а не пытаются ли мне незаметно состричь волосы до затылка. Остальные тоже вернулись к своим делам.

   — Кстати, — как будто между делом вымолвила я, пока девица колдовала над сложной косой, — как у тебя выходят праздничные укладки?

   — Неплохо, — отозвалась она.

   — На следующей неделе мне делать гравированные карточки для весеннего каталога. Поможешь? Не хочу вызывать мастера из салона.

   В зеркальном отражении мы встретились глазами. На хмуром личике Сати вдруг расцвела наигранно доброжелательная улыбка:

   — Знаешь, Лэри, к этой прическе отлично подойдут мелкие жемчужины. Я как раз десяток булавок прихватила. Сделаем? Заодно потренируюсь.

   — Как пожелаешь.

   Показ прошел спокойно. Правда, во время последнего выхода я столкнулась в дверях с Тамарин. Светлые волосы высокой худой нимфы пестрели разноцветными прядями под полосатый морской наряд неприлично короткой длины, открывающий худые колени. Ресницы были цвета небесной синевы.

   С презрительным видом она попыталась толкнуть меня плечом, но промахнулась и от души вмазалась в дверной косяк. Не стоило дразнить разъяренную гидру, но я не удержалась.

   — Ничего себе не сломала? — спросила с фальшивым сочувствием.

    Какое счастье, что злобные взгляды скорченных от боли дочерей лесного народа не умели убивать, иначе бы валяться мне на паркете бездыханным трупом в туфлях с высоченными каблуками! Наверное, в этих туфлях меня и похоронили бы.

   Едва манекенщиц отпустили, я скоренько собрала вещички и заторопилась к свахе, адрес которой нашла в газетных объявлениях. Прежде чем выйти на улицу, украдкой высунула нос из служебных дверей. Во внутреннем дворе стояла знакомая карета, а возле нее терпеливо дожидался моего появления Март Тэгу. Я быстро втянулась обратно в помещение и, презрев строгие правила Арлис, с независимым видом, высоко держа голову, вышла из дома мод через главный вход.

   Кеб остановился возле нарядного особняка из красного кирпича в старом районе острова Тэгу. На деревянной табличке, висящей возле двери, вычурным шрифтом было написано: «Сваха мадам Салазар». Ниже шли приемные часы. На всякий случай я проверила время и, глубоко вздохнув для смелости, постучала медным молоточком. Мне открыла опрятная женщина в строгом костюме.

   — Я к мадам Салазар, — с порога заявила я.

   — У вас назначено? — нахмурилась незнакомка, поглядывая с подозрением.

   — Нет, но надеюсь, что здесь мне помогут найти мужа.

   На тонких губах женщины появилась мягкая улыбка. Она пошире открыла дверь, демонстрируя небольшой, но помпезный холл, оклеенный красной тканью с золотыми узорами, и объявила:

   — Вы обратились по адресу.

   Кричащая гостиная, куда меня проводили, выглядела даже богаче холла: стены, обтянутые яркой тканью, круглый столик на резных ножках, мягкая мебель с белой обивкой, на которую было неловко пристроить пятую точку. Пришлось сесть на краешек. Пухлое плотное сиденье оказалось неприятно скользким, я едва не сползала на блестящий паркет.

   Наконец в комнату вошла среднего роста женщина, одетая в платье из дома мод Арлис. Я встала c дивана, стараясь продемонстрировать хорошие манеры, и немедленно попала под прицел внимательного взгляда. Меня осмотрели с головы до ног.

   — Здравствуйте, — поприветствовала я.

   — У вас красивый голос и превосходная осанка, — немедленно заметила хозяйка брачного агентства. — Это всегда плюс.

   — К карме? — не удержалась от иронии я.

   — К образу.

   — Я манекенщица из дома мод Арлис.

   — У всех свои недостатки. Главное, умело их скрывать, — сухо ответила сваха и протянула холеную руку: