Горечь (ЛП) - Скардони Бьянка. Страница 4

— Ребят, это Габриэль. Мой рыцарь в блестящих доспехах.

Комплимент остался без внимания.

— Сможешь идти?

— Нет, но я смогу ползти.

— Джемма, не смей! — вскрикнула Карли.

Никки присоединилась к компании как раз, когда я встала на четвереньки и поползла к Габриэлю.

— Вот так номер. Вы это видели? — Услышала я ее голос. — Неужели он променял меня на ЭТО?

— Джемма. — Габриэль опустился на мой уровень-ниже-плинтуса и взял меня за подбородок. Его зеленые глаза внимательно разглядывали мое лицо, оценивая текущее состояние. — Я забираю тебя домой, — сказал он, обхватывая рукой меня за талию, а затем поднимая меня на ноги.

Моя голова протестующе загудела, а комната вокруг закружилась, будто карусель, с которой я не могла слезть. Я попытала сфокусировать взгляд на Габриэле.

— Не мог бы ты забрать меня домой? Я плохо себя чувствую.

— Я уже… не важно. Идем, — сказал он и вывел меня из ванной комнаты, крепко придерживая за талию.

Спотыкаясь, я побрела через переполненный дом, будто на мне было выжжено позорное клеймо. Осуждающие взгляды преследовали меня на каждом углу, нашептывая неправду и распространяя ложь, словно плотоядные бактерии. Я чувствовала себя как изгой, которого выставили вон с вечеринки, которую ему не стоило посещать.

Готова поспорить, они не могли дождаться, чтобы избавиться от меня. Уверена, они все радовались и пели победные песни, избавив себя от аутсайдера, неспособного удержать свою выпивку в себе. Я бы даже их услышала, если бы была ближе…

— Говорите громче! — заорала я, хотя мой вопль тут же заглушил танцевальный трек, разрывавший колонки. — Я ни хрена не слышу!

Комната внезапно перевернулась вверх тормашками и я оказалась лицом к лицу с задницей Габриэля.

Честно говоря, вид был не так уж плох.

— Чем ты думала? — напустился Габриэль, неся меня к своей машине. Я болталась у него на плече как мешок с картошкой. — Это не ты. Это не та девушка, которую я тренировал.

— То-то и оно, — промычала я, касаясь руками растянувшегося по земле тумана. — Не хочу я больше быть этой девушкой.

— К сожалению, у тебя нет такой роскоши.

Он распахнул пассажирскую дверь своего черного внедорожника, сгрузил меня на переднее сиденье и пристегнул, а затем обежал машину и сам сел за руль.

— Это не игра, — продолжил он свою тираду, увозя нас с места моего позорного спектакля. — У тебя нет права выпускать пар. У тебя нет права страдать подростковым идиотизмом. Ты — Воин. Каждую минуту каждого дня до конца своих дней. Неужели ты этого не понимаешь?

Я крепко зажмурилась, пытаясь замедлить непрерывное вращение в моей голове.

— Пожалуйста, Габриэль. Я сейчас не выдержу нравоучений, честно. Прочитай их завтра, только оставь меня в покое в эту минуту. — Я опустила окно и высунула голову наружу. Холодный ветер ударил меня по щекам, словно пытаясь привести в сознание.

— Если Тесса об этом узнает…

— Она не узнает, если ты не станешь трепать об этом языком! — Я откинулась обратно на сиденье и растерла виски, пытаясь предотвратить начало грандиозной мигрени. — Черт.

Габриэль перегнулся через мою ногу и открыл бардачок.

— Вот, — спокойно сказал он, вручая мне баночку с обезболивающим. — Проглоти две таблетки и выпей побольше воды перед сном.

Мне тут же стало ужасно стыдно за то, как я себя повела.

— Спасибо, — пробурчала я, неуклюже сжимая баночку в руках. — Прости за то, что я тебе наговорила. Я понимаю, что ты просто пытаешься помочь, окей? Я совершила ошибку и здорово сегодня напортачила. Я не идеальна, — стала оправдываться я, прекрасно понимая, что этот факт я сегодня уже доказала. — Это больше не повториться.

Это была горькая правда. Я усвоила урок. У меня не было ни малейшего желания когда-нибудь снова пробовать напиток из безразмерного тазика. Кратковременное бегство от реальности не окупало и сотой доли последствий.

Он коротко кивнул, по-видимому, довольный моим раскаянием.

— Как ты узнал, где я была? — спросила я, спустя несколько мгновений блаженной тишины. Даже будучи в нетрезвом состоянии, я была точно уверена, что не сообщала ему о своих планах.

Он ответил, не глядя на меня.

— Мне позвонил Трейс.

— Понятно, — хмыкнула я, переводя взгляд на пейзаж за окном.

Лжец оказался еще и стукачом.

Утро воскресенья врезалось в меня, словно товарный поезд. Мои глаза распахнулись от пульсирующей боли, а перед зрачками мельтешила путаница из огоньков и теней, как какой-то адский калейдоскоп. Воспоминания о вчерашнем были окутаны сожалениями, заставляя меня съеживаться от одной мысли, что однажды мне придется повстречаться с кем-нибудь с той вечеринки.

Перекатившись набок, я взглянула на часы на тумбочке. Был почти полдень, и у меня было менее часа, чтобы собраться и отправиться на свою смену во «Всех Святых». Без сомнений, это мое наказание свыше за вчерашний беспредел.

К моему облегчению, когда я спустилась вниз, дядя уже ушел. Я была не в настроении отвечать на вопросы о вчерашнем вечере или вешать лапшу на уши еще одному человеку. В последнее время, я только этим и занималась, и с каждым разом сочинять правдоподобные истории становилось все сложнее.

Звонок в дверь раздался как раз, когда я достала из шкафчика тарелку под овсянку. Решив, что это просто продавец всякой всячины, которую я покупать не собиралась, я не обратила на него внимания, надеясь, что он поймет намек и уйдет. Но на третьем звонке стало ясно, что этого не случится. Сделав глубокий вдох, я поставила тарелку на кухонный стол и пошла открывать дверь.

По ту сторону порога стоял Трейс. Его длинные, темные волосы были мокрыми от проливного дождя и облепили его челюсть и шею, тут же отвлекая мое внимание. Он посмотрел мне в глаза и мое дыхание прервалось.

Только этого мне сейчас и не хватало.

Я захлопнула дверь прямо перед его носом. Две секунды спустя снова стук. Расправив плечи, я еще раз открыла дверь, изо всех сил стараясь не отвлекаться на его яркие голубые глаза, которые, казалось, светились на фоне серого и пасмурного дня.

— Можно мне войти? Пожалуйста.

— Нет.

На его челюсти перекатывались желваки, а глаза пристально смотрели на меня.

— Нам нужно поговорить.

— Да ладно? О чем? — спросила я с нескрываемым сарказмом.

— Джемма, перестань. Пожалуйста.

Какой бы злой я ни была и как бы сильно я его не ненавидела, я понимала, что должна его выслушать. Время шло и мне нужно было найти способ поладить с ним, если я надеялась вернуть обратно Амулет, ради Тейлор.

Оставалось надеяться, что у меня хватит на это силы воли.

Я отступила в сторону и распахнула перед ним дверь. Не проронив ни слова, он вошел внутрь, постаравшись не соприкоснуться со мной.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, проходя следом за мной на кухню. — После вчерашнего?

— Какая тебе разница, — фыркнула я, беря со стола пачку сухих хлопьев и высыпая их в свою миску. — Кстати, спасибо, что меня заложил.

Мало мне было вчерашнего эпического позора, так еще и Габриэль видел меня во всей моей нетрезвой красе.

Трейс наблюдал за мной из-за кухонного острова.

— Ты не дала мне отвезти тебя домой. Что еще мне оставалось делать?

— Наверное, не лезть в чужие дела?

— Ты для меня не чужая. — Прозвучало это тихо, словно секрет, которым он ни с кем не хотел делиться.

Я с презрением посмотрела на него.

— Я стала для тебя чужой, после того, как ты оставил меня умирать.

Его голова дернулась назад.

— О чем ты говоришь?

— Я не в настроении для игр, Трейс. — Я не могла поверить в его наглость. — Просто скажи мне, где он.

— Где кто? — Его брови сошлись на переносице, словно демонстрируя его полное замешательство.

Он был не только хорош собой, но еще был и хорошим актером.

— Прекрати водить меня за нос, — предупредила я, сжав руки в кулаки. — Где треклятый Амулет?

— О чем ты вообще говоришь, Джемма? Откуда мне знать, где сейчас Амулет? — возмутился он, прожигая меня взглядом. — Я думал, это из-за Никки.