Найди меня (СИ) - Черная Лана. Страница 7

— Вы меня слышите? — донеслось до неё. Мягкий голос усмирил панику, завладел Аниным вниманием. Родной голос, любимый. Аня смотрела на склонившегося над ней мужчину и не верила. Из идеально уложенных пепельных волос выбилось несколько прядей. Он ощупал её лицо, заглянул в глаза серым, как пасмурное небо, взглядом. Аня знала эти глаза. Самые красивые на свете. А ещё Аня знала, что на правой скуле у него шрам в виде полумесяца, который она не могла никак разглядеть. Реальность ускользала от неё, размывалась. Остался только белобрысый парень со счастливыми серо-голубыми глазами, держащий Аню за руку. Её Илья. И воспоминания, тайфуном ломающие стену спасительного забытья…

…Она ещё заснуть толком не успела после бурной ночи. Только-только начало сниться обожаемое ею с детства море, куда так хотелось сбежать, поплескаться в прохладной воде, понежиться на солнце. И тут в её сонную идиллию ворвался голос Ильи. Громкий, настойчивый. Он требовал немедленного Аниного пробуждения, но, вплетаясь в блаженство её сна, превращался в мелодию. Его голос завораживал, и хотелось слушать его до бесконечности. Аня попала в его плен сразу и неотвратимо. И в то утро она сонно закрыла уши и, спрятавшись под одеяло, шикнула на него: «Брысь, сирена!» Она никогда не называла его так вслух, лишь мысленно, когда в очередной раз попадалась в сети его чарующего голоса. Как мантру повторяла эти два слова. Иногда помогало. Но обычно она просто отдавалась своему счастью и в один миг делалась ужасно глупой, как герои древнегреческих мифов, попавшие в губительные путы морских озорниц.

Но Илья тогда не ушёл, а выдал такое, что Аня мигом проснулась. Отставил поднос со стаканом молока и протяжно завыл, подражая полицейской сирене. Аня вытаращила глаза и швырнула в него подушку. Илья увернулся.

— Не похоже? — искренне удивился он.

— На что?

— На сирену, — улыбнулся он и снова завыл.

Аня натянула на голову одеяло, не желая слушать. А Илья запустил руки под одеяло и защекотал её пятки. Она заверещала, раскрывшись. Захохотала от очередного подвывания Ильи, пока он не оборвал её обжигающим поцелуем.

А после они долго занимались любовью. И это было так…превосходно, что больше не тянуло на море, где так фантастически уютно и тепло. Ей было тепло и уютно на разгромленной постели рядом с тяжело дышащим Ильёй и его гипнотизирующим голосом. И откуда только у него силы разговаривать? У Ани их совершенно не осталось, и она снова задремала. Но Илья стащил её с кровати и брыкающуюся затолкал в душ. А она не хотела в душ, и идти тоже никуда не хотела. А Илья всё поторапливал, готовый сам умыть её и почистить ей зубы. Аня не понимала, куда такая спешка, и Илья ничего не объяснял.

— Если ты, — говорил он, когда Аня, наконец, выбралась из ванны, — пошевелишь своей прекрасной попкой, — и игриво ущипнул её. Аня подпрыгнула, ойкнув, а Илья засмеялся, чмокнул её в нос и закончил: — Скоро всё сама узнаешь.

— Что узнаю?

Но Илья лишь загадочно отмалчивался. Нет, она помнила, что накануне вечером они смотрели «Шрека» и ни о чём важном не договаривались, как и не планировали куда-то идти спозаранку.

— Илья, что происходит? — спросила она серьёзно, сев на край уже застеленной кровати.

Илья присел напротив, обхватил её колени. Дымчатые волосы, серо-голубые глаза, полумесяц на щеке. От него пахло миндалём. Или это пах кофе, чашку с которым Илья всунул ей в руки?

— Как ты любишь, — улыбнулся он.

Что-то неладное творилось с Ильёй в то утро. Он был слишком, неправдиво счастлив. Даже сам сварил кофе, будто задабривал. Аня всегда пила его тайком, потому что Илья ругал её за пристрастие к этому благородному напитку. И каждое утро поил парным молоком со свежими булочками. Дарил ей детство с запахом маминых рук. А Аня всё выпытывала, где он спрятал корову и когда успевает напечь таких ароматных плюшек. Но Илья как всегда уходил от ответа. А тут невиданное дело — кофе с утра да ещё как она любит! Откуда он вообще может знать, какой именно она предпочитает кофе? Она сделала маленький глоток и растерялась. Корица, немного гвоздики, чёрного перца, миндаль. Необыкновенный вкус. Лучший кофе в её жизни.

— Готова? — поинтересовался Илья.

Аня заглянула в его сияющие глаза и уверенно кивнула. Будь что будет!

«Что будет» Аня осознала, когда Илья подъехал к ЗАГСу. Наверное в первый момент она испугалась, потому что Илья развернул её лицом к себе, заправил ей за ухо упавшую на щеку прядь волос.

— Я люблю тебя, — произнёс он, целуя Анины ладони. — Я сделаю всё, чтобы ты была самой счастливой женщиной на свете. Моей женой. Веришь?

Аня не верила, хотя очень хотела. Но разве мог Илья её любить, если знал не больше месяца? Её, Анну Лесневскую, писательницу криминальных романов, знать дольше он не мог. Она не верила ему, уже проходила через признания в любви, от которых осталась только горечь в заштопанном сердце. Но серо-голубые глаза смотрели так искренне влюблённо. По-настоящему. Как может смотреть только любящий мужчина. Как он смотрел на неё много лет назад. И Аня кивнула.

— Люблю тебя, — повторил Илья, мягко касаясь её губ своими. — Всё будет хорошо, — заверял он, держа Аню за руку. Крепко, будто боялся, что она даст дёру. А она не собиралась убегать. Она любила его больше жизни. Любила так, что была готова нарушить все законы, лишь бы быть рядом с ним. Стать его женой. Но она не могла. Не имела права. И осознание этого тянуло её прочь от торжественного здания. Не давало насладиться порханием фей в животе. Давило на плечи тяжёлым грузом прошлого, от которого она убежала шесть лет назад. Она должна была сказать Илье раньше, но забыла обо всём. Жила настоящим. Теми счастливыми моментами рядом, подаренными проказницей судьбой. Но теперь… Наверное, теперь время пришло.

— Илья, я… — у самых дверей заговорила она, провожая взглядом немолодую пару молодожёнов. Они прямо-таки светились любовью.

— Ань? — она посмотрела на Илью: брови сведены на переносице, взгляд настороженный. Сердце защемило от боли — она только что едва не украла у самой себя собственное счастье. Снова. — А ты вообще хочешь стать моей женой? — неожиданно спросил он, когда Аня поняла, что не сможет ему ничего сказать. Ни сейчас. Никогда.

Когда-то она мечтала услышать этот вопрос именно от Ильи. Каждый раз мчась к нему на свидание мимо районного ЗАГСа, она представляла, как в белоснежном платье выходит из дверей рядом с ним — лучшим мужчиной на Земле. И однажды она вышла. В длинном белом платье под руку с красивым женихом. Только им был не Илья.

И вот теперь её глупая мечта сбылась. Илья просил её руки. Жаль только с опозданием в долгие десять лет. Но ведь никогда не поздно изменить судьбу. Тогда, на пороге ЗАГСа, Аня поняла, что ей под силу обернуть время вспять. И она обняла Илью, чувствуя, как сердце вырывается из груди от необъятного счастья.

— Да… — прошептала она в самое ухо.

— Да? — переспросил Илья, отстранив Аню. И как-то странно посмотрел на неё, словно не верил услышанному. Может, и правда не верил? — Я не понял. То есть ты согласна?

— А ты сомневался?

— До последнего…

— Ты!.. Ты… — Аня задохнулась от возмущения, а Илья засмеялся, подхватив её на руки.

— Смотри, не пожалей потом, — лукаво сощурившись, пригрозила Аня.

— Принцесса моя, — счастливо улыбаясь, проговорил Илья, поставив Аню на пол прохладного холла. — Я жалею только о том, что придётся ждать три месяца. Или сколько там дают нынче на раздумья?

Аня пожала плечами. Страх прошлого, на цыпочках подкравшегося ещё в машине, отступил.

Они написали заявление, а потом завтракали в уютной кафешке с плетёной мебелью и видом на набережную.

Но в тот день Аня приходила в это кафе не только с Ильёй. Много позже она сидела за тем же столиком, а брюнетка напротив просила Аню оставить Илью в покое. Аня не соглашалась. Мольбам не вникала, угроз не боялась, а в историю с беременностью не поверила. Поэтому не стала выслушивать брюнетку дальше, встала из-за столика.