Любовь в мятеже (СИ) - Гилл Марина. Страница 11

— Мне кажется, ты говоришь об этом не в том месте и не с тем человеком. Да и с чего вдруг мне верить тебе?

— А почему нет? Чем я заслужил твоё недоверие? — напористо спросил Конор, приподнимаясь на локте и ловя её взгляд. — Не припомню я что-то, чтобы когда-либо тебе врал или использовал в своих целях. Тот день на озере — винишь меня, да? Но не я пришёл туда с холодным расчётом получить сведения, которые будут стоить жизней многих людей. Это сделала ты. И ты сделала это осознанно. Так что, моя дорогая жена, вопрос должен быть другим: как я могу верить тебе?

Мег ужасно хотелось отвести взгляд, а то и вовсе отвернуться: эти мысли посещали и её, но признаться в том Конору было выше её сил.

— Я не прошу себе верить.

— Тогда ты глупее, чем я думал, — грубо заключил Конор и улёгся. — Приятных сновидений.

После такого разговора ей и не удалось уснуть, она всё вертела в голове его слова, думала, зачем он ведёт себя так с ней, зачем подчёркнуто открыто настаивает на том, чтобы их отношения наладились: если насмехается — то почему? Потому что привык? Или потому что мстит ей за своих друзей-заговорщиков? А если в самом деле этого хочет?.. Вдруг стоит попробовать? Но нет — с Конора станется и посмеяться над ней, если она попытается сделать шаг навстречу. Ещё и глупой её обозвал! И до сих пор не простил за её роль в разгроме мятежа… Возможно, и она не простила бы на его месте… Но от этой мысли становилось ничуть не легче.

С утра Конор безжалостно выдернул её из полудрёмы, а после только и делал, что шутил насчёт её угрюмого вида, как будто разговора накануне не состоялось вовсе. Впрочем, Мег поймала себя на том, что ей не так уж и важно, о чём и как он говорит: его подтрунивания на самом деле весьма скрашивали скучную дорогу. Так что, когда Конор замолк на долгие минут пятнадцать, Мег добровольно нарушила тишину:

— А как скоро мы приедем в это твоё таинственное место?

— Через неделю, я думаю. Мы сделаем остановку по пути у наших торговых партнёров. Я не до конца уладил с ними дела, — пояснил он.

Мег просияла: наконец-то ей удалось узнать хоть что-то конкретное!

— Ты сказал «наши партнёры»…

— Мегги, — снисходительно окинул её взглядом Конор, — конечно, я говорил не о нас с тобой, но мне льстит твоё желание увидеть такой смысл в этих словах.

— Да почему всегда с тобой так! — в сердцах воскликнула Мег, возмущённая до глубины души. — Я говорила о тебе и твоём отце, знаешь ли. Ты уже не держишь на него обиду?

— Обиду?.. — переспросил Конор. — У меня к нему нечто большее. Но я умею разделять личное и рабочее. Торговый договор с этой семьёй прежде всего важен для меня, потому что я и никто иной наследует отцу.

— Ты так в этом уверен, — удивилась Мег. — А как же твой брат?

Конор рассмеялся, и Мег поняла, что сказала какую-то очевидную глупость.

— Логан — слишком непостоянный, чтобы отец возлагал на него надежды. Если хочешь знать, у них с отцом случались ссоры похлеще, чем та, которой ты была свидетелем.

— Твой отец, кажется, — тяжёлый человек, — осторожно заметила Мег, покачав головой. — И весьма взрывного характера, разве не так? Стало быть, если он сейчас слишком зол, то может сделать наследником мужа Агнессы вместо тебя.

— Тщедушного Шепленда, у которого напрочь отсутствует деловая хватка? — переспросил Конор недоверчиво. — Что бы ты ни думала, мой отец — не дурак. Тебе не стоит беспокоиться за своё будущее. За наше, — добавил он чуть погодя и опустил взгляд на её живот.

Мег разволновалась и решила вернуть разговор в прежнее русло:

— Та семья — они тоже ирландские купцы?

— Напротив, — улыбнулся Конор, разглядывая её с таким интересом, будто хотел найти в ней что-то новое. И почему-то ей казалось, думает он в этот момент не о том, о чём говорит. — Это знатная семья, которая не гнушается зарабатывать деньги предпринимательством; поэтому и сделали большое состояние, растеряв при этом уважение равных себе по положению. Хотя я бы не сказал, что это — такая уж потеря. Их зовут Флэтхиллы и они — французы, обосновавшиеся в Шотландии ещё в прошлом столетии. Ян Флэтхилл — сейчас вдовец, у него осталось двое детей от прежнего брака: сын Эдуард и дочь Флоренс. Между мной и Флоренс предполагалась помолвка, но до этого не дошло, — как обухом по голове, обрушил на неё новость Конор, всё так же не сводя с её лица изучающего взгляда.

— А, ясно, — кивнула она, будто ей было всё равно. Однако не удержалась от вопроса: — Почему?

— Потому что где она и где я? — пожал плечами Конор. — Уверен, твой отец тоже не выдал бы тебя за меня, если бы не наша особая ситуация.

— Неправда, — отрезала Мег. — Мой отец не настолько подвержен предрассудкам, и он любит меня. Он бы прислушался к любому моему желанию.

— Как тебе угодно верить, — не стал спорить он.

— А она сейчас тоже вышла замуж? — со скрытой надеждой поинтересовалась Мег, тщательно разглядывая узор на обивке сидения.

— Нет. Ты познакомишься с ней — она очень интересный человек и приятный собеседник.

Мег едва удержалась, чтобы не скривиться. Если Конор так считает, то он что-то должен чувствовать к этой Флоренс… Вспомнился его вопрос про измены, и Мег начала злиться. Метнув гневный взгляд на Конора, который, уже прикрыв глаза, откинулся на сидении и будто бы спал, она вдруг придумала, как отплатить ему той же монетой.

— А что сын Флэтхиллов? Он хорош собой? — чересчур прямо намекнула она.

Конор приоткрыл один глаз и сухо ответил:

— Когда ты увидишь его, подобные мысли выветрятся из твоей головы сами собой.

— Как это понимать?

— Так и понимать. Хватит и одного поклонника, тебе не кажется? Да и от него неплохо бы избавиться.

Мег округлила глаза, совершенно не понимая, о чём он говорит. Каких он поклонников у неё отыскал? Если опять так жестоко шутит, то она… она ударит его, и очень больно ударит!

— Это ты себя моим поклонником называешь? — натянуто рассмеялась она.

— Тоже скажешь. Какой я поклонник? Я — твой муж, дорогая; называть меня поклонником — оскорбление. Я о Джеймсе Хадвиге, — и выпрямился, поглядев на неё так, словно рассчитывал, что её лицо выдаст какую-нибудь тайну, связывающую их с Джеймсом.

— Очень смешно, — съязвила Мег.

— Меня радует твоё веселье. Не будем больше о нём, в таком случае. И о сыне Флэтхиллов.

— О ком же тогда мы можем поговорить? Наверное, о леди Флоренс? — хмыкнула Мег.

— Если хочешь, можем о ней. Я бы лично предпочёл о нас. И больше, чем просто поговорить, — признался Конор и, наклонившись вперёд, взял её руки в свои. — Как долго ты собираешься сопротивляться нашему обоюдному влечению?

— Ты невозможен! — опешила Мег. — Это так называемое влечение выдумано тобой. Я ничего не чувствую.

— Можешь врать себе сколько угодно, — понимающе улыбнулся Конор, продолжая неуклонно сокращать расстояние между ними.

У Мег билась в голове только одна мысль: сейчас он её поцелует! Он был прав: она врала себе, потому что мечтала о чём-то большем между ними — мечтала и боялась одновременно. Но, когда он говорил с ней так вкрадчиво и так, что она чувствовала себя самой желанной женщиной на свете, всякий страх исчезал, и оставался один позыв забыть обо всём, что её сдерживало и заставляло сомневаться в себе, в нём… во всём, что касалось их отношений.

Однако разум не позволял так просто обо всём забыть, и поэтому она сама преодолела разделяющее их расстояние, поцеловала Конора в щёку и, отстранившись, мягко произнесла:

— Спасибо за интересную беседу, но сейчас мне необходимо отдохнуть.

И, не глядя более на поражённое лицо Конора, закрыла глаза, притворяясь спящей. С каждым разом сдерживаться становилось всё сложнее, но она слишком запуталась во всём, что с ней происходило, чтобы делать необдуманные шаги. Путешествие будет длиться целую неделю — уж за это время она всё поймёт: самое главное — поймёт, может ли она доверить Конору своё сердце…

«Оно уже само ему доверилось, — подумалось ей с лёгкой грустью. — И я ничего не могу поделать. Мне кажется, я… я влюбилась».