Дочь химеролога (СИ) - Андер Вирт. Страница 87
А потом я ошибся. Вернее, подвел камень в стене постройки, на который я оперся ногой, чтобы в очередной раз уклониться. Банально шевельнувшись от моего движения он «подарил» лишнее и совершенно не нужное мгновение на восстановление равновесия и как следствие прилетевший в бок выпад мечом. Находившийся почти на пределе «покров» не выдержал.
Нет, сильно больно не было. Итак, тело жгло везде, где только можно. Но время, пусть и короткое, потраченное на прыжок назад и попытку начать «танец» заново, оказалось слишком большим. В плечо ударило копье, срезая лямку рюкзака. Последовала еще одна потеря равновесия, кувырок на пределе сил в сторону с подхватыванием падающего со спины артефакта и возникшее осознание, что меня сейчас просто насадят на меч, как жука на булавку. Мир, обжигая нестерпимым жаром, остановился. И уже понимая, что дальнейшее продолжение боя ведет к заведомому поражению, а также не в силах найти другое решение, я рискнул. Стиснув зубы и не давая себе попытки передумать, вместо уклонения сам шагнул навстречу. Вот теперь это было действительно больно!
Но результат все-таки того стоил, наконец-то, позволив приблизиться к нанесшей удар кукле на столь нужное расстояние. И глядя прямо в глаза хотя и осознавшего, уже теперь свою ошибку, но не успевающего ничего сделать мальчика, я совершил столь долгожданный выпад рукой, неожиданно для самого себя хрипло вытолкнув из судорожно сжимавшихся легких:
— Ты, мой!
Да, спустя мгновение он дернулся и отпрыгнул, отпустив застрявший в моем животе меч. Вот только, как долго может оставаться в теле жизнь, если из него вырвать самое важное — сердце? Нет, чувства торжества не было. Лишь сильная усталость, боль во всем теле, особенно (что совсем неудивительно) там, где торчал меч, и попытка хоть немного больше вобрать в грудь воздуха, чем получалось до этого.
В уши ворвался, практически нечленораздельный визг кукольника. С по-прежнему вытянутой руки, сжимавшей, дернувшийся в последний раз прямо под пальцами, кровавый комок, на землю неторопливо упали несколько капель. Красная, липкая струя, облив меня, щедро брызнула из зияющей раны, и уже мертвое тело медленно опустилось на землю, сверкнув напоследок улыбкой облегчения на лице. Возникло ощущение, что, уже осознавая свою смерть, кукла… обрадовалась?! Странно. В глазах, замершей напротив девочки, пробежала ясно видимая и неожиданно ощущаемая волна эмоций. Растерянность, неверие, осознание, затем боль от произошедшего и непонятная надежда, которая вновь сменилась мрачной решительностью.
Понимая, что драгоценная передышка будет очень небольшой, я еще успел, выпустив свой «трофей» из пальцев, нащупать вонзившееся лезвие меча. Затем, одним движением вытащив его, отбросить в сторону, не обращая внимания на выскакивающие уже непрерывным потоком грозные предупреждения «интерфейса» о серьезных внутренних повреждениях. Толку-то, и так все понятно. После чего вновь пришлось уклоняться от длинного выпада копья и уходить в перекат.
Бой продолжился, но теперь, даже несмотря на режущую в животе боль, затрудненные движения и занявший руку артефакт, окончательная победа была вопросом времени. И не только из-за гибели мальчика-куклы. В таком состоянии я не мог справиться уже и с одной. Просто, полоска зарядки на иконке «мерцания» почти завершила свой путь. Мой козырь, противопоставить которому девочке будет нечего. Затем, уже давно запланированный прорыв к столь знакомой отдушине ведущей в кухонный погреб, а там…
…
В первое мгновение я даже не осознал, что произошло. Какой-то непонятный всплеск от связи, по которой до этого старательно транслировалось чувство уверенности и необходимости немного подождать. Ну а что еще можно было сделать, чтобы Даниэль не рванул сюда с совершенно ненужным риском для жизни? Безопасность Мастера — приоритет. И поднимающаяся изнутри «необходимость» обеспечения этого, совсем не мешала, прекрасно накладывалась на мое собственное желание. Я же обещал! Не столько Регне, сколько самому себе.
И теперь, видя, как стремительно убывает полоска жизни на иконке с соответствующей надписью, я судорожно пытался понять, что случилось с отцом и как побыстрее к нему попасть. Одновременно стараясь добиться хоть какого внятного отклика. И, наконец, получил ответ, заморозивший все внутри в ледяной комок и острыми кристаллами льда вонзившийся в оба сердца. Вместе с серым прямоугольником, равнодушно висевшим в углу развернутого «интерфейса» с появившейся короткой надписью — «мертв».
…
— «Не-е-ет!»
…
Темная волна ярости, до этого клокоча где-то глубоко внутри меня, и стиснутая жесткими рамками воли вырвалась наружу, затопив сознание. Весь мир вокруг выцвел, став красно-серым. Невозможным до этого момента движением (боль почему-то наоборот придала сил) я, неестественно изогнувшись, пропустил мимо себя вытянувшееся в ударе копье и перехватил его за древко. Затем, не глядя, выбросил в сторону руку и… просто сжал пальцы, практически не ощущая никакого сопротивления. Прошедший фоном и оставленный почти без внимания, хруст шейных позвонков подтвердил — вторая кукла тоже, наконец, прекратила свое существование…
…
«Но разве это имеет сейчас хоть какое-то значение? Мне же нужно к папе… Что-то висит в руке, мешает. Отбросить в сторону. А «Интерфейс»… ошибся. Да, ошибся. Папа просто ранен. Точно. Сейчас дойду до него и использую крылья…»
…
Удар!
…
«Что? Меня уронило? Ладно, неважно. Сейчас поднимусь. Надо. Там же папа… Артефакт? Где? Некогда искать. Сейчас…»
…
Удар!
…
«И почему вы меня все время роняете?! Больно… Ну и что? Надо… странно. Двигаться не получается. Давит… что-то. Но нужно встать! Там же…»
…
«Надо… подняться…»
…
«Что за Голос? Подчиниться? А не пошел ты лесом… Больно…»
…
«О, вот и папа! Как хорошо. «Интерфейс», ты плохой! Не надо меня так больше пугать. Видишь, он жив! Идет ко мне. Сейчас я встану…»
…
Зал управления защитным артефактом. Просто «дешифровщик»…
Да, у него уже давно не было имени. Опасно его иметь. Особенно если есть семья, которую можно найти. И заставить делать то, что он уже давно ненавидел. Но вместе с тем, единственное, что умел в жизни. И очень хорошо. Увы, в свое время он… немного оплошал. И теперь был вынужден иногда выполнять «просьбы». По профилю. Неприятные, выворачивающие наизнанку своим результатом. Но поделать ничего не мог. Семья дороже.
Вот и сейчас. Да, он сразу понял куда попал, хотя никогда принципиально не интересовался «целями». Однако не узнать было невозможно. Ведь это был тот, кем он когда-то искренне восхищался. Тот, кто перевернул весь мир и заставил себя с ним считаться. Даниэль Кровавый. Последний Герой Последней Войны. Кумир молодости и зачитанных до дыр, хоть и не имеющих ничего общего с реальными событиями книг о его деяниях.
Кто в свое время не знал о замке Люциф, где, оберегая покой Срединного королевства жил тот, чье имя даже боялись произносить вслух? Морем крови и горой трупов выстлавший путь к победе в Войне, а затем, когда возникла необходимость и к независимости королевства. Даже могучая Западная Империя, сумевшая сохранить себя после той страшной Катастрофы, была вынуждена склонить голову и признать невозможность вернуть мятежную провинцию. Вполне возможно, все происходило совершенно по-другому, да и в официальных хрониках упоминание было довольно скромным, но разве это имело значение для того кто верит?
И теперь, давно постаравшийся забыть свое имя и спокойно откликавшийся на царапающее сознание прозвище, он был вынужден участвовать в этом мерзком событии. В уничтожении последней легенды Ушедшей Эпохи. Особенно отвратительно выглядел предатель. Да, несомненно, а по легким магическим всполохам вокруг головы это было видно (естественно, только для «дешифровщика», имеющего особое восприятие), его «обработали». И аккуратно подвели к совершению столь противоестественного поступка. И даже убрали существующие особые «закладки», не позволяющие совершать подобное.